16 февраля Даниловский детский дом отметил свой 10-летний юбилей. За это время около 200 ребят здесь приютили, обогрели, спасли. Кто пробыл здесь год, полгода, а многие — и все десять лет, считая теперь детский дом самым теплым и надежным местом на земле. Разные горестные обстоятельства закидывают сюда ребенка.
Сейчас в Даниловском детдоме живут четверо сирот, трое детей ждут отца из заключения, а 35 — осиротели при живых родителях, которых засосала вязкая тина пьяного беспутства. А Я НАПЬЮСЬ — И ВСЕ ПО БАРАБАНУ! В феврале 95-го года администрация Даниловского муниципального округа была вынуждена открыть детский дом. Приперли постперестроечные обстоятельства: безработица, страшное обнищание семей. Под прессом безнадеги люди ломались, снимая стресс испытанным на Руси средством. «А я напьюсь — и все по барабану, не вижу ни деток голодных, ни кошелька пустого», — признавались инспектору по защите прав детства бедолаги-мамаши. Такие семьи росли в арифметической прогрессии: кто познавал пьяную свободу, тот уже не хотел, да и не мог вырулить в обратном направлении: к труду, обязанностям и вечным проблемам. Деток рожали в пьяном удовольствии и кидали за борт своих житейских забот. Продолжается это и поныне. Говорят, детский дом — единственный разумный путь спасти от болезней, растления и голодной смерти заброшенных пьяницами детей. Наверное. Только слово «разумный» несколько смущает. Лишь в жестоком неразумном мире он кажется разумным. Видели бы вы, как происходит это изъятие детей из семей, лишенных родительских прав. Детки заходятся в плаче, прячутся от страшных взрослых под кроватями, забиваются во все щели дома. Плачет, несколько дней приходит в себя инспектор по защите прав детства Светлана Федорова. Белеет лицом мужчина — инспектор по делам несовершеннолетних, человек, обязанный отбирать детей у пьяниц-родителей. А по дороге из родной деревни в машине исходит на ор и слезы только что изъятый из семьи десятилетний Лешка: «Я все равно убегу из вашего детдома! Я у вас буду все ломать! Я специально буду плохо учиться». Другой Лешка, из деревни Кузьмино, свой яростный протест еще долгое время снабжал угрозами: «Я ваш гадский детский дом сожгу! Я из окна выпрыгну!» Насильное помещение ребенка в детский дом — всегда стресс для него. У маленьких он проявляется в слезах, пугливости, у ребят постарше — в яростном бунте, а у подростков — в отстраненности, озлобленности на весь взрослый мир. ВОРОБЫШКИ Директору детского дома Владимиру Николаевичу Комиссарову, педагогу с 25-летним стажем, выросшему в глухой деревеньке в нужде и трудах, очень понятны страхи и трагическая одинокость его подопечных воробышков. И он с первого дня становится им отцом, добрым и заботливым, справедливым и требовательным. «Работать в детском доме много тяжелее, — делится сокровенными мыслями Владимир Николаевич. — Контингент самый уязвимый — дети, увидевшие в своей маленькой жизни такое дно, такой житейский смрад, какого нормальный человек за всю жизнь не встретит. Наша задача — не только обуть, одеть и накормить их, но и довоспитать в нужном русле. Перевоспитать невозможно. И мы стараемся дать детям практические навыки на всю дальнейшую жизнь. Дать понятие о добре и зле, красоте мира, воспитать незыблемые нравственные качества: чувство долга, верности в дружбе, чувство собственного достоинства, ответственность за свою большую семью, именуемую детским домом. И самое главное, что для этого сделано, как бы ни было трудно, — мы создали коллектив единомышленников. Есть взаимопонимание, есть поддержка. Очень благодарен завучу Татьяне Владимировне Воробьевой и психологу Галине Николаевне Соболевой за щедрое сердце, за умную, интеллигентную работу со взрослыми и детьми». МАЛЕНЬКАЯ СЕМЬЯ Исторически проверено, что лучшая модель человеческого бытия — семья. Вот и в детском доме ребятишки живут семьями. 42 воспитанника поделены на 4 группы-семьи. Каждая объединяет разновозрастных братьев и сестер и ребят, психологически совместимых с ними. 10 — 12 человек в семье, по 4 — 6 мальчиков или девочек в комнате. И каждый отвечает за все, что происходит в их ячейке общества. Как это бывает дома, дети сами убирают комнаты, вместе со взрослыми делают косметические ремонты, украшают жилье творениями рук своих. В комнатах мальчишек на стенах удивительной красоты деревянные резные полочки, подсвечники. Комнаты девочек украшены вышивками, вязаными салфеточками, мягкими игрушками. Ничего подобного в родных семьях они не видели, не умели, не знали. Увы, в памяти ребят самый негативный опыт семейной жизни: нигде не работающие родители, перебивающиеся случайными заработками, пьянство в доме, грязь, вонь, случайная еда, кем-то сердобольным принесенная или украденная, пьяные драки, ругань, бессонные ночи. ПОЛЕЗНЫЕ ВИРУСЫ Готовит детский дом своих питомцев и к будущей взрослой жизни, причем очень даже основательно, ибо трудовые традиции здесь самые сильные, самые развитые. Кроме привычных, каждодневных обязанностей — мыть полы, посуду, стирать одежду, убирать территорию, копаться в огороде — детдомовские дети рано узнают вкус труда творческого. Редкому домашнему ребенку выпадает счастье научиться шить, вышивать прямо дома, да у такой искусницы, как инструктор по труду Екатерина Васильевна Мочатова, профессиональная швея-закройщик. Швейная мастерская открыта с утра до вечера. Кроме обязательных занятий можешь приходить сюда хоть каждый день. Малыши начинают приобщаться к рукоделию с ровных стежков, пришивания пуговиц. А к 7-му классу девочки уже умеют шить на себя джинсовые костюмы, брючки, модные юбки и сарафаны. — У них интерес, когда на себя шьют. И я всячески поддерживаю его, — говорит Екатерина Васильевна. — На выпускной вечер — и это уже традиция — наряды шьем в своей мастерской. Дети говорят: «Не хотим появляться на выпускном в одинаковой одежде с рынка». В «Бурде» каждая выбирает для себя фасон костюмчика, потом идем с ними в магазин, подбираем ткань. И шьем. Наши дети на праздниках всегда очень нарядные. А вечером, когда уроки сделаны, детский дом жужжит от крючков и спиц — повальное увлечение девчонок вязанием. Привила им этот замечательный вирус кастелянша Валентина Николаевна Молчанова. Меккой для мальчишек, любящих колотить, пилить, строгать, стала маленькая столярная мастерская, построенная из павильона самими ребятами. Внутри два токарных станка, сверлильный, пильно-фуговальный, рубанки, дрели, молотки, стамески, лобзик электрический. И заведует всем этим хозяйством увлеченный человек Евгений Алексеевич Федоров, для мальчишек — дядя Женя, лучший друг. Дорожка к мастерской — самая торная в детдомовском дворе. Как выдается свободный часок — мальчишки бегут к дяде Жене. Семиклассник Игорь Колобов и шестиклассник Сережа Симонов скооперировались делать роскошный старинный стол — запали на картинку в журнале. Третью резную ножку точат к нему на станке, а она никак не получается. Станок — гордость Евгения Алексеевича, больше таких в Данилове не сыскать. Детдомовских умельцев давно признали в городе. Их наборы кухонных досок, украшенных диковинной деревянной резьбой, с удовольствием покупают даниловцы в салоне народного творчества. Для местного самодеятельного театра юные столяры изготовили диванчик под старину, резной стол, ширмы. Их мебель верно служит детдомовскому народу, ибо никакой другой для детдома почти не приобретается. — У нас мебели покупной нет. Убого, конечно, в спальнях — ни столов, ни стульев, старые кровати, у мальчишек — двухъярусные, спонсорские, — сетует директор. — Если б хоть немного удовлетворяли наши запросы. Единственные два дивана в гостиной и те куплены за счет спонсоров. Да палас подарили шефы из ярославской 74-й школы. Вся надежда на своих умельцев. И те стараются вовсю, часто делая не то, что хочется, а что надо: столы журнальные и обеденные, тумбы и столики под телевизор, фигурные подставки для цветов, пуфики и скамейки, декоративные рамы для зеркал, книжные полки, живописный диван в прихожую. Ко многим этим шедеврам столярного искусства приложил свои творческие руки Игорь Колобов. Но самый сильный, просто священный восторг испытали директор и воспитатели от его первого творения — табурета. До этого Игорек, недавно поступивший в детдом и переживший в семье ужасное потрясение, вместе с дружком Бурназакиным все крушили и ломали, беспощадно вырубали деревья и кусты во дворе, делали шалаши. Уговоры и угрозы не действовали. И вдруг табурет. Педагоги праздновали победу: ура, мальчишка оттаял, в психике Игоря произошел поворот — от разрушения к созиданию. А дельный, мастеровитый дядя Женя кое-кого заразил другим своим увлечением — пчеловодством. Вместе с ним ребята изготовили ульи, рамки, ловушки. И уже свой медок водится в детском доме. УБЕЖАЛА МАМА Страшно представить, как сложились бы судьбы этих ребят, не окажись они в детском доме. Мама самого способного мальчишки превратила свой дом в притон деревенских пьяниц. Безработица и туберкулез гуляют по деревне. Одни мужики приходят из тюрьмы, другие туда периодически уходят. Второго ребенка она родила совсем больного — с пороком сердца, туберкулезом. Три года малыш лежит в областном туберкулезном диспансере, а мать ни разу у него не побывала. Когда детдомовские представители навестили своего будущего воспитанника, поглядеть на это чудо сбежались все няни и медсестры отделения. Ведь к мальчику ни разу никто не приезжал. Таких мамаш — шальных, беспечных в своем зоологическом эгоизме — пруд пруди. Государство освободило их от всех забот и обязанностей перед детьми — пей, гуляй, плодись. — Моя мама даже видеть меня не хочет, — жаловалась десятилетняя Сашенька, красивенькая и ласковая, как котенок. Увидев в моих глазах недоверие, продолжала: — В магазине в Данилове заметила меня с бабушкой — и убежала от нас. Девятилетняя Надя Кудрявцева первое время очень тосковала по дому. Играет-играет и вдруг: «Можно я домой схожу, тут рядом…» «Ну что ж, пойдем», — соглашается воспитатель. Забежит Надюшка в дом, поглядит на серые стены — ни еды, ни игрушек в доме нет, потрогает стол, стены — и назад в детдом. Играет уже спокойно. Все они скучают о маме, мечтают вернуться в свою семью. При очередном психологическом опросе на вопрос: «Чего ты больше всего боишься на свете?» — семиклассница Надя Иванова пишет: «Что с мамой что-то случится». Хотя за все семь лет, что Надя в детдоме, мама к ней ни разу не пришла. Девочка знает, что мама живет в Данилове, на такой-то улице. И ждет. Старшие ребята уже не так трогательны в привязанности к маме. Они понимают, почему оказались здесь, и живут с горькой обидой на горе-родителей. Оксана, учащаяся музыкального колледжа, на выходные и каникулы приезжает не к пьющим матери и бабушке, а в детский дом. Узнавшая другую, человеческую жизнь, девочка не хочет возвращаться в вонючий грязный хаос: «Я домой больше не пойду, пока бабушка не умрет». И в таком жестокосердии вряд ли можно винить ребенка… Девятиклассница Оксана долго билась с пьющими мамой и отчимом. Тайком, пока они лежали в пьяном отрубе, выливала из бутылок оставшееся зелье, подменяя его водой. Спешно готовила еду, потому что проснувшийся отчим, если не было чего поесть, бросался на маму с кулаками. Все работы по дому, в огороде давно были сброшены на девочку. Пьяному отчиму всегда было жарко, и он на ночь отключал газовый котел. Каждую ночь Оксанка тряслась от холода, хотя спала в одежде и под тремя одеялами. На 8 Марта девочка заболела, температура под 40. Дома стужа, есть нечего, родители где-то в пьяном загуле. Как всегда, помогала соседка тетя Люся — лечила, ухаживала. А когда девочке стало совсем невмоготу, вызвала «скорую». Надолго уложили в больницу. Но и тогда мать нескоро навестила дочку. Этот случай стал самым сильным потрясением для 15-летней Оксаны, заставил принять отчаянное решение: все, хватит, пойду в детский дом. И это был первый случай в районе, когда ребенок сознательно ушел от матери в детский дом. — Почему я раньше-то сюда не пришла? — ругает себя Оксана. — Как все, боялась детского дома. А здесь поразительно хорошо: спишь в тепле, покое. Никто не дерется, не матерится. Я на шестнадцатом году жизни впервые побывала в летнем лагере. Да и выглядеть-то здесь стала по-другому, в зеркале себя не узнаю. Пока высокая, статная Оксана открывает мне душу, к ней то и дело подбегает девятилетняя Танюшка, член их маленькой семьи. Обнимает, тыкается носом в ее щеку. — После 9-го класса поступлю учиться на парикмахера, — продолжает девушка. — И хочу быть крестной мамой Танюшки, буду приезжать сюда и заботиться о ней. А пойду работать — может, заберу Танюшку к себе. НУЖНА ГОСТИНАЯ Обычно после 9-го класса воспитанники разъезжаются по городам и весям, стремясь поскорее приобрести специальность для жизни. Педагоги детского дома ведут большую профориентационную работу, настраивая старшеклассников на осмысленный выбор профессии. Сережа Густерев и Леша Князев без труда поступили и учатся: один — в техникуме легкой промышленности, другой — в железнодорожном. Аня Термер с красным дипломом окончила техникум и учится на 4-м курсе Ивановской текстильной академии. Певунья Оксана Казнова — в Ростовском музыкальном колледже. Многие приобретают специальности продавцов, кондитеров, бухгалтеров, строителей в Пошехонском, Гаврилов-Ямском, Рыбинском, Козьмодемьянском колледжах — там, где есть общежития. Здесь их продолжает опекать социальный педагог, им платят повышенную стипендию. И все равно… Им снова одиноко, неуютно и голодно в этой незнакомой, непривычной жизни. Они не держали в руках денег, не приучены ими распоряжаться, ходить по магазинам, что-то готовить. На выходные и каникулы ребята стремятся в детский дом. Здесь их приветят, обогреют, накормят, вникнут в проблемы. Ведь за 5 — 9 лет они становятся своими детками. И все же, и все же… Троих-четверых еще можно накормить и спать уложить. Но с каждым годом выпускников будет все больше. — Мы все больше приходим к мысли, что нужна гостиная при детском доме, — говорит психолог Галина Николаевна Соболева. — На тот период, пока наши выпускники не стали по-настоящему взрослыми. Учась в училище, техникуме, они бы в любой момент, как домашние дети, могли приехать в детский дом, в его гостиную. Ведь домой так хочется. Пусть здесь будет один наставник-воспитатель, который во-время подскажет, как разумно потратить стипендию, чтобы на весь месяц хватило, что купить, как готовить. Да мало ли проблем в личной жизни 16-летнего подростка? Надо, чтобы мудрый взрослый поддержал, подкорректировал его поступки. Иначе в трудную минуту подвернется другой наставник и уведет по скользкой дорожке в криминальный мир. Таких теплых детских домов, как даниловский, наверное, немало на просторах России. Честь им и хвала. И все-таки детский дом — это убежище для ребенка во время войны или стихийного бедствия. Люди встречаются, люди влюбляются, рожают детей. И когда тонут в нищете, безработице и полной безнадеге — запивают, бросают детей и влачат тупое, полуживотное существование. Так неужели мы обречены строить и строить детские дома?..
