— Такое впечатление, — с горечью отметил Александр Дегтярев, главный врач больницы имени Соловьева, одной из крупнейших ярославских клиник, — что Зурабова назначили министром здравоохранения потому, что сначала он провалил пенсионную реформу. Средств нет, констатирует главврач, затраты на лечение министр хочет переложить на плечи больных.
Александр Александрович раскачивается на гнилых половицах своего кабинета. На полу — задравшийся линолеум, стены облупились. Обстановка, мягко говоря, малопрезентабельная. Потому что Дегтярев считает безнравственным обустраивать кабинет начальника, в то время как больница нуждается в ремонте. ИЗУВЕЧИТЬСЯ ТАК ПРОСТО Не очень весело на душе, когда лежишь в Соловьевской больнице в 305-й палате 3-го нейрохирургического отделения. Туда кладут с травмами позвоночника. Лидия Вуколова — пенсионерка, угодила на больничную койку очень просто. Открывала дома форточку, а стояла на табуретке. Хлипкая опора покачнулась, пожилая женщина повалилась и упала настолько неудачно, что сломала позвоночник. Как после оказалось — в грудном отделе. Привезли ее в больницу Соловьева, обследовали. Обнаружили, что коварный осколок кости проник в стволовой нерв спинного мозга. Необходима сложная операция с установкой конструкции, которая стоит, по словам пострадавшей, ни много ни мало — 14 500 рублей. Лидия Александровна проработала в медицине 41 год. Из них 16 лет в Соловьевской поликлинике. Денег таких не заработала. «Мыслимо ли?» — грустно спрашивает она. Рядом с ней в палате лежит тоже медсестра. Из Рыбинска. Юлия Лебедева в больнице Соловьева уже не первый раз. Когда получила травму позвоночника, в Рыбинске сказали, что ей уже никогда не ходить. В Ярославле прооперировали успешно, и Юля встала на ноги. Теперь требуется следующая операция, на стопе. Обе души не чают в Валерии Вржизинском. Есть такой нейрохирург в 3-м отделении. Еще есть хирург пластики стопы Николай Корышков. В Соловьевской больнице работают очень грамотные кадры. Особенно по части травматологии. На них вся надежда. Женщины не сомневаются, что им обязательно помогут. То есть врачи есть. Больных они лечат. И только сопутствующие моменты портят почти идиллическую картину. ПОМОГАЮТ ЛИ СТЕНЫ Для начала неплохо было бы привести в порядок саму палату. Облетает штукатурка в уголу у окна. Койка там пустует, потому что находиться на ней небезопасно. Грибок подтачивает стены, и они осыпаются по кусочку. На окнах лежат матрасы и подушки, чтобы сберечь в палате драгоценное тепло. В рамах щели заделать некому. Как некому проследить за оборудованием. Старенькие койки словно со времен эвакуации. Рядом стоит по виду новая специальная кровать в таком запущенном виде, что того и гляди развалится совсем. Всякие подъемно-прижимные устройства выведены из строя навсегда. Постельное белье хоть и чистое, но простыни и пододеяльники обветшали до дыр. Может, их так стерилизуют, что ткань не выдерживает. С первого взгляда мало что радует, если вообще что-то может развеселить в отделении, где лежат люди с тяжелыми переломами. СРЕДНЯЯ ТЕМПЕРАТУРА ПО БОЛЬНИЦЕ Лекарства дорогие. Их надо покупать за свои деньги. Антибиотики, анестезию, даже пластырь. Обычно, по словам больных, делается так: купите, говорят, 60 ампул, а требуется всего 20. Томография в 3-й поликлинике (аппарат в Соловьевской сломан) стоит 800 рублей, в 2 тысячи обходится корсет. Между тем обслуживание оставляет желать лучшего. Сестры лишний раз не подойдут. У Лидии Вуколовой диабет, ей требуется инсулин. Колоть нужно на голодный желудок. А медсестра с инъекцией приходит в 10 часов, то есть после завтрака. И тут уж выбирай сама: завтракать тебе или инсулин ждать. В палате нет раковины, чтобы руки помыть. Не говоря уже о душе и туалете. Кормят, правда, хорошо, грех жаловаться. Есть первое и второе. В меню каша, картошка, рыба, сырок. Главное налицо: доктора в больнице свое дело знают, пациенты в тепле и накормлены. Мама Юлии Лебедевой, которая ухаживает за дочкой, вообще без претензий. Говорит, слава Богу, что есть хирург Вржизинский. По большому счету она права. Ведь бытовые неурядицы не от хорошей жизни. Только не они делают погоду. ГУД БАЙ, АМЕРИКА Как-то в Ярославль приезжала американская благотворительная миссия во главе с очень старой, повидавшей виды американкой. Там, за океаном, она заведует целой сетью клиник. Кроме того, у нее самой протез тазобедренного сустава. Установили за большие деньги. Даже у них не каждому по карману такая роскошь. Старуха прошлась по палатам, где лежат такие же бабки с такими же травмами. Их кости скреплены российскими железяками. Наши бедные пенсионерки повскакивали, приветствуя необычную гостью, забегали вокруг. Та несколько оторопела от русской подвижности, заглянула в рент-геновские снимки, чтобы убедиться в серьезности травм. А на прощание сказала Дегтяреву, по-английски, конечно: «Доктор, не стены лечат». Мол, денег я вам не дам. И гуд бай! Лучше, говорит, отвезу эти 500 тысяч долларов в какую-нибудь больницу в Сибири. Там, по ее мнению, больным действительно помочь больше некому. БОМЖОВАЯ БЕДА Между тем главврач Дегтярев разговор начал не с жалоб на худое финансирование. Он вспомнил, как в 1998 году больница отреставрировала лор-отделение. Отделали как картинку, по всем правилам искусства. С унитазами, телевизорами, местной связью от каждой койки до поста. Нажимает больной кнопку, а дежурная в трубку: «Але, как самочувствие?» Так через неделю бачки свинтили, разводку телесети срезали, динамики радиосвязи похитили. К кому претензии после такого варварского отношения? А куда девать бомжей, сетует Александр Александрович. Привезут такого, что смотреть страшно, а у него еще черепно-мозговая травма или ожоги по всему телу. Сегодня их в больнице 64 человека. И взять с них нечего, лечатся за деньги добросовестных налогоплательщиков. Пролежат всю зиму. Некоторые по году тут торчат. Куда им деться, на улице-то холодно. Чуть болячка зажила, он коросту отдерет, разбередит рану — и лечи его дальше. А ведь у больницы нет коек социального ухода. Раньше деклассированных элементов отправляли на Чехова, 42, пока строка о приюте имелась в городском бюджете. Власти решили, видимо, сэкономить на неимущих. Теперь больница им документы выправляет, чтобы хоть как-то избавиться. Бремя легло на медиков и простых граждан. А каждый бомж — это грязь несусветная. Где санитарок набраться на 1200 рублей оклада?.. ОХРАННИК ТЯНЕТ НА ПАРУ ПРОФЕССОРОВ Хуже того, говорит главврач, страховых полисов нет ни у военнослужащих, ни у милиционеров. Показывает письмо-ответ из УВД. Он просил хотя бы цену снизить за охрану, раз сотрудников лечит за счет заведения. Почасовая оплата охранника без оружия обходится больнице в 33 рубля, а профессора медицины — в 18! Из управления ответили, что не имеют права срезать тариф, как врач не имеет права отказать в лечении. Обе стороны правы. В результате ни денег, ни поблажки. МИНИСТР, ТЫ НЕ ПРАВ На лечение стационарного больного министр здравоохранения определил 60 рублей в день. И срок положил — 5 суток. Александр Дегтярев согласен: при интенсивной терапии человека можно поставить на ноги за неделю. Так это сколько же стоить будет! В больнице на все про все на одного больного получается 240 рублей в день. Тут затраты на перевязочные материалы, медикаменты, зарплату и крышу. Денег