В Мышкине в каждом втором или третьем огороде — яблони, сливы, вишни. Тихие окраинные улочки к концу августа преобразились, всюду свисают ветви, отяжеленные золотыми, красными и розовыми плодами. Урожай яблок нынче невиданный. В ясные дни начала сентября, предвещавшие ядреную осень, я посетил старые, романтичные, и новые огороды.
Интересовала судьба центнеров вкусных, сочных плодов. Как ими распорядятся хозяева? Идешь по улочке, и вдруг воздух зашумит от множества крыл. Это налетели поживиться дрозды. Птицы в общем-то очень полезные. Но мало им черноплодной рябины — подавай самый сладкий «белый налив». Дрозд мелко клюет. Особенно противна ворона — после ее вонючего клюва изуродованное яблоко и в руки взять не захочешь. С утра я встретил охотника на ворон, садовода средних лет. Он только что прикупил новую коробку зарядов для пневматической винтовки. Советует: «Убей ворону, повесь на дерево — все каркуши твой огород облетать будут!» Земля под деревьями на большинстве участков усыпана паданцами. Почти в каждом — червяк. Многие хозяева против вредных насекомых не используют химикатов, не доверяют им, вспоминая коварный дуст. Вот плодожорка и расплодилась. Но все это ведь выращивается для себя, а не на продажу. Зато в остальном — продукция экологически чистая. А куда в год такого обильного урожая девать излишки? Помимо рынка, разумеется. С этим вопросом заглянул в мышкинское райпо к ведущему специалисту общественного питания Любови Борисовне Отвагиной. Закупают, как выяснилось, яблоки в двух столовых райцентра, «верхней» и «нижней», и в магазине № 56. Кстати, у всех работников райпо, с которыми я пообщался, имеются в огородах свои яблони. А в столовой из свежих плодов сначала делают фарш, затем его варят минуту и пекут с этой начинкой пирожки. Говорят, очень вкусные. Недавно приезжали парни из Рыбинска — очень хвалили. У них таких нет! Большое количество яблок идет на компоты. Здесь и ягоды принимают. С весны торговали в столовых ватрушками с черникой и клубникой. Что же касается яблочных пирожков, то в одной лишь «верхней» столовой в день выпекают их по 1000 — 1200 штук. В неделю на каждого жителя городка по пирожку приходится. Стоит штука пять рублей. Но много ли сюда поступает центнеров от огромного урожая? Увы, очень мало. Яблоки, как мне объяснили, принимают «по надобности». То есть закупят 20 килограммов, и пока не реализуют, с новой партией приходится ждать. Поставщики — в основном старики и старушки. Цена сначала была 10, а в начале сентября уже 5 рублей за килограмм. Примерно по такой же цене самые отборные плоды закупают и в детских садиках. Но здесь спрос еще меньше. Так, например, в детском садике «Петушок» — 80 детей. На них уходит в день всего восемь килограммов. Поинтересовался у завхоза Ирины Балясиной — можно ли для малышей выжать свежий сок, как это обычно делается в домашних условиях? Оказалось, нет, санитарный врач не разрешит. Нужно особое оборудование. Да и для того чтобы просто куда-то сдать фрукты, надо сперва взять справку у местной власти, что ты являешься владельцем земельного участка. А деньги выплачивают лишь после реализации продукции. Нереализованные яблоки из садов и огородов, большей частью паданцы, обычно идут на корм козам и поросятам. Можно изрезать и корове — целиковым кругляшом буренка подавится. А свиное сало, кстати, от такого корма получается слегка розоватым, ароматным и прямо тает во рту. Старожилы вздыхают, вспоминая местную перерабатывающую промышленность хрущевских времен. Здесь не только фрукты да овощи, но и грибы, и березовый сок тогда государство закупало. Зато теневики уже налаживают свой промысел, используя пьянство и нищету. Говорят в народе, что появились такие скупщики, которые за алкогольные суррогаты, то есть за копейки, принимают, часто и от похмельных огородных воришек, самую разную сельхозпродукцию. А потом сдают ее потребителю уже по нормальным ценам. А хозяева, пенсионеры, чтобы не потерять урожай, стараются вовсю: сушат, парят, гонят соки, варят варенье. На селе увлекаются в последнее время и домашним вином из яблок. В Мышкине, напротив, иронизируют: «Не дождешься, пока оно выбродит!» Так что экономическое значение нынешнего урожая невелико. Больше тут поэзии провинциального уклада жизни, истории. Сами собой приходят на ум «Антоновские яблоки» Ивана Бунина, особенно когда поздним вечером под большими августовскими звездами услышишь, как падают с таинственным звуком эти плоды в росные травы. Вспоминаются и сетования стариков, что раньше, до войны, садов было больше на Волге, да и климат тогда был другим — теплее. И тот день, когда я отправился в рейд по детсадикам, райпо и огородам, начался с истории. С утра позвонила теща. Предложив на завтрак целую кастрюлю запеченных в духовке разносортных плодов, вспомнила, что в 1934 году, когда ей было 12 лет, только и выжили в деревне за счет того, что уродился невиданный урожай яблок. Есть, конечно, здесь садоводы, что ведут хозяйство с выгодой: прививают и продают сотни саженцев. Но меня потянуло в романтичные, старинные огороды. Такие чаще у пожилых людей, на седьмом-восьмом десятке годов. Улочка, на которой живет бывший капитан волжского катера Анатолий Васильевич Яковлев, упирается в сосняк, и обстановка у него заставляет вспоминать все тот же рассказ Бунина: «Войдешь в дом и прежде всего услышишь запах яблок, а потом уж и другие: старой мебели красного дерева, сушеного липового цвета…» Красного дерева, кажется, здесь нет, зато запах яблочный слышен еще во дворе, потому что на столе парит горячая соковарка. В таких домиках о яблоках мне не давали заговорить. Только открою рот — сразу же несут на угощение самые крупные. Большинство пенсионеров перерабатывают свои урожаи на сок. Некоторые по 150 — 200 литров на зиму заготавливают. Все это идет большей частью детям, внукам и другой родне. Не знаю, случайно ли это, но у большинства владельцев таких романтичных садов и огородов судьба не рядовая. 30 апреля 1945 года самолет «Ил-10», на котором Яковлев вылетел бомбить Берлин, был сбит, и Анатолий Васильевич вместе со всем экипажем числился несколько десятилетий среди погибших. Он и сейчас не знает, что тогда случилось в небе над Берлином. Очнулся уже в госпитале, после тяжелого ранения. А его товарищей боевых даже тел не найдено. А на другой улице, Мологской, один из лучших садов у Бориса Сергеевича Черницына. Тоже участник войны и узник фашистских концлагерей. Два раза бежал из них, однажды — в повозке, скрывшись под трупами заключенных. Урожай антоновки, не зря говорят, предвещает богатую жизнь, а от яблоневого сада хозяевам — и долголетие, и здоровье. Но надо заглянуть и к пенсионеркам. Мария Васильевна Мизонова живет одна. Домик небольшой, низенький. Едва заикнулся о своем деле — обрадовалась: «Тебе яблоки нужны? Купи ведро за 10 рублей!» Кое-что, конечно, можно пожилой женщине и на рынке продать или на пристани туристам. В прошлом году, сказала Мария Васильевна, вишни продала на 500 рублей. А нынче помногу не берут. Вчера полмешка яблок даром отдала. А куда их девать — у нее пять яблонь. Василию Семеновичу Кулакову, тоже чудом уцелевшему под Сталинградом, 86 лет. Чувствует он себя бодро, не без юмора рассказал, как в огороде на улице Молодежной был избавлен от лишних фруктовых деревьев. Однажды «белый налив» дал такой урожай, что ветки склонились до земли. Вдруг поднялась буря, ударила молния, раздался страшный треск, и всю яблоню раскололо. Вторая плодовитая была — «звездочка». Василий Семенович сам ее прививал. Соблазнился козел, перелез через ограду и все ветви объел так, что деревце умерло. Но хозяевам для себя хватает плодов и с оставшихся. Варенье, сваренное Прасковьей Андреевной, еще с прошлого года стоит. Кулаковы яблоки почти не едят, раздают соседям, а те козам. Однако в тот яблочный день, 7 сентября, удалось мне узнать, что не все пенсионеры балуют таким кормом коз. Кое-кто из старушек исхитрился перейти с картофельного пюре на яблочное. Картошки нынче накопали мало, ее можно поберечь. Да и стоит она дороже яблок. Хорошо идет и «шарлотка» — яблочный пирог быстрого приготовления. Так с портфелем, набитым крупными экземплярами разных сортов, возвратился я домой. И здесь, в силикатной коробке, встретил меня тот же огородный запах «звездочки» да антоновки, дозревающей в ящике. И захотелось этот репортаж из уездного города закончить бунинскими словами все из того же рассказа. Написан он сто лет назад, но, похоже, не устарел: «Запах антоновских яблок исчезает из помещичьих усадеб… Наступает царство мелкопоместных, обедневших до нищенства. Но хороша и эта нищенская мелкопоместная жизнь!»
