В эти дни ровно шестьдесят пять лет тому назад в заснеженных финских лесах шли кровопролитные сражения войны, которую у нас называют забытой, а у финнов — зимней. Почетный гражданин города Данилова Сергей Данилович Соколов — редкий свидетель тех событий — совсем молодым человеком принимал в них участие.
— Вы только не пишите, что мы проиграли, — попросил меня на прощание Сергей Данилович. — Ну как же проиграли, если мы победили? — Да, — соглашается Соколов, — только слишком уж большой ценой… ПОЛКОВАЯ ШКОЛА Сергей Соколов родился в 1917 году в деревне Абрамово, недалеко от Середы, в большой и крепкой семье крестьянина-единоличника. У Сергея было еще трое братьев и сестра. С двенадцати лет он уже начал работать: ходил за плугом, боронил. В колхоз они вошли в 1932 году. Там увидели: парень смышленый — и послали на курсы бригадиров полеводческих бригад в Данилов. Учили отмерять землю, выписывать трудодни. Как бригадир, получал он полтора трудодня — рожь, пшеницу, денег 22 копейки, на которые можно было купить буханку хлеба и килограмм сахара. Через два года взяли в армию. В Минске в сентябре 1939 года в звании младшего сержанта окончил полковую школу младших командиров. Учились тогда там десять месяцев! Толковые ребята выходили. Служил в 11-м отдельном пулеметном батальоне там же, под Минском. А потом началась эта война. ОСВОБОДИТЬ В ДВЕ НЕДЕЛИ Из хроники событий. По приграничному поселку Майнила на советской стороне 26 ноября 1939 года стреляли. Есть версия, что это была провокация НКВД: стреляли из советских минометов. За этим последовал протест советского правительства. А 30 ноября наши войска взяли финскую станцию Райяоки. Войну вели под лозунгом защиты Родины и помощи финским рабочим в избавлении от фашистско-помещичьего режима. Одни историки сейчас видят подоплеку в следующем: по пакту Молотова — Риббентропа Финляндия попала в зону влияния СССР, и ее ожидала участь Эстонии, Латвии и Литвы. Другие обвиняют Финляндию в том, что она не соглашалась на заключение пакта о взаимопомощи и готовилась к войне с СССР. Между тем Германия за-хватила Польшу… Освобождать Финляндию хотели силами Ленинградского военного округа. Сталин приказал сделать это в две недели. Преимущество наших было неоспоримым. Пехоты — на треть больше, в артиллерии превосходили противника в пять раз, а в танках — в пятьдесят. БРОШЕННЫЕ ХУТОРА Вот что рассказывает Сергей Данилович Соколов: — Однажды командир роты обратился к строю: дескать, финны на нас напали, нужны добровольцы — защищать Отечество. Из сотни вперед шагнули десять человек. Утром машина отвезла нас в штаб округа в Минск. Там выдали валенки. Так-то ходили в солдатских обмотках и ботинках. — Сергей Данилович смеется: — С обмотками идешь иной раз, а они размотаются — ноги-то с кривизной — и падают. Потом бежишь, наступаешь на них… Шинель оставили и буденовку. Вооружили винтовкой-трехлинейкой. С этой винтовкой знаменитого русского оружейника Мосина сражались еще в царской армии в первую мировую. Путь их лежал из Минска в Ленинград, а оттуда — в Карелию. Ехали в товарном вагоне с печуркой. На какой-то станции высадились. Солдаты надели валенки, встали на лыжи — и гуськом вперед, по лесу. Взвод шел в глубь финской территории. Мимо пустых, а точнее брошенных хуторов. Ночь. Хозяев нет — скрылись куда подальше от превратностей войны. От границы удалились где-то на полсотни километров. К слову, красноармейцы удивлялись: зачем освобождать финнов, они так хорошо живут! В одном месте в лесу остановились. Было приказано рыть укрытие. Принялись за дело. Вырыли саперными лопатками землянку на 25 — 30 человек. Замаскировали елочками. Внутри поставили печку — на каком-то хуторе подобрали. Трубу вывели на улицу. На пол постелили соломы. Ничего стало, поуютней. Только вот в бане не довелось за эту короткую войну помыться… Питание привозили: борщ, кашу. Сто граммов водки каждый день давали. Соколов вспоминает: — Я не выпивал, стеснялся — деревенский парень ведь, у нас не пили. А с нами пожилые люди были — так с удовольствием! За это время ходили в разведку, за языком. Опасности не заставили себя ждать. Появились первые раненые. В оставленные дома красноармейцы заходить