На этом мотоцикле мой дедушка Арон Наумович Амромин ездил по дорогам войны с сентября 1941 года по сентябрь 1945-го и проехал путь от Ленинграда до Кенигсберга, от рядового ополченца до майора. Этот путь прервался лишь однажды, когда дедушке из-за ранения в голову пришлось провести некоторое время на госпитальной койке.
Ранен он был на Ориенбаумском пятачке — месте, где, наверное, не было метра земли, свободной от трупов. Эта земля была обильно пропитана кровью и советских, и немецких воинов. Разница состояла лишь в том, что одни защищали свою Родину, свой дом, других прислали сюда из далекой Германии, чтобы этот дом разрушить. Одни знали, что отступать им некуда — за ними был славный город, который голодал, замерзал и на пределе своих возможностей тоже сражался, знали, что должны отбросить врага, прорвать страшную блокаду, в которой у многих остались родные и близкие. Другие не понимали, почему они замерзают в этой холодной стране, когда им обещали блиц-криг, обещали, что к зиме они уже будут на теплых ленинградских квартирах. Эта фотография была сделана в начале осени 1943 года на Ленинградском фронте. По лицу дедушки, на котором расправились морщины, исчезли тревога, суровость и угрюмость, появилась спокойная уверенность, видно, что дела на фронте не так плохи, как в 1941-м. Взять Ленинград немцам не удалось, блокада прорвана, заметно прибавился паек. Блокада была едва ли не самым страшным событием войны. Голод сломил многих. В Ленинграде было немало случаев мародерства, грабежей, бандитизма. Но город жил и боролся. Даже инвалиды, среди которых была и моя бабушка Раиса Михайловна Амромина, в своих артелях шили для фронта ватники, вязали носки. Долгожданная весна принесла новые проблемы: нужно было хоронить трупы, которые лежали штабелями, убирать город, чтобы не допустить эпидемии. Однако полуживые люди слушали в консерватории Седьмую Ленинградскую симфонию Шостаковича, а из репродукторов звучали пламенные стихи Ольги Берггольц. Среди героев моего родного Ленинграда были не только мои бабушка и дедушка, но и многие другие родственники, трое из которых навсегда остались молодыми.
