Так шутит один из лучших хоккейных тренеров России Сергей Алексеевич Николаев. Отец ярославского хоккея после семи лет, проведенных на чужбине, вернулся в наш город и согласился дать интервью «Золотому кольцу».
— Чем на сегодняшний день живет известный тренер Николаев? — Следуя мудрой русской поговорке, я просыпаюсь рано утром и начинаю заниматься делами. Этому меня научил еще сам Тарасов. Однажды узнав, что я встаю в восемь, он очень возмутился, мол, какое ты имеешь право так поступать, надо просыпаться в пять часов, когда голова еще чистая и мыслей много, и писать книгу. Думаю, что сегодня наконец настало время сесть за перо и рассказать о своей многолетней жизни на льду. Кроме того, занимаюсь хозяйством, которое за столь долгий период моего отсутствия начало требовать к себе внимания. Квартирой, гаражом, машиной. Встречаюсь с друзьями. Хожу на все спортивные мероприятия. Все-таки сегодня я имею больше возможностей посмотреть на хоккей не с места, как говорится, главнокомандующего, а на несколько ярусов-рядов выше, глазами независимого специалиста. Также бываю на тренировках учащихся в детско-спортивной школе. Знакомлюсь с тем, что сегодня творится в ярославском хоккейном хозяйстве. — И что вы видите? — Мне сложно ответить на этот вопрос. В силу своего характера я привык всегда говорить правду, которая, как вы знаете, не всем и не всегда нравится. Мне, когда я еще в Ярославле работал, Алексеев говорил, мол, да, Алексеич, ты не дипломат. Я не могу молчать, я должен сказать, как специалист, что увидел. Возможно, со мной не все согласятся, но в работе школы, в методиках тренеров есть некоторые изъяны. В принципе я бы мог посоветовать и порекомендовать какие-то вещи. По-моему, тренерская профессия требует постоянного самосовершенствования, заставляет учиться у мэтров хоккея. — Есть желание выйти из отпуска, окунуться в свою профессию? — Я, собственно, не уходил. Просто, если организм подходит к кризисной ситуации, нужно сделать паузу. За границей, например, тренер работает 4 — 6 лет и обязательно делает паузу, переходит из одной команды в другую. — Кризис — это то, что произошло в Уфе? Сергей Алексеевич, вы не могли бы для наших читателей прояснить ситуацию с вашим внезапным уходом из «Салавата Юлаева»? — Все было очень просто. В Уфе я выполнял свою работу, те обязанности, которые прописаны в моем контракте. За первых два года работы команде удалось удержаться в суперлиге и попасть в восьмерку. На третий год мы ставили перед собой задачу попасть в полуфинал. И когда меня увольняли из команды, мы были на 4-м месте. А как все произошло? Еще когда я работал в Новокузнецке, у меня случился инфаркт. Я восстановился после него. Но через полгода должен был регулярно наблюдаться в кардиоцентре на дневном стационаре. Днем там, а вечером на тренировке. В один из дней врачу не понравился мой суточный ритм, и он порекомендовал ненадолго лечь в больницу. Я пришел к президенту клуба, мол, так и так. А он говорит: «Я тебя не отпущу». А потом велел писать заявление: «Прошу освободить меня от должности главного тренера в связи с госпитализацией». Я просил его не давать никаких комментариев прессе до вердикта врачей. Но не успел я прийти в больницу, как президент собирает пресс-конференцию и рассказывает о том, что у меня якобы инвалидность второй группы и он боится, как бы я не умер у кромки ледового поля. Далее по его инициативе меня убирают из команды: 4-го числа я еще лежу в больнице, а меня этим же числом увольняют с работы. На сегодняшний день суд восстановил меня в правах, клуб должен будет выплатить компенсацию за незаконное увольнение. Сейчас этого человека убрали с поста президента. — Как сейчас ваше здоровье? — В Ярославле я проходил осмотр у