боялись. Да и наше командование предупреждало: там или снайперы могут быть, или заминировано. Сергей Данилович рассказывает о том, как им удалось взять первого языка: — Мы, десять-двенадцать человек, шли на лыжах по лесу. Все были в маскхалатах. Главное — незаметно приблизиться, а там уж кто кого обманет. Один из нас говорил по-фински. Нам вообще-то выдавали справочники — разговорники финские. Я-то забыл все, а ребята после техникума были, так хорошо язык схватывали! На небольшом расстоянии от дота — долговременной огневой точки — двое сняли лыжи и поползли. Часовой нас не услышал. И остальные в доте не заметили. В карты ли играли, спали… Часового стукнули прикладом сзади. Он даже не успел ничего заподозрить! И поволокли к своим. А в дот мы и не пытались проникнуть — нас бы просто уничтожили. Там человек десять с автоматами. Что мы против них с трехлинейкой! — А маскхалаты поверх чего вы надевали? — Поверх шинелей. А полы подрезали или подбирали. Холодно в них — поношенные они были. Под шинелью только гимнастерка, надетая на бязевую рубашку нательную. Полушубков на всех не хватало. Не было и шапок — в буденовках ходили. Ноги мерзли. Валенки все время мокрые — калош не давали, а сушить негде — и уже разваливались. Да и не по размеру мы валенки получили… Финны были в овчинных полушубках, утепленных ботинках. Материально, конечно, лучше обеспечены. Против нашей трехлинейки у них были автоматы и винтовки с оптическим прицелом. Финн на елке сидит себе с нею в люльке… ФИНН НЕ ЖАЛЕЛ ПАТРОНОВ — И сколько вы там в землянке пробыли? — Недели две. А потом с залпами артиллерии началось наше наступление. Построили, дали санки для пулеметов. Пошли мы на лыжах, а когда пришли к берегу озера, сняли их: там были торосы, по ним на лыжах не походишь. Дальше нужно было пешком. Задача — занять остров. А там доты. Знаменитая линия Маннергейма. Железобетонные кубы среди елок и сосен незаметны. Они в углублении, как землянки. Сверху замаскированы дерном — летом, а зимой покрыты снегом. Лобовая стена дота — два с половиной метра. Три амбразуры. Приборы, станковый пулемет. А где большой дот — артиллерийское орудие 45 миллиметров. В дотах — отделение. И нам приказано взять этот остров… Утро, светло. Мороз градусов сорок. Сначала мы шли свободно. А потом финны начали стрелять. Среди нас кто ранен, кто убит. Служили в нашей роте ярославские. Василий Семенов в первом отделении и Иван Коногоров. Очень хотел бы сейчас отыскать Василия, если жив. Финны нас так и не подпустили. Решили занять остров вечером, когда стемнеет. Взяли одну-две точки. А там почти никого нет. Нет и орудий. Не увидел я, как ранили Василия. Убитых и раненых собирали в темноте. Иначе снайперы финские не дали бы. Ночью не спали — нельзя. И огонь разводить нельзя. Почти два дня не ели: кормили-то хорошо, но доставить к нам питание можно было только ночью. Голодали. Утром второго дня заняли оборону среди торосов. Я — помощник командира взвода, с винтовкой и пулеметом «Максим». Уцелел и в этот день. А нашего командира роты Алексеева, доложили, сразу ранило смертельно — в сердце. Хороший был мужик. Вечером, когда чуть стемнело, четверо понесли его на носилках. Одного тоже ранило — финн не жалел патронов. ЗАЩИТНИКОВ ОТЕЧЕСТВА — НА ВОРКУТУ Самолеты наши пролетали — сбрасывали куда-то бомбу. А куда? Ведь доты хорошо замаскированы! Но задание вроде выполнено… Возвращались. Артиллерия в лесу, на опушке. Куда ее тащить среди скал и торосов? На доты шли со штыком — против автоматов. Но, говорит Соколов, побегов не было, и в плен крестьянские сыны не сдавались. Столько в этих торосах наших людей потеряно! Войну мы выиграли. А какой ценой? Хвастать нечем. А считали: маленькая страна Финляндия… Оказалась она крепким орешком, более трех месяцев оказывала героическое сопротивление. Что ж, солдат войну не выбирает. Из хроники: за 105 дней наша армия потеряла более двухсот тысяч убитыми и ранеными. Точные данные, говорят, до сих пор тайна, поэтому называют и триста тысяч. Восемнадцать тысяч солдат обморожено. Только в битве за Суомуссалве в декабре уничтожены 44-я и 163-я пехотные дивизии. Погибло и замерзло 27 тысяч красноармейцев. Потери финнов — девятьсот человек. За