Оно тем более унизительно, что бедность, нищета, голод сосуществуют с безмерным богатством, кичливым, вызывающим. И еще потому унизительно, что власти, в том числе на муниципальном уровне, заявляют о своей готовности оказывать всемерную помощь среднему и крупному бизнесу, а вот обездоленным если и помогают, то через собственное нежелание и череду унижений просящих о помощи.
Унизительное существование — участь очень многих наших соотечественников. Ростовчанка Елена Бодрова как инвалид второй группы получает 1151 рубль 14 копеек, ее восьмилетний сын Алексей за потерю кормильца-отца — 917 рублей 84 копейки. Это уже больше двух тысяч. Да плюс детские — 70 рублей. Им материальная помощь на подготовку к школе по постановлению губернатора (от 2 августа нынешнего года) не положена. Елена Александровна пригласила меня в свою четырехкомнатную квартиру, где проживает с родителями-пенсионерами, сестрой-инвалидом первой группы и сыном, который пойдет в этом году во второй класс. Список того, что необходимо ему для учебы, она и показала мне. Длинный список, в нем все учтено, и напротив каждого наименования — цифры, показывающие минимальную и максимальную стоимость товара. На большие цифры я и смотреть не стал, а по минимальным выходило, что на все про все, исключая школьную форму и зимнюю одежду с обувью, необходимо мамаше потратить не менее 1,5 тысячи рублей. Как сэкономить эту сумму — а реально надо раза в три больше! — при доходе, равном 2140 рублям, я, например, не знаю. И от кого ждать Елене Бодровой помощи — ума не приложу. Ну разве что пойти к одному из наших «средних» или «крупных» да попросить спонсорскую помощь. Разумеется, постоять, склонив голову, с протянутой рукой, уронить слезу… Унизительное положение предполагает все это. И никому дела нет, что дед с бабкой — пенсионеры, а мать и ее сестра — инвалиды. Но позвала меня Бодрова еще и с той целью, чтобы поведать, как она просила помощи у муниципальной администрации. Предыстория такова. У Алексея умер отец, работавший оператором котельной в МУП КХ. Чтобы сын мог получать деньги за потерю кормильца, матери пришлось собирать необходимые документы. И тут она столкнулась с тем фактом, что покойник все еще числится живым и его никак нельзя уволить с предприятия коммунального хозяйства. Свидетельство о смерти показывает — не верят. Не буду пересказывать подробности, но эту ступень Елена Александровна преодолела. Кроме финансовой помощи достался сыну еще и старенький частный дом отца на окраине города. Гнилой домишко, но бросить жалко, взялись Бодровы общими силами за его ремонт. Узнали о возможности природный газ подвести и в это дело впряглись. А дело-то дорогостоящее: на подводку газа и установку плиты надо 15 тысяч рублей. Вот и кинулась Елена Александровна в коридоры местной власти. А там ей ответили, что в частном доме никто не прописан и не проживает, поэтому «комиссия по оказанию адресной материальной помощи нуждающимся гражданам Ростовского муниципального округа решила отказать». Было это в прошлом году, и тогда еще просто заместитель главы Надежда Соколова тет-а-тет сказала Елене Бодровой: «Пропишись — окажем помощь». Прописалась. Снова принесла заявление в администрацию, а ей Надежда Георгиевна вновь дельный совет дает вместо денег: не положено, не ремонтируем мы частные дома, перепиши заявление, укажи, что нуждаешься в помощи на лечение. Переписала Елена Александровна, а в конце июля получила ответ из администрации: «… принято решение об оказании Вам материальной помощи на ремонт дома в сумме 1000 рублей». Невелики деньги, но, как говорится, и на том спасибо. Непонятно только, зачем столько времени за нос-то водить. В комнатке родительской квартиры, где проживает Елена Бодрова с сыном, обстановка, конечно же, спартанская. Да и откуда взяться тут излишествам! У нее сейчас забота одна: не остался бы сын без школьных принадлежностей, да было бы ему во что одеться.
