В минувшую субботу транзитным гостем в Переславль залетел Вилли Токарев. «Что-то зал не полный», — раздался его голос в два часа дня на сцене культурного комплекса «Славич». Зал и впрямь не был забит до отказа. И вины популярного певца русской эмиграции в этом не было. Просто он ненароком стал жертвой местных слухов.
Увидев неделю назад афиши с его изображением, народ не поверил своему счастью и на всех перекрестках начал трубить о двойнике. И ошибся. В город приехал настоящий Токарев. Элегантный, обаятельный, со своими знаменитыми усами. И еще более знаменитыми эмигрантскими хитами и лирическими песнями. Семидесятилетний классик русского шансона был неутомим. Полтора часа не уходил со сцены и, презирая фанеру, услаждал душу своих поклонников «Чупчиком кучерявым», «Небоскребами», «Летят перелетные птицы». А затем, на ходу раздавая автографы, умчался со своей музыкальной командой в областной центр. Но взять интервью у него мы все же смогли. — Вилли Иванович, вы в Переславле в первый раз? — Да. И очень рад побывать в этом городе. Я ехал сегодня и наслаждался красотой ваших мест. Словно попал в идиллию русского края. — Как вы согласились выступить в таком маленьком городке? — Я никогда не отказываюсь, если меня просят. Я выступаю везде. Сегодня в «цека», завтра в «зека». Для меня все равно где петь: на стадионе или в маленьком зале. Я выступаю для людей. А люди везде одинаковые. Почему я должен делать предпочтение публике, входящей в Кремлевский зал или в Концертный зал России, а не приехать в Переславль. Это даже неуважение к самому себе. — Совсем недавно я с удивлением узнала, что вы кубанский казак с хутора Чернышов Краснодарского края. И ваше настоящее имя Вилен, данное в честь вождя мирового пролетариата. — Я русский и горжусь этим. Хотя я не националист. Русские — это люди потрясающие. Терпеливые, добрые. Им никогда не давали нормально жить. И сейчас не дают. О русском народе за границей потрясающие впечатления. Я имею в виду тех иностранцев, кто видел русских, был в плену. Они на себе испытали человечность русских людей. И меня удивляет, что народ, который вынес революцию, войну, построил такое государство, как Советский Союз, сегодня нищий. Я видел в магазине такую сценку. Одна бабушка говорит: «Мне две сосиски. Вот эти, куриные. Они подешевле». Я ей говорю: «Давайте я вам куплю». Но она оказалась настолько гордой, что отказалась. Я всегда переживаю за мой народ, который столько сделал для того, чтобы другие имели то, что они имеют. А сам ничего не имеет. Остался у разбитого корыта. — Вы сейчас где больше живете — в России или в Америке? — В России. Живу в прекрасном доме-высотке на Котельнической набережной. — А где вы чувствуете себя более защищенным? Это я задаю вопрос, вспоминая ваши знаменитые «Небоскребы»: «То, гляди, тебя ограбят, то, гляди, тебя убьют». — В России. Хотя бы потому, что живу среди своих. И в прежнее время, когда все загонялось в прокрустово ложе соцреализма, поэтому я не мог писать свои песни, и сейчас, когда все поменялось. Но я очень благодарен Америке за то, что она приютила меня в свое время, предоставила возможность реализовать себя. Мне помогли туда выехать евреи — без их помощи я, конечно, не выехал бы никогда. Я приехал с пятью долларами в кармане. Начинал в жутких условиях. Чтобы выжить, брался за любое дело: мыл окна, чистил пол в пекарне, был почтальоном, маляром и даже помощником медсестры. Когда работал таксистом, меня четыре раза грабили, уводили машину. Даже хотели один раз расстрелять. Человек был накуренный, наколотый какими-то наркотиками. Он искал место, где меня убить. Но только найдет, нас тут же догоняли машины, и он злился. Он мне говорил: «Я воевал во Вьетнаме, убил 25 человек, моя дочь умерла в Африке. Я злой на всех. Я буду убивать дальше. Ты будешь двадцать шестым». Я ему: «У нас тоже убили 26 бакинских комиссаров». Что это такое, я ему объяснил. — Вы еще могли шутить? — Я везде шучу, даже когда не до шуток. Потом я ему еще 2 — 3 анекдота рассказал про русских эмигрантов. Он все смеялся. Говорит: «Знаешь что, парень, ты мне понравился, я тебе дарю жизнь». Я эти слова его никогда не забуду, потому что он мне сказал это искренне. Я благодарен Америке за то, что у меня никто и никогда не спрашивал, что я пишу и зачем я пишу. Я просто был предоставлен сам себе. И когда у меня появилась возможность выпустить первый диск «В шумном балагане», то он перевернул мою жизнь с ног на голову — в хорошем смысле этого слова. Меня стали приглашать в клубы, в другие города. А в 1989 году раздался звонок из Москвы, из Министерства культуры. Меня пригласил Госконцерт с гастролями по Советскому Союзу. Это был гром среди белого дня. Мои песни много лет были под запретом в Союзе. Но их слушали, знали и пели наизусть. От Украины до Камчатки. Как я потом узнал. Я дал согласие приехать, хотя мои друзья меня отговаривали: «Вилли, тебя посадят». «Я и так как в тюрьме с усиленным питанием», — ответил им. И был удивительный прием по всей стране. Кто хочет видеть тот триумфальный