10 октября генеральному директору ОАО «Ярославский технический углерод» Вадиму Юрьевичу Орлову исполняется шестьдесят пять лет.В трудовой книжке Вадима Юрьевича Орлова лишь одно место работы — Ярославский завод технического углерода, на котором он работает уже сорок третий год, с момента его строительства. В числе многих трудовых наград — орден Трудового Красного Знамени и орден Почета.
Завод, которым руководит Вадим Орлов, в своем роде уникальный не только среди предприятий области, но и среди российских. ОАО «Ярославский технический углерод» — лидер в отрасли по всем позициям, более половины продукции поставляющий за рубеж и успешно конкурирующий на мировом рынке. В числе его партнеров такие извест-ные фирмы, как «Континенталь», «Мишлен», «Гудьир», «Нокия». Средняя зарплата на Ярославском заводе технического углерода — более 18 тысяч рублей — совсем не характерна для отечественной тяжелой промышленности. При этом каждый работающий на ЯЗТУ бесплатно обеспечивается полноценным питанием, при необходимости помощью в решении медицинских проблем. И не только нынешние работники, но и пенсионеры. Всем пенсионерам предприятия ежемесячно выплачивается существенная материальная помощь, а работающим — значительные поощрения ко дню рождения, оклад к отпуску. Работники предприятия получают бесплатные квартиры или беспроцентную денежную ссуду на приобретение или строительство жилья. На всей заводской территории — чистота и ухоженность, клумбы с цветами, а в бытовом корпусе — прачечные, сауны, душевые и раздевалки, отделанные на уровне лучших европейских стандартов. Правда, так было не всегда. Еще лет пятнадцать назад это было одно из самых проблемных предприятий области, если не самое проблемное. Всю заводскую территорию покрывал толстый слой сажи, черный шлейф дыма из заводских труб тянулся до Брагина, засыпая черным осадком ближайший cовхоз «Дубки» и поселок Нефтестроя. Положение стало коренным образом меняться после того, как в 1990 году коллектив по своей воле избрал генеральным директором Вадима Орлова. При нем была проведена коренная модернизация производства, усовершенствован технологический процесс, реконструирована система фильтрации воздушных выбросов — после этого дым из заводских труб из черного превратился в белый. После реконструкции в 1994 году заводских очист-ных сооружений и внедрения системы повторного использования всей очищенной воды полностью прекращен был сброс воды в водоемы. Собственными силами построена и три года назад введена в строй своя электростанция мощностью 25 МВт, которая позволила еще более улучшить экологическую обстановку, повысить рентабельность производства. Вадим Юрьевич Орлов стал не только вдохновителем, но и автором многих технических решений, которые реализованы на предприятии. Сейчас эксплуатируются реакторы для производства технического углерода, конструкция которых защищена патентами Вадима Орлова. Наша беседа с Вадимом Юрьевичем началась с того, что он не согласился с замечанием в свой адрес, что он человек мягкий и добрый. — Я человек достаточно жесткий, если бы я не был таким, то не добился бы успехов. — Значит, руководитель должен быть жестким? — спрашиваю Вадима Юрьевича. — Производство материальных ценностей требует обязательности в выполнении принятых решений. Самое хорошее начинание у нас порой разваливается, потому что не оказалось руководителя, который бы жестко проконтролировал все стадии исполнения. Руководитель обязан быть требовательным. Хотя это совсем не исключает того, что он одновременно может быть и человечным, и отзывчивым. Да и должен быть таким. Вообще, по моему убеждению, нет более сложной человеческой деятельности, чем производство материальных ценностей, и потому руководитель материального производства обязан иметь массу необходимых качеств — он должен быть и хорошим организатором, и психологом, и артистом в какой-то степени, иметь достаточно хороший эстетический вкус и обязательно быть специалистом в своем деле. В России, я считаю, сегодня очень серьезно недостает таких руководителей, и в немалой степени наши проблемы связаны с качеством первых лиц в сфере материального производства. И в остальных сферах тоже, но в сфере материального производства это выражается практически — это наши дороги, наши дома, наши автомобили, наша одежда, обувь. — Что надо сделать, чтобы их стало больше? — К сожалению, много неприятностей нам приносит наш менталитет. Мы отнюдь не самая талантливая и трудолюбивая нация, как это десятилетиями внедрялось в наше сознание. Хотя менталитет можно изменить целенаправленным воспитанием. На Западе дети с 14-летнего возраста становятся самостоятельными и учатся сами решать свои проблемы. Это делает их гораздо более инициативными, гораздо более предприимчивыми. А у нас и двадцатипятилетнему парню порой чуть не сопли вытирают. Сказывается и отсутствие долгое время пропаганды и популяризации успешного человека, который сам себя сделал: мы не говорили, как в Америке или в Японии, он начинал разносчиком газет или мойщиком посуды, упорно трудился день и ночь и стал крупным специалистом, промышленником — делай как он, и ты будешь таким же успешным и будешь иметь в этой жизни все. — Но последние десять лет мало кто из наших детей и подростков не хочет