хватает менее чем на половину от потребностей. При том что новый министр, по словам главврача, отменил статью «прочие расходы». Отныне каждый рубль, потраченный на стену или раму, будет инкриминирован как «нецелевые расходы». Помогает город. В этом году Соловьевской больнице планировалось выделить 400 тысяч рублей. Изыскали больше и дали 800. На ремонт шести корпусов. При том что пищеблок развалился окончательно. Его восстанавливают буквально из руин. Он мог бы вообще рухнуть прямо в операционный зал, который под ним. Вовремя разглядели степень износа несущих балок и взялись за капитальное переустройство. Туда уже вложено 5 миллионов рублей из городского бюджета. Вот-вот должны сдать. ЛЮДИ С ЧМТ На свои деньги, замечает Александр Дегтярев, больница заменила всю систему водопровода на первом этаже. Провели ремонт в двух нейрохирургических отделениях — головы и позвоночника, и в хирургии кисти. Опять же на свои 1,5 миллиона рублей. На очереди 3-е отделение нейрохирургии. Вот в 4-м отделении сделали ремонт: пластиковые окна, нормальные душевые, будут и туалеты. В России, кстати, специальных туалетов не выпускают. При этом, Александр Александрович делает загадочную мину, на деньги из Фонда обязательного медицинского страхования ремонт проводить нельзя. Крутятся медики как могут. По собираемости налога на медицинское страхование Россия плетется в хвосте. За нами только Албания. Доля налога от заработной платы составляет 2,8 процента. В Америке, например, она равна 17 процентам. Если бы у нас, по словам Александра Дегтярева, собирали хотя бы 10 процентов, то хватило бы и на медикаменты, и на зарплату, и на крышу. Народ у нас совсем не занимается своим здоровьем. Таково настроение в обществе. Поэтому показатели травматизма зашкаливают разумные пределы. В год в России погибает 320 тысяч человек. Если представить, с лица земли исчезает каждый раз по Рыбинску. Из 45 тысяч человек, проходящих через больницу за год, половина обращаются с травмами. Основной контингент Соловьевки — люди с ЧМТ. С черепно-мозговыми травмами. ПАРТИЯ ТРОМБОНА Хирурги уже так навострились, что могут протезировать любой сустав. Единственная травматолого-ортопедическая больница, где готовы пересаживать руки. А как здесь ловко пришивают пальцы! По 50 — 60 в год. Одному тромбонисту с ноги пересадили, рассказывает Александр Дегтярев, так коллеги отметили, что играть лучше стал. Людей с «ногами вместо рук» в России уже больше 15 тысяч — целая отдельно взятая партия. Вообще, отметил главврач, процент инвалидности снизился с 4,8 до 4. Внедряются новые технологии, совершенствуется диагностика. Правда, стоимость новинок тоже растет. К примеру, американский препарат-тромболитик резко уменьшает возможность летального исхода при инфаркте. Из 82 больных умерли только трое. Одна ампула лекарства стоит 2 тысячи долларов. Импортный фиксатор ноги — 3,5 — 4 тысячи долларов, столько же стоит и рыбинский. Привести в порядок ожогового больного обходится в сумму до 500 тысяч рублей. Конечно, далеко не каждый пациент настолько платежеспособен. Александр Дегтярев припомнил операцию, когда мальчику после аварии пришлось ампутировать ноги и долго еще бороться за его жизнь. Родители потратили десятки тысяч, а больница 4 миллиона рублей. Спасли. Эффективное лечение стоит дорого, замечает Александр Дегтярев. К сожалению, по его словам, дело движется к тому, что денег хватит только на то, чтобы наложить гипс. P.S. Лидии Вуколовой операцию на позвоночнике уже сделали. Сломанные кости хирурги укрепили той самой конструкцией. Для пострадавшей она обошлась бесплатно. Деньги проплатили из целевой программы, принятой мэром Ярославля.
