Баба Шура, а по паспорту — Александра Дмитриевна Брусницына, — человек простой и добрый. И к тому же смелый. Ведь она, прекрасно зная, какие опасности таятся и подстерегают вокруг, особенно ночью, тем не менее не боится жить одна в селе, давно превратившемся в дачное.
ЦЕРКОВЬ САМА ПОДНЯЛАСЬ Село Богослов имеет очень глубокие корни на древней ростовской земле. Не берусь утверждать, но можно предположить, что появилось оно одновременно с церковью Иоанна Богослова, построенной в 1687 году (по другим источникам — в 1667-м) архимандритом Авраамиева Богоявленского монастыря Герасимом. Но построил-то он ее на месте прежней, обветшавшей. А вот когда была возведена та, предыдущая, сегодня уже неизвестно. Даже про ныне существующую местная легенда гласит, что церковь никто не строил, она сама поднялась из озерных вод и встала на косогоре. В давние времена дорога на Ростов проходила через село Богослов. Авраамиевский монастырь держал здесь что-то вроде таможни, собирал пошлину с проезжающих за переправу через речку Ишню. И в 1693 году, когда царь Петр велел учредить почту в Архангельск, почтовый тракт проходил через село Богослов. Лишь в 1875 году, когда прокладывали шоссе, оно отклонилось от села метров на 300 — 400. В том же веке Ярославская железная дорога пролегла между селом и шоссе. Возможно, это даже благо для древнего села. Вот только поднятая высоко железнодорожная насыпь ограничивает обзор уникального храма, а жилые дома так и вовсе издали не видны. ДОМ В ЧЕТЫРЕ ОКНА В большой, просторной избе бабы Шуры обстановка прямо-таки спартанская. Не знаю, можно ли наклеенные на стены внуком Артемом календари и плакатные картинки, а также многочисленные домашние цветы в горшочках отнести к излишествам, но других точно нет. Дом в четыре окна по фасаду был когда-то крепким и выглядел богато. Внутри стояла большая русская печь. Со временем она ослабла, стала осыпаться, тяга исчезла. Пришлось перекладывать. Наняла баба Шура печника-самоучку Сергея Козлова из поселка Ишня. Тот, заверив, что оставшегося от разобранной старой печи кирпича хватит для новой кладки, приступил к делу. Когда половина печи поднялась над полом, Сергей попросил расчет, получил его и пропал. Месяц его не было. Пришлось срочно искать другого специалиста. Нашелся в Ростове, с такой же фамилией, но с другой совестью. Дед Козлов с сыном проверили, что такое сложил их предшественник, и убедились: кладка липовая, печь рассыпается. Разобрали и сложили заново. Кирпичей на русскую не хватало, получилась небольшая, но с лежаночкой. В печь вмонтировали котелок, и появилось в доме Брусницыных водяное отопление. На самом видном месте в избе я увидел старые фотографии в деревянных темных рамках. По одну сторону от висящего в простенке между окнами зеркала супружеский портрет отца и матери бабы Шуры, по другую — ее самой в молодости. С портрета смотрит белокурая красавица: тонкий прямой нос, выразительные глаза, правильный рот и мягкий овал лица. Светлые волосы волнами спадают до плеч. Портрет 17 лет назад погибшего мужа, Валентина Константиновича, воткнут в рамку в нижнем углу ее портрета. — Видный был, красивый, — поясняет мне баба Шура. — А вас, наверное, с самого начала только Шурочкой называл, такую-то красавицу, — кивнул я на ее портрет. — Называл, да, — поникшим голосом ответила баба Шура. Мой выразительный взгляд вынудил ее объяснить: — Он и взял-то меня, скорее всего, потому, что хотел на богатой жениться. Думал, что если я у родителей одна, значит, приданое будет большим, денег много. — А называл-то как? — Да никак!.. Пил много. И погиб из-за вина. В вожжах запутался, его лошадь и притащила к поселку Ишня, уже задушенного. СКОРОДУМОВСКИЙ ЖЕНИХ Родилась Александра Бодрова в большом селе Воскресенском того же Ростовского района, но очень далеко от Богослова, за озером. У родителей было еще два сына, да оба во время войны умерли. Домой отец с фронта не вернулся, погиб, но где и когда — неизвестно. Мать работала дояркой на ферме, да и в своем хозяйстве держала корову, теленка, поросят, гусей и кур. Налоги платила исправно. Александра помогала ей и по дому, и на ферме. Печь топили когда дровами, а когда и хворостом или соломой. Но голодными не сидели. «Военные годы прожили неплохо», — подтверждает Александра Дмитриевна. Замуж вышла Александра за Валентина Брусницына по любви. Расписались в селе Мосейцеве, свекровь с иконой в руках благословила молодых. Жили у нее, в селе Скородумове. Через три года родня, что проживала в Юрьевской Слободе, переманила к себе. Переехали. Александра стала работать дояркой на ферме в деревне Чупронихе, а Валентин — возить молоко на приемный пункт в поселок Судино — центральную усадьбу колхоза имени Мичурина. Поселились тоже в Чупронихе, в колхозном доме, и тоже на три года. В 1964 году супруги Брусницыны купили дом в селе Богослов. С тех пор так в этом доме и жили. САМОЕ ДОРОГОЕ Первая дочка — Нина — родилась у Брусницыных еще в Скородумове, в 1959 году. Сын Николай — в 1961-м, в Чупронихе, Сергей — в 1964-м, а последняя — Лена — в 1968-м. Судьбы детей сложились по-разному. Нина, окончив сельскую восьмилетку, поступила в городскую среднюю школу N 1, а затем в Ярославское училище культуры. Работать устроилась в Ростовскую районную библиотеку, а учебу продолжила в Московском институте культуры, который также успешно окончила. И поныне Нина Валентиновна работает все в той же библиотеке. Николай, да и остальные дети, выше восьмилетки не поднялись. Баба Шура считает, что здоровье у них слабое, не позволило учиться. Но, вероятно, были и другие причины. Впрочем, это дело самого человека — получать высокое образование или нет. Сейчас Николай трудится слесарем в Ростовском ГОВД, живет в поселке Ишня, совсем недалеко от матери. Сергея уже нет в живых. Он после школы работал на РОМЗе. С этого завода и в армию ушел. Когда его провожали на предприятии, подарили литографию, на которой изображена церковь Иоанна Богослова на Ишне. Служил Сергей в Москве, где и встретил свою невесту. И остался на сверхсрочную. Вернулся к матери через девять лет один: жена ушла к другому. Сильно переживал Сергей разлуку с любимой, частенько срывался, уезжал к ней, но вскоре снова возвращался. Наверное, по этой причине и на работу не устраивался, перебивался шабашками. Да еще пил часто и много. Из-за вина и погиб. Горькая судьба и у младшей дочери — Елены. И с работой у нее, выучившейся в Ярославле на повара, не всегда ладилось, и семья — крепкая, хорошая, полноценная — потеряна. Сначала умер муж, а в конце прошлого года какие-то мерзавцы убили ее 14-летнего сына. Артем — это самая большая и невосполнимая потеря бабы Шуры. Она вспоминает, каким хорошим, скромным, добрым, трудолюбивым был ее внук, и слезы бегут по ее старческим щекам. ТУРИСТЫ ВАЛОМ В селе Богослов как минимум 12 домов. Вряд ли их и раньше-то, в прошлом столетии, было больше. Но во всех домах жили люди, крестьянские семьи. По-разному жили, порой между соседями случались ссоры, стычки, доходящие до драк. Но и радостные дни бывали. Одного только не было — скуки. Когда крестьянину скучать! И зимой, и летом дел выше головы. А село Богослов еще и тем знаменито, что здесь чудный по красоте, построенный без единого гвоздя из огромных стволов вековых сосен храм стоит. Туристы летом валом валят. Да и зимой мимо не проезжают. — Вон, глядите, приехали, бегут к церкви, — приглашает баба Шура к окну. ОБЩИТЕЛЬНЫЙ ПОЛПРЕД Опустело сегодня село. Большинство стариков и старух умерли, а их дети в селе жить не хотят. Родительские дома держат в качестве дач. Появились и новые дачники, купившие дома у наследников. Баба Шура всех знает, со всеми общается. Все ее уважают. И не только за общительный характер, гостеприимство, но и главным образом за то, что она их полпред в обезлюдевшем на зиму Богослове. Конечно, в одиночку 75-летней женщине с ворами не справиться. Но после ночи она обязательно пройдет по селу, осмотрит каждый дом. И если заметит, что в каком-либо побывали воры, тут же идет в поселок Ишня или в город к хозяевам дачи и сообщает о случившемся. Да и храм сторожит по большей части баба Шура. Минувшим летом как-то раз вечером в нем сигнализация сработала. Оказалось, что за провод зацепилась корзина воздухоплавателей. Много разноцветных шаров летело со стороны Ростова. Провод оборвался, а летевшие на воздушном шаре вынуждены были приземлиться. Они не только починили проводку, но еще и местных дачников одарили сувенирами. Раздавали зеленые козырьки и ручки. И ВОРЫ, И БАНДИТЫ Несколько раз воры в село наведывались, проникали в дома-дачи, забирали ценные вещи. Раза три в дом Василия Ивановича проникали. Летом целый табор остановился в Богослове. Бесцеремонно вели себя цыгане. Ходили по дворам, что-то высматривали. Хорошо еще, что один из дачников имеет старые связи в милиции, сам был в свое время начальником одного из подразделений, похлопотал. Сотрудники милиции предупредили цыган, и на следующий день они покинули село. А осенью у того же бывшего начальника в доме-даче поселился бандит, вооруженный пистолетом. Несколько дней жил. И так проникал в дом, что хозяин, ежедневно приезжавший в село, ничего не замечал. Пока баба Шура не объяснила ему, что к чему. Поначалу не поверил он ее словам, но вскоре и сам убедился, что действительно в мезонине живет посторонний. Сам же и выдворил его. РОДНИК ЗАГУБИЛИ Погиб и единственный источник питьевой воды в Богослове — колодец. Еще в 1998 году, когда в селе намечался праздник по случаю Дней европейского культурного наследия, посвященных деревянному зодчеству ростовской земли, начальство поспешно взялось за выполнение давнишней просьбы селян отремонтировать, вычистить и укрепить обваливавшийся колодец. Прибыли мастера, сменили три венца колодезного сруба. А вместо того чтобы вычистить его, высыпали в колодец целый кузов песка. И завалили родничок. С тех пор колодец, украшенный сверху, выглядит как новый, а вот за водой приходится ходить на речку Бохулю, впадающую в Ишню. В колодце вода протухла. Самой бабе Шуре на крутой и скользкий берег воду не поднять, ждет, когда дети придут и помогут. А они не забывают старушку. Часто приходят и Нина, и Николай. И Елена тоже приезжает. Так что помощники есть. В Ростов я возвращался пешком. Шел по шоссе и оглядывался. А церковь Иоанна Богослова, сколь ни удалялся от нее, казалось, все рядом стоит. А возле нее баба Шура путника доброго провожает, да торопится хлопотать по хозяйству в своем селе, где осталась жить одна-одинешенька. Сама себе Богослов.