успех моих гастролей, может посмотреть фильм «Вот я стал богатый сэр и приехал в СССР». — Ваши знаменитые усы всегда были при вас? — Это мое приобретение от природы. Отец по наследству передал. Как после школы они у меня появились, так с тех пор не трогаю. Лишь единственный раз в жизни сбрил их. Когда по конкурсу прошел в ансамбль «Дружба», Броневицкий подошел и сказал: «В понедельник выходи на работу, но сбрей усы». Я его просьбу выполнил. Но моя девушка, увидев меня во вторник без усов, больше со мной не встречалась. — Вы чуть ли не каждый год выпускаете по альбому. В чем секрет такой плодовитости? — Я не знаю. Просто для меня нет такой проблемы — сесть и написать песню. — Вилли Иванович, многие по сей день воспринимают вас очень односторонне, как певца исключительно уголовно-ресторанной тематики. — Да, потому что меня в свое время так разрекламировали. Я пишу песни в семи разных жанрах. У меня даже есть детская пластинка. Все друзья ставили ее своим детям и были в восторге. — Кстати, ваша дочка поет ваши песни? — Она их знает почти все наизусть. Несмотря на свои пять с половиной лет. — Говорят, у вас было очень романтичное знакомство с последней женой. — Да, в метро. Было уже поздно. Я торопился по делам. И на платформе практически никого не было. Стояли лишь две девушки. Я подошел и спросил, как мне проехать по такому-то адресу. Оказалось, что нам в одну сторону. И три остановки решили мою судьбу. Я договорился, что после Германии, куда я уезжал на месяц на гастроли, я позвоню этой девушке и приглашу ее на концерт. Так и сделал. Помню, выступал тогда в театре эстрады и написал песню «Будь здоров, российский президент». После операции на сердце у Ельцина. Должен сказать о нем: он хороший человек. И знаете почему? Потому что я выпустил тогда патриотическую пластинку «Россия есть, была и будет». В ней я затронул тему, касающуюся всей неразберихи в России. И упомянул его имя. Не зло, а констатировал как факт. После этой пластинки вышло две статьи, в которых достаточно негативно обо мне отозвались. И Ельцин знал об этом. Но он ничего не сделал мне плохого. Мало того, даже разрешил, чтобы я спел на его концерте «Будь здоров, российский президент». Он добрый и с нормальным сердцем. За это я ему благодарен. — Как у вас складываются отношения с вашими коллегами по русскому шансону? Артисты вашего жанра очень часто обвиняют друг друга в плагиате и прочих грехах. — Я ни с кем не враждую. Мы все заняты заботой о своем существовании. Знаете, как звери в Африке приходят на водопой? Тигры приходят, антилопы, слон, косули — и пьют воду, никто никого не кусает. А потом в саванне они могут догонять друг друга. Есть, правда, у меня завистники. Но, слава Богу, не все зависит от них. Если работы здесь нет — звоню в Германию, Австралию, Америку. — Вилли Иванович, поделитесь секретом своей прекрасной физической формы? — Надо вести праведный и правильный образ жизни. Нужно просто любить людей. И никогда не обижаться по пустякам, растрачивая свои нервные клетки. Я долго в Америке учился этому. Помню, ремонтировал свою машину. И страшно нервничал. Ко мне подошел один негр: «Почему вы нервничаете? Вы не доработаете свою смену до конца. Научитесь ко всему относиться спокойнее. Делайте так, как делают сумасшедшие. На вас кричат, а вы: «Хэлло! Как дела?» Внутри вас не должны бушевать никакие страсти. Если вы научитесь этому способу, будете всегда здоровы. И будете приходить с работы не таким усталым». И мне этот совет и поныне очень помогает в жизни. — Насколько мне известно, у вас есть еще один секрет молодости. Ваши сто граммов водки. — Да, утром, в обед и на ночь 33 грамма водки. В общем, сто граммов в день. Это ничего для организма. Но в год получается уже 36 литров. Это больше, чем выпивает алкоголик. Но он пьет много и сразу, а потом неделями отдыхает. А что дают мне мои 33 грамма? Счищают жировые бляшки на сосудах, убивают вредных микробов, способствуют пищеварению, хорошему сну, аппетиту. Но следовать этому способу я рекомендую только тем, у кого нет проблем с пищеварительным трактом. Сам я этот совет принял от человека, который так пил всю жизнь. Ему было 87 лет — и он работал носильщиком чемоданов в Бразилии. — И сколько лет вы употребляете свои 33 грамма? — Лет семнадцать. — Приближается Восьмое марта. То, что ценят женщины в вас, — понятно. А что вы цените в нашей сестре? — Уступчивость. Женщина не должна злиться более двух минут. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на выяснение отношений. Лучше превозмочь свою гордыню. Подойти и обнять: «Ну, извини» или «Я виноват». Это лучше, чем если вы будете доказывать свою правоту. Никому не нужную. — Ваша Юля, или, как вы называете супругу на иностранный манер, Джулия, уступчивая? — Она замечательная. И заслуживает того, чтобы я писал ей песни каждый год. Мы уже восемь лет вместе, у нас двое детей. Эвилине пять с половиной лет, а Милену два годика. А мой возрастной барьер с женой сорок два года. Но мы его не чувствуем. — Счастья вам и успехов в творчестве. — Спасибо.