стать успешным бизнесменом, экономистом, юристом… — Те специальности, которые сегодня оказались в предпочтении, все связаны с непыльной работой. Да и юристы, и психологи, и политологи могут добиться успеха, когда есть богатые люди, которые могут оплачивать их дорогостоящие услуги. Но этот успех никогда не сравнится с успехом руководителя крупного предприятия, владельца фабрик, заводов, газет, пароходов. А чтобы им стать, нужно вначале стать грамотным специалистом в своей отрасли, грамотным инженером, технологом, досконально узнать производство. — Но сейчас уже не принято, как раньше, руководителей производства постепенно выращивать на этом же предприятии, в своей среде. Сейчас все чаще таковым становится молодой человек, который окончил какую-нибудь высшую школу экономики или менеджмента и выучил теорию руководства абстрактной структурой — будь то фармацевтическая фирма, торгово-посредническая или крупное промышленное предприятие. — Это очень большое заблуждение, и оно постепенно проходит. И проходит через неудачи тех предприятий, которыми руководят люди, не знающие производство. Конечно, исключения в жизни бывают, но это именно исключения. Правило таково, что успешным руководителем предприятия является очень хороший специалист в своем деле. Американцы это поняли давно, у них давно существует очень простой и доходчивый принцип для выдвижения человека. Он настолько простой, что я поражаюсь, как это мы до сих пор его не распространили, хотя бы в плане пропаганды. Они говорят так: если ты старший, ты лучший, если ты лучший, ты старший. Имеется в виду не по возрасту, а по работе. — Если бы вы не стали инженером, а потом руководителем предприятия, кем бы вы стали? — спрашиваю Вадима Юрьевича. — Трудно сказать. Я — Весы, люди этого знака, как сейчас пишут, достаточно разносторонние, и не исключено, что и в другом виде человеческой деятельности я мог бы добиться успеха. Хотя, честно говоря, Бог не дал мне каких-то других особых талантов. Кстати, у меня сохранилось личное дело из автомеханического техникума, у нас там был выдающийся преподаватель математики, мне кажется, я таких преподавателей больше в своей жизни не встречал, Яков Семенович Любашевский. Так вот он написал в моем личном деле «явно склонен к точным наукам», так что инженерная деятельность, видимо, была правильно мною избрана и продолжена. — А в детстве была какая-то мечта? — Если бы кто-то мне в детстве сказал, что я стану директором достаточно крупного предприятия, я бы никогда не поверил. Я был сыном сельского учителя, мать имела образование 4 класса, работала техничкой в школе. Она, к счастью, жива до сих пор, в этом году 31 октября ей исполняется 92 года. Жили очень трудно, и о многих вещах даже не мечталось. Но, правда, я помню слова матери, что «Вадька у нас бойкий такой, он, наверное, и к министру зайдет». Но тогда я думал: «Какой министр, где эти министры?» В нашей деревне была только начальная школа, и 5 — 7 классы я заканчивал, живя на квартире у тетки Поли в Любиме. После семилетки поступил в Ярославский автомеханический техникум. Причем достаточно случайно, можно сказать, благодаря нашему учителю физкультуры. Он сказал, что самый лучший техникум в Ярославле — автомеханический, но нам туда не поступить. Я нашел объявление, где был указан адрес техникума, и отправился туда сдавать экзамены. До этого момента я за пределы Любима никогда не выезжал. В дорогу мне изготовили синий вещмешок с зелеными лямками. Эти лямки привязывались к углам мешка, и, чтобы не соскользнули, в каждый угол было положено по картошине. Дали продуктов и денег на дорогу. Это был 1954 год. Приехал на Московский вокзал в Ярославле, сел на трамвай второго маршрута и стал кататься по кругу, потому что не знал, где выйти. Вступительные экзамены сдал на четверки. По литературе мне не поставили пятерку, потому что, деревенский мальчишка из-под Любима, я окал, тянул слова. Учительница сказала: «Ты сначала говорить научись как следует, а потом пятерку получишь». В конце августа пришел вызов из техникума: зачислен с общежитием и стипендией. В то время для меня было верхом мечтаний получить такое образование. Так что старт у меня был очень низкий и очень тяжелый. Если бы я, как некоторые сверстники, мог сразу получить высшее образование и имел родителей, находящихся на определенном уровне власти или знакомств, может быть, мною были бы достигнуты в жизни и другие высоты. Тем не менее я и сейчас считаю: то, что деревенский мальчишка стал директором крупного и успешного предприятия, довольно неординарное событие. После техникума мне сразу не удалось продолжить образование, потому что старший брат учился в институте и родителям двоих было не потянуть. Кстати, брат впоследствии сумел стать начальником дирекции строительства Байкало-Амурской магистрали. Очевидно, что-то есть в родительских генах, что позволило нам сделать карьеру. Хотя мой карьерный путь не был легким. Я всегда спорил, высказывал свои мнения и оценки, а таких не очень-то любят. Я и директором стал вопреки желанию вышестоящих руководителей. В девяностом году, когда завод был полностью развален и поставлен на колени, за избрание меня генеральным директором проголосовало 85 процентов коллектива предприятия. Три месяца меня не утверждали в министерстве, пока не приехал на завод заместитель министра, курирующий отрасль, посмотрел, что у нас делается, и высказался, что «Орлова давно надо было директором назначить». Ну а вообще, я считаю, что человек в жизни должен исходить не только из своих желаний, но и считаться с реальными обстоятельствами. Я в свое время совершенно не собирался идти работать на сажевый завод. Но когда вернулся из армии, нигде не смог устроиться. У меня был очень приличный диплом, и на работу меня охотно бы взяли, имей я жилье и прописку в Ярославле. Я до сих пор помню то тяжелое ощущение, которое у меня было, что город мне враждебен, что он против меня. Потом мне кто-то подсказал, что на НПЗ строится сажевое производство и там дают общежитие, и я ринулся туда. Мне предложили работать слесарем 4-го разряда, хотя по диплому я был техник-технолог по лакокрасочным покрытиям. Жизнь прижала, и я подчинился обстоятельствам. А потом прикипел к этому заводу, понял, что производство, технология, продукция здесь довольно интересные. Пошел учиться в политехнический институт. Я уже женился и появился ребенок. И все было очень непросто. Работали в сменах и учились в две смены. Утренние занятия с восьми, значит, надо встать в шесть часов, после лекций бегом на работу, там до 11 вечера, пока помылся, переоделся, приехал домой — уже час ночи, а в шесть снова надо вставать. То же самое и вечером. И такое колесо на 6 лет. Когда я получил диплом, мне еще долго снилось, что я какую-то курсовую не сделал. Но такая закалка позволила, когда я стал руководителем, и к себе, и к людям подходить с определенной меркой, и, наверное, поэтому мы сумели что-то сделать на одном из самых проблемных, если не самом проблемном заводе Ярославской области. Когда все изменилось к лучшему, люди на предприятии стали удивляться: что нам мешало раньше жить так, как мы живем сегодня? А мешало то, что не было реальных возможностей сделать необходимые изменения. Я, например, знал, что и как надо сделать, но пока не стал генеральным директором, хозяином на предприятии, не имел ни реальных рычагов, ни финансовых возможностей это воплотить. — Вы считаете состоявшуюся приватизацию благом? — Я полностью одобряю саму идею приватизации, состоявшую в том, чтобы найти более эффективного собственника, нежели государство. Я нашел такую аналогию: когда государство не использует на полную катушку индивидуальные способности человека, когда оно нивелирует своих граждан, когда разрыв между отдельными индивидуумами общества маленький, то и напряжение, под которым протекают процессы в обществе, минимальное — примерно 6 вольт. При таком напряжении и образуется застой. Когда же людям талантливым предоставлена возможность проявить себя, выделиться, занять место в жизни, соответствующее их способностям и возможностям, тогда и напряжение в обществе увеличивается до 220 или 380 вольт и процессы идут гораздо интенсивнее. Я считаю, что Ельцин при всех его ошибках, пороках в политике приватизации предприятий сделал очень большое дело — полностью предоставил возможности тем руководителям, кто желает инициативно и самоотверженно работать. Мы затеяли перестройку, потому что государство оказалось неэффективным собственником. Другое дело, что — как это бывает — чересчур большие достоинства перетекают в недостатки. Такое произошло, когда приватизация превратилась в бесконтрольное завладение целыми отраслями промышленности. Я считаю, надо было ограничить право на приватизацию отдельным предприятием, ограниченным отдельным забором. А сейчас мы получили частные министерства, где люди заинтересованы в результатах труда еще меньше, чем в советское время. Исполнительный директор на предприятии, поставленный туда руководством финансово-промышленного холдинга, часто гораздо меньше заинтересован в результатах, чем директор в советское время. С точки зрения экономического развития общества, приватизация на уровне предприятия — благо, на уровне отрасли — зло. Также сомнительными мне кажутся отмена выборов в законодательные органы власти по одномандатному принципу и внедрение выборности лишь по партийным спискам. Я сегодня не вижу у нас партий, которые имеют четко выраженную идею, сформированную структуру. У наших партий, мне кажется, есть и еще одна беда, которая стала бичом и коммунистической партии и привела к развалу страны. Они выдвигают людей не столько по принципу профессионализма, сколько по принципу наибольшей покладистости и удобности. — А как вы относитесь к предложению президента Путина о фактической отмене выборов губернаторов? — С моей точки зрения, обоснованность назначения губернаторов очевидна. Развитый институт демократии оправдан в обществе, имеющем высокий уровень экономического развития. В нищем или бедном обществе демократия превращается в фарс. И у нас выборы в различные органы власти во многих местах превратились в борьбу денежных кошельков. Губернаторами стали избираться люди, заручившиеся поддержкой от каких-либо структур. Потом они вынуждены эти деньги отрабатывать, ну и какой же на фиг спрос с них может быть. В этом отношении Ярославской области очень повезло с губернатором. Кстати, Анатолий Лисицын в свое время, когда он впервые стал главой области, фактически был назначен на эту должность.