эту войну Сталин снял с должности наркома обороны Климента Ворошилова. А Гитлер заметил: «Советский Союз — колосс на глиняных ногах». В плен финны взяли 5655 советских военнослужащих. В Воркуте, в краеведческом музее, читала в основных фондах материалы на заключенных — бывших военнопленных. Как сейчас перед глазами анкета одного из них, по имени Семен. Еврейский мальчишка девятнадцати лет родом из какого-то белорусского местечка оказался в той мясорубке. Обмороженного и деморализованного, финны взяли его в плен. Потом, когда пришло освобождение, парня этапировали на Воркуту. Города в тундре тогда практически не было, одни землянки и бараки. Ему повезло, а может, пожалели мальчишку: устроили в столовую хлеб резать, потом — на склад. Выжил! И долго еще жил в заполярном городе. С «МАКСИМОМ» НА ДОТ Следующий день Сергея Даниловича оказался и последним на этих торосистых берегах… Он сам рассказывает, как это вышло: — В ленте у станкового пулемета «максим» 250 патронов. Закончатся — берешь коробку и ползком за ними. Финн-снайпер понимает, что за патронами, и не стреляет, знает, что все равно вернешься. Я послал трех человек на патронный пункт, а они пропали. Взял тогда сам ленту, две коробки — и на патронный пункт. Мороз страшный. У людей руки окоченели: «Набивай сам!» Набил ленту, потащил на веревке волоком. Тяжело. Где ползком, где бегом. Вижу: пристрелялся финн. Кругом раненые. Один кричит: «Помоги!» Другой: «Помоги!» А третий уже замерз… Думаю: «Вот и мне здесь пришел конец». Тут пуля просадила ногу. Вгорячах не заметил. Показалось, обожгло. Потом слышу: по каске — вжик! Вижу: истекаю кровью. Ползу к санитарам. А там двое солдат, то ли грузины, то ли азербайджанцы. Прошу: «Перевяжи!» А они руки с черными отмороженными пальцами показывают… И на бинт — бери, дескать, сам. Перевязал ногу, пополз дальше. Немного не дополз. Кто-то взял у меня патроны, а дальше ничего не помню. Очнулся в дровнях. Ночь, меня везли на патронный пункт. Потом опять провал. Очнулся второй раз в Ленинграде. У меня было два ранения — в обе ноги. И вмятина на голове — спасибо, каска спасла, не пробила ее пуля. Из хроники: на 11 февраля был назначен генеральный штурм линии Маннергейма, и укрепления наконец взяли! За месяц с начала штурма линии Маннергейма финны понесли большие потери. Только с начала марта — около тридцати тысяч погибших. Всего за войну — 79 тысяч… Финляндия предпочла прекратить войну и уступить Выборг, Сортавалу, весь Карельский перешеек, полуостров Рыбачий и Ханко. КОРОТКОЕ ЗАТИШЬЕ А Соколов оказался в Ярцеве Смоленской области. Хороший там госпиталь. Пошел на поправку. Честно признается: солдатам не больно хотелось возвращаться на финский фронт. А тут вдруг 12 марта 1940 года — перемирие! Отлежался Сергей Данилович хорошо. Направили его потом в Сестрорецк старшиной роты. И как-то командир говорит: есть разнарядка в военное училище в Ленинград. Соколов ему: «Да у меня всего семь классов!» «Молчи!» Прошел медицинскую комиссию в училище пулеметно-стрелковое и стал курсантом. А тут началась Великая Отечественная война. Никакого отпуска. Досрочно присвоили лейтенанта — и на фронт, командиром взвода в Эстонию. Отступали, наступали. Выходили из окружения. В одном из боев от разрыва снаряда получил множественные осколочные ранения в лицо, грудь. Недавно врачи делали рентген — оказалось, в легких до сих пор два осколка… С фронта попал в госпиталь города Молотова — сейчас это Пермь. Потом работал в военкомате. Вернулся в Данилов. Здесь устроился военруком в школу, познакомился с будущей женой. Учительница Клавдия приехала в Данилов из деревни Макарово. Как говорит Соколов, два раза в городской сад сходили погулять, а на третий — поженились. В 1946 году родился первенец Владимир. До семидесяти лет работал Сергей Данилович в школе. Энергичный, неунывающий человек. Память — превосходная! Благодарен полковой школе — многое дала она деревенскому парню. Вспоминает: «Одевали и кормили. Год мы учились, и не было случая, чтобы кто-то выпил или подрался!» Благодарен армии — получил хорошую закалку. Хвастается: «Хожу в клуб ветеранов «У Галины» и пляшу еще! А вы помните, как танцуют финскую летку-енку?..» Конечно.
