Осенью 2002 года на очередном собрании ярославского регионального отделения Союза российских писателей была образована комиссия по творческому наследию поэта Сергея Лукина. Работа ее осложнялась тем, что к тому времени со дня трагической гибели поэта прошло более четырех лет.
Но прав был Михаил Булгаков — рукописи не горят. На сегодняшний день в распоряжении комиссии две объемные папки с рукописями стихов, газетами того периода, когда стихи Лукина появлялись на их страницах, его записями дневникового плана, фотографиями и прочим материалом, имеющим отношение к жизни и творчеству поэта. Огромную помощь в сборе материала оказали работник Ярославского телевидения Владимир Поваров и поэтесса, член Союза писателей России Эмма Васильевна Марченко, подготовившая в 1986 году первую подборку стихов Лукина и со своим напутственным словом опубликовавшая ее в молодежной газете «Юность». Все эти годы они бережно хранили у себя работы Сергея. Есть здесь две ученические тетрадки со стихами, любовно проиллюстрированные автором. Каждая из них — маленькая рукописная книга. Одна из них называется «Стрелы детства», другая — «Грани». Сохранилось и начало третьей — «Четвертое световое кольцо». На ней дата — 1972 — 1973, 8-й класс. Сергей любил оформлять свои стихи в самодельные книги. Вот эта общая тетрадь называется «День звенел бубенцами», 100 стихов, 1994 год. А на этой — продолжение рукописи «Лунное окно», часть 3-я. А вот уже переплетенные в книгу машинописные листочки — «Звездное поле», часть 3-я «Силуэты», часть 5-я «Сергей Одиночество Лукин», «Звездный час звезды» — свод стихов (1976 — 1996), «Ключ на 18», 1995 год. Ни одна из них так и не стала настоящей книгой. Вот коллективный сборник Верхне-Волжского книжного издательства «Волжский характер» за 1987 год, в котором состоялась первая толстая публикация Сергея Лукина. Есть здесь и известная всему тогдашнему литературному окружению Сергея записная книжка в красном переплете. Именно в ней значатся все его стихи с присвоенными им автором порядковыми номерами. Согласно этой книжке в творческом активе поэта 485 стихов. Все это так и просится на хранение не в архив, а в музейный витраж. И как жаль, что город с тысячелетней историей, город, с судьбой которого связана целая плеяда славных литературных имен — Каролина Павлова, Мира Лохвицкая, Константин Бальмонт, Михаил Кузмин, Мария Петровых, не имеет ни дома литераторов, ни литературного музея. А вот у соседей в Костроме таковой имеется. Уже после смерти поэта увидели свет две его большие стихотворные подборки. Первая — в сборнике за 1997 год «Ярославская лира», подготовленном и изданном теперь уже тоже умершим поэтом Константином Васильевым, вторая — во втором номере журнала «Русский путь» за прошлый год. Три стихотворения Сергея Лукина вошли в трехтомную «Антологию русского лиризма XX века», вышедшую в московском издательстве «Студия» в 2000 году. Сейчас началась работа над составлением книги стихов Сергея Лукина. Хочется надеяться, что она не превратится в еще один машинописный переплет. * * * Я часто печалюсь Почти без причины. Хожу я с печатью Хмельного мужчины. Звезды считаю, И, став звездочетом, Шатаюсь, шатаюсь Лохматеньким чертом. Вечером вязким Беседка пустая. Жар-птицы лишь в сказке Стая за стаей! Часы! Не спешите! Я жду на причале… Боюсь не ошибки — Чрезмерной печали. * * * Не везет мне. Жизнь проходит, Не у дел, Мой на отмель Пароходик Налетел. Счастье счастьем, Без удачи Труден путь. Как мне жизнь свою Иначе Повернуть? * * * Я — нищий! Подайте духовной пищи. Голод звериный В теле моем. Требует пищи Ночью и днем. Ночью подайте мне Сны без разбора. Днем мне подайте Сугроб у забора. Рук протяну Обожженные кисти. Подайте мне тысячу Азбучных истин. О миге заботясь, Живу как придется. Завтра, в субботу, Подайте мне солнце. ВЕЧЕР В ДЕРЕВНЕ Вечерние вздохи, вздохи, вздохи И сидения Под луной. Лирические охи Доверчивой порой. Оструганная лавочка. Акация и мгла. Клавочка, Клавочка, Клавочка, Клавочка не пришла! Посаженный В одиночество — В творческую среду, Знающий муки творчества, Я — не уйду! Прорастаю… Тобой удобренный, Как антрацитом сорняк — Стихотворению подаренный Брак! Я ли? Тобою сорванный, И завернутый В чистый белый листок — Промок И превращаюсь, Тобой отвергнутый, В стихотворение — нет — в стишок. Написанный после двенадцати на лавочке Клавочке!!! Клавочке! Клавочке… КУВШИН Трите! Трите! Лампу Аладдина! Индия — страна чудес! Вместо перепуганного джина Я б в кувшин Расписанный залез! Индианка Принесет с базара И его поставит на окне. Что б ты мне, Любимая, сказала? Любимая! Что б ты сказала мне?! Йоги ходят По горячим углям, Приручают ядовитых змей! На лице Одервенело-смуглом Спокойствие Многовековых дней! В Индии Не женщины — богини! Глянет кротко, За руку возьмет, И никогда Такая не покинет. И никогда Такая не уйдет! МУЗЕ Да! Я — поэт! Да! Я в тоске! Не мил мне Божий свет. Перо дрожит в руке. Да! Я устал! Да! Я напьюсь вина! Я — пьедестал! А статуя — Она! * * * Я ступенчатые Дни утрачиваю, Горы строчечные Ворошу! Только солнечную И удачливую Строчку-ветреницу Надышу! Эти памятные Строки вычурные, Эти буквенные Изменю! Только искреннее, Чтобы вычеркнули Годы бдительные Из меня!
