Что-то непонятное происходит с Рыбинским морем. Неизвестно откуда в нем появились крабы. Самое удивительное, что они благополучно прижились. Спиннингистам изредка попадаются черноморские акулы-катраны. Фауна рукотворного водохранилища претерпевает глобальные изменения. Исчезает легендарный рыбинский снеток. Его место занимает пришлая южная тюлька. Она становится основным кормом для хищных рыб. Выходит, и они могут измениться из-за смены рациона? Уже появились рыбы-мутанты.
НО ЭТО все ерунда в сравнении с тем, что открылось в последнее время. Нынешней зимой рыболовы-профессионалы стали устанавливать свои сети в самой середине моря. Здесь, кроме них, фактически никто не появляется. И вот в январе мчатся они на снегоходах за очередным уловом. С помощью навигатора находят на бескрайних просторах свои сети, а рядом с ними — еще не замерзшая большая полынья. Неужели браконьеры побывали и здесь? Оказывается, нет, приспособления их на месте, и рыбу никто не тронул. Вот только дыры огромные в сетях обнаружили. Что за чудище могло их проделать? Сомы? Так они зимой не двигаются, в спячке находятся. Поехали милюшинские мужики домой и чуть в другую полынью не провалились. Вовремя заметили. В сумерках точно в нее снегоход бы угодил. Вечером пили чай и гадали, кто, а главное, зачем проделывал эти отверстия во льду? Диверсант появился? Что удивительно, несмотря на двадцатиградусный мороз, полыньи не затягивались льдом. Значит, вредитель должен был быть где-то рядом, а они его не видели. Через пару дней вновь помчались туда же. И опять увидели незамерзающие полыньи. Они располагались точно на тех же местах, что и прежде! Необычно долго возились с сетями. Пошел снег. Наконец побросали судаков и лещей в сани, и ехать бы надо, а двухметровый Сергей Назаров встал как вкопанный и стоит. Зовут его — бесполезно. Подходят мужики к нему, тормошат. А он держится за сердце и словно выдавливает из себя: — Башка оттуда вылезла. — Чья? — Хрен его знает. Чудище какое-то. Огромное. С усами. — Дыхни. От Назарова водкой не пахло. Усадили его в сани. Он не шевелится и говорить даже перестал. В Милюшине над ним все смеются. Через пару дней Сергей отошел. Взял бинокль, сел на старенький «Буран» и уехал. Заглушил мотор километра за два от полыньи и пошел к ней пешком. Метров за триста от нее спрятался в снегу, приготовил бинокль. Минут сорок лежал неподвижно. Наблюдал. Дождался мужичок! В полынье что-то зашевелилось и вообще вылезло на лед. — Тюлень, ей-богу тюлень! — Назаров успел его в бинокль хорошо рассмотреть, прежде чем он снова скрылся в полынье, вот только зря не сдержался и заорал об увиденном. В деревне Сергею опять не поверили. Однако буквально на следующий день тюленя увидели и другие рыбаки. Потом выяснилось, что их здесь даже несколько. Удалось рассмотреть и двух детенышей. Они были одним цветом со снегом и значительно меньших размеров, чем взрослые. Милюшинские рыбаки первым делом позвонили в редакцию «Золотого кольца». Корреспондентам газеты удалось увидеть и сфотографировать тюленей лишь на второй день беспрерывных поисков и бесконечных засад. Эти звери, видимо, слышали нашу возню на льду и не вылезали на него. Как они при этом дышали, остается только догадываться. Нам удалось заснять одного тюленя лишь после абсолютно неподвижного трехчасового лежания на снегу. Щелкнул затвор фотоаппарата, и гора мышц устремилась в воду. Только ее и видели. По моим визуальным оценкам, тюлень был размерами больше, чем байкальская нерпа. Я видел нескольких этих симпатяг живьем на самом глубоком в мире пресноводном озере. Так что в наших краях тюленям, выходит, не хуже, чем на Байкале. Вот только откуда они взялись в Рыбинском водохранилище? И, вероятно, они уже давно здесь обосновались, просто мы их увидели только что. Скорее всего, ученые нам опять ничего конкретного не скажут, как и в случаях с крабами, катранами и тюлькой…
