Недавно по нескольким каналам центрального телевидения прошла премьера фильма Станислава Говорухина «Благословите женщину». О высокой жертвенности трудной женской любви. Жены офицера. И наши землячки, следя за поворотами, часто трагическими, судьбы героини Светланы Ходченковой, немало слез пролили у голубых экранов своих телевизоров. Но и у нас в маленьком Любиме живет женщина, жизненная история которой не менее интересна. Достойная стать сюжетом для рассказа, повести или киносценария о женском счастье и любви.
КАК РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА Татьяна Сергеевна и Владимир Сергеевич Петровы — заметьте, у них даже отчества одинаковые — вместе уже 33 года. А начался роман на всю жизнь у любимских подростков, когда им было всего по четырнадцать, как Ромео и Джульетте. Нет, в одном классе они не учились. Таня пошла в школу с восьми, на год позже Владимира. А познакомились они, голубоглазая девчушка с набережной Обноры и серьезный мальчишка, мечтавший стать военным, случайно. К подружке однажды Танечка пришла, на улицу Октябрьскую. И вскружила голову не только Володе, но и еще двум самым близким его товарищам. Так и ходили они потом за ней втроем. Три друга влюблены в одну — это старая, как мир, история. И лишь одному, по-настоящему преданному и любящему, удастся покорить сердце капризной красавицы. И знал этот мальчишка, чем можно ей, представительнице прекрасного пола, угодить: цветы дарил своей Танюше с первых же дней знакомства. Вