Во все времена и у всех наций ведущие роли в политике всегда играли не только первые лица государства, но и их любимцы. И ничего с этим не поделаешь. Профессиональные политики древних времен — сейчас бы их назвали политтехнологами — умело использовали в достижении своих или государственных целей влияние при дворе любимцев и любимиц царей, королей, императоров, знатных вельмож…
В истории, конечно же, мало осталось имен фаворитов малого, местечкового уровня, влиявших на судьбу отдельных княжеств и губерний. Что поделаешь, не до мелочей было историкам! А тем не менее влияние, оказываемое фаворитами и фаворитками местных уровней на развитие крупнейших исторических событий, вряд ли было менее важным… Фавориты есть и сейчас. Более того, сейчас, в век дикой капитализации и отсутствия всесильного когда-то партийного контроля, фаворитизм в российской провинции расцвел, как сорняк на удобренной почве. ПЕРВЫЕ ЛЮБИМЦЫ ДЕМОКРАТИИ После ухода Анатолия Лисицына в Ярославль с должности председателя Рыбинского горисполкома — так именовалась тогда вершина городской исполнительной власти, его место занял Валентин Борисович Мелехин, бывший директором Рыбинского судостроительного объединения имени Володарского. Лисицын, надо отдать ему должное, никогда не оставлял за собой пустующих мест. Он обязательно подбирал и рекомендовал вместо себя какую-нибудь кандидатуру. Мелехин был хорошим руководителем. Шутка ли сказать — возглавлял много лет крупнейшее судостроительное предприятие страны! Но у него была небольшая проблема с политическим мировоззрением. Не пройдя школу партийно-советской закалки, в отличие от предшественников и протеже он растерялся в подборе команды. Конечно, один принцип Валентин Борисович свято соблюдал — принцип подбора помощников по личной преданности. Но другим принципом — профессионализмом и опытом работы именно в заданном направлении — он пренебрег окончательно. И появились в команде председателя Рыбинского горисполкома Валентина Мелехина странные люди — демократические фавориты. И первую скрипку играл мало кому известный доселе и взошедший на местный политический олимп на волне борьбы с партийным тоталитаризмом Евгений Лелеко. Он получил в администрации Мелехина должность советника по общим вопросам. Кто кому был предан больше, Лелеко Мелехину или Мелехин Лелеко, осталось тайной, которую оба унесли на тот свет. Лелеко сопровождал босса везде, причем следовал за ним по пятам в буквальном смысле слова. У него даже походка изменилась, он шел всегда согбенно, напоминая визиря падишаха. Мелехин ни шагу не предпринимал без Лелеко даже в тех вопросах, в которых тот ничего не смыслил. А уж для журналистов Лелеко был настоящей Божьей карой! Где бы что бы ни было произнесено или написано критического про администрацию, пусть даже в полслова или вполголоса, Лелеко каким-то одним ему известным способом выискивал это уже через пять минут и доносил начальнику. И потом сам, чтобы не запятнать руководителя нелюбовью прессы, устраивал разнос. Без грубости, но так нудно и длинно, что это становилось для журналистов настоящей пыткой. И постепенно они смирялись. Легче оказалось придерживаться идеологии Лелеко, чем выносить многословие Лелеко. Мелехин ввел еще одну должность — советника по экономическим вопросам. Им стал доктор экономических наук, преподаватель авиационной академии (теперь РГАТА) и бизнесмен в одном лице Юрий Жаботинский. Это был видный политический деятель той эпохи в Рыбинске. Мелехин благоволил к нему и советовался по всем производственным и экономическим вопросам. Как раз шли приватизация, ваучеризация, демократизация и компьютеризация экономики… Насколько причастен советник к той ситуации, в какой нынче находится экономика в Рыбинске, судить не нам. Жаботинский, безусловно, был хорошим экономистом. Но, как Гайдар при Ельцине, остался идеологом и теоретиком, чьи выкладки так и не вписались в существующую систему. Все трое уже умерли. Мелехин и Лелеко ушли один за другим вследствие тяжелых болезней. Жаботинский нашел свой конец во время чеченского теракта в знаменитом московском «Норд-Осте». ПАРТИЯ ВОЗВРАЩАЕТСЯ Впрочем, Мелехин умер не на этом посту. Последние годы он был депутатом и председателем Ярославской областной думы. Оголившееся кресло председателя горисполкома губернатор предложил занять Валерию Рубцову — старому партийно-советскому кадру. Таким образом, выкованные в годы советской власти номенклатурные специалисты оказались на безрыбье востребованными. Рыбинцев тогда несколько озадачил тот факт, что Лисицын не предложил это кресло первому заместителю Мелехина и опытнейшему руководителю-хозяйственнику, тоже прошедшему жесткую партийную школу, Владимиру Дунаеву. Тем более что последний год руководства городом Мелехин тяжело болел, лежал в больницах месяцами, и Дунаев, по сути, тащил на себе весь тяжкий груз перестроечного голодающего Рыбинска. Скорее всего, губернатор пошел по своему давнему принципу — ставить у власти только управляемых людей. Дунаев же был слишком самостоятельным. У Дунаева были свои фавориты, у Рубцова — свои. Они не совпадали совершенно, что делало работу первого и второго лиц Рыбинска и Рыбинского района, к тому времени губернатор уже объединил город и село воедино, напряженной… Дунаев уже начал склоняться к неофаворитизму — фаворитизму капиталистическому. Он стал дружить с бизнесменами, оказывая им разные чиновничьи услуги. Например, весьма покровительствовал некоему Александру Кутимскому, имевшему строительно-реставрационную фирму. Кутимский получал все лучшие строительные заказы в городе, в то время как другие фирмы бедствовали. Супруга Дунаева служила там главным бухгалтером… Но вскоре Дунаева умело подставил и убрал другой его фаворит — Дмитрий Ларин, и Рубцов стал чувствовать себя самостоятельнее. Едва исчезло из Рыбинской администрации вместе с телом влияние Владимира Дунаева, как чиновники бросились на борьбу за доступ к телу теперь уже единственного босса. Преуспели немногие. Тут как раз весной 1996 года подоспели выборы главы Рыбинского округа — Рубцов ведь был не избранным, а назначенным, и от того, кто какую преданность сумеет изобразить Валерию Александровичу во время выборов, зависело последующее распределение кресел. Ведь назначенным Рубцов не слишком мог разгуляться, во всем его одергивал губернатор. Как только Валерий Александрович победил, то смело стал приближать собственных фаворитов. Ими стали два человека: по одному представителю от каждого пола, мужчина и женщина, Борис Степанов и Людмила Мазурова. Борис Степанов достался Рубцову еще с давних, мелехинских времен, его где-то откопал Дунаев и пригласил на должность начальника финуправления. А Мазурова, настоящий закаленный в боях выходец из партийной элиты, работала с Рубцовым, когда он был в опале и служил одним из заместителей председателя сельского райисполкома. Туда же после разгрома КПСС устроилась Мазурова, ей пришлось оставить стезю так удачно начавшейся партийной карьеры… Когда же Рубцов стал первым чиновником Рыбинска, он Мазурову взял с собой, но особо разгуляться ей не дал. Она развернулась лишь тогда, когда Рубцов стал «всенародно избранным». Мазурова была на должности, равной заместителю, но оказывала влияние буквально на все. Как когда-то Лелеко всюду сопровождал Мелехина, так и она повсюду сопровождала Рубцова. Но если Лелеко шел, подобострастно пригнувшись, то Мазурова шествовала гордой походкой фаворитки, браво подняв ухоженную голову и громко и уверенно цокая каблуками… Степанов, напротив, был скромен, демократичен, трудолюбив и не выставлялся на передний план. Однако тихонько обделывал кое-какие делишки, за что был наказан боссом — вынужден был написать заявление по собственному желанию. Но вскоре как настоящий фаворит был прощен и возвращен. А потом в качестве преемника двинулся на выборы на главу теперь уже Рыбинского муниципального округа. ПЕРВЫЕ ФАВОРИТЫ КАПИТАЛИЗМА Борис Степанов победил на выборах 2000 года. И, как это принято в мировой практике, стал избавляться от любимцев предшественника. Но у Мазуровой как у заправской фаворитки оказались подготовлены пути к отступлению. Будучи юристом по образованию, она вскоре подалась в судьи, и до сих пор судит, издалека с усмешкой поглядывая на политическую борьбу новых лидеров и их фаворитов. Степанов сразу набрал в администрацию много новых людей. В основном это были те, кто материально, идеологически или физически помогали ему на выборах. Ведь выборы были не простые, и помощь дорогого стоила. Тогда на первый план вышла фигура молодого отставного военного и финансиста одновременно Михаила Безъязычного. Его Степанов взял по настоятельной рекомендации своего приятеля-бизнесмена Андрея Безъязычного, родного старшего брата Михаила. Андрей Анатольевич стал настоящим фаворитом, фаворитом новой формации — капиталистической. Ему не нужно было влияние через власть, он добивался влияния через деньги. Дверь в кабинет Степанова он открывал ногой, коммерческие дела решал всегда в свою пользу, быстро и правильно добивался всего, чего хотел. Он стал коммерческим директором крупнейшего и богатейшего рынка города, представителем московских фирм, строящих и инвестирующих новый крупнейший торговый комплекс, депутатом Рыбинского совета, влиятельнейшим лицом в политике. Его брат Михаил руководил в администрации недвижимостью, то есть продажей муниципальной собственности с аукциона и сдачей ее в аренду. А это, как вы понимаете, весьма лакомые кусочки. Женщины тоже были у Степанова в почете. Оттеснив Мазурову, он взял на должность мало кому известную преподавательницу музыки и без пяти минут актрису Галину Васильеву. Она, на удивление, как две капли воды была похожа на Мазурову, но характер имела совершенно другой. Интриг плести не умела, политикой не интересовалась вовсе, работала много и энергично, но, как всякий склонный к артистизму чиновник и руководитель, больше стремилась к внешним эффектам. Степанов ей доверял, она отвечала полной преданностью. Для окружающих в отличие от Мазуровой Васильева была совершенно безобидна. Но пришло время, покинул свой пост и Степанов, оставив на произвол судьбы фаворитов. И тут произошли события, совершенно для всех неожиданные. Народ ожидал, что Васильева, державшаяся только на дружбе с главой, исчезнет с политической карты Рыбинска и вернется в музыку и педагогику. А Безъязычный как крутейший бизнесмен завернет еще более крутой бизнес… Но все вышло с точностью до наоборот. Васильеву вдруг приметил и пригласил в Ярославль на работу ярославский мэр Виктор Волончунас. А новый рыбинский глава Евгений Сдвижков задал Безъязычному такую трепку, что тот еле ноги унес. Во-первых, был тут же уволен Михаил Безъязычный, и корпорация Безъязычных и их приближенных была отстранена от рыбинской недвижимости. Уяснив, что доходы от Сенного рынка при коммерческом управлении Андрея Безъязычного значительно ниже реальных, Сдвижков уволил и его. А потом лишил возможности действовать по своему усмотрению и на вновь строящемся торговом комплексе «Эльдорадо». Судьба современных фаворитов трагична: они очень быстро сходят с дистанции. Если раньше цари и короли правили до смерти и фавориты при них могли существовать десятилетиями, несмотря на естественное старение, а министры, губернаторы и мэры тоже при хорошей работе служили до седых волос, то теперь, как видите, власть меняется достаточно часто. Как наверху, так и у нас, в провинции. И потому фавориты порой пролетают как фанера над Парижем. Хорошо если успел урвать что-то. А если попал за это время на деньги? При новом главе Евгении Сдвижкове, разумеется, появились новые любимцы. Они отличаются от старых, но два основных принципа все те же: первый заключается в том, что при любом руководителе будут фавориты противоположного пола, а другой в том, что капиталистическая эра все настойчивее выдвигает фаворитов-бизнесменов.