врача-кардиолога. Мне сказали, что при наличии тех таблеток, что я пью, можно выдерживать и физическую, и психическую нагрузку, которая связана с работой. Да я и сам силы в себе чувствую. Единственное, от чего меня срывает, — это разная подковерная борьба и интрижки. Тяжело смотреть на ситуацию, в которую сегодня загнали российских тренеров. Они оказались крайними во всем. Нет результата — виноват тренер. Проблемы в команде — опять он. А ведь вся команда работает в одной связке. За проигрыш отвечать должен и президент, и команда. — Сергей Алексеевич, как специалист прокомментируйте, пожалуйста, сегодняшнюю ситуацию с «Локомотивом»? — Что бы я ни сказал про «Локомотив», все обязательно сочтут, что Николаев, как бывший тренер клуба, — заинтересованное лицо. Все разговоры будут сводиться к одному: он обиженный и будет необъективен. На самом деле я не обиженный, мне, наоборот, надо радоваться, что, уехав из Ярославля, я получил какую-то огласку как специалист. Меня начали оплачивать как специалиста. В Ярославле я этого и близко не видел. Как я понимаю, «Локомотив» — это не чья-то личная команда, а всех людей, которые живут в этом городе. Они отрывали от себя деньги на то, чтобы построить такой дворец. Они гордятся своими хоккеистами. Поэтому сейчас, когда закончился сезон, руководству клуба следовало бы отчитаться перед зрителями за то, что произошло. Сделать полнейший анализ недоработок и прописать в этом же отчете, что все промахи учтены и в этом году не повторятся. Мол, на грабли прошлого года мы больше не наступим. — На какие же грабли «Локомотив» наступил в прошедшем сезоне? — Да грабли самые простые, самые элементарные. Причем сами хоккеисты в этом ничуть не виноваты. Я также не говорю о коллегах хорошо или плохо, это неэтично. Но самое простое, чего не сделал Шуплер, — это то, что команда осталась без той функциональной готовности, которая позволяла бы ей играть три периода до конца и овертайм, не снижая скоростей. Хоккеисты пришли играть сезон с пятьюдесятью процентами своего функционального состояния. Есть и другие вещи, которые рассматриваются узким кругом людей. Говорить о них будет неэтично. — Есть ли у вас желание поработать с ярославскими хоккеистами? — Дело не в том, хотел бы я поработать или нет. Я профессиональный тренер. Если есть силы, то этим надо заниматься. Если у нас Тихонов до семидесяти с лишком лет работает, то какой разговор? У нас сам тренер на работу не напрашивается, его приглашают. Но дело в том, что в свое время я попал в не очень хорошую историю, которая связана с корреспондентом газеты «Караван-Рос». Молодая журналистка, которая вдруг вознамерилась писать о спорте, сработала совершенно непрофессионально и, можно сказать, поссорила меня своей статьей и с мэром, и с губернатором. На мою голову посыпались шишки. А я все не понимал, как наши мужи города могли поверить какой-то корреспондентке, тем более что я никогда бы не посмел как-то не так выразиться в их адрес, ведь они меня, можно сказать, кормили. А когда мой контракт подошел к концу, его просто не продлили. И я стал освобожденным товарищем из Ярославля, где проработал с 1980-го по 1996 год. — То есть вы хотите сказать, что отголоски прошлых лет все еще живы? — Я думаю, да. Хотя, как мне кажется, за все свои 25 тренерских лет не было ситуации, где я бы поступил некрасиво. — А из других клубов не было никаких предложений, никто не закидывал удочки? — Закидывали. Звали меня в Москву. Но есть две вещи, которые порядочные тренеры должны знать. Мы на живое место не идем. Мне предложили хороший клуб, но там еще был тренер. А я не веду закулисные разговоры при живом человеке. Поэтому не согласился, хотя, возможно, и напрасно. Но пойти против своих принципов я не смог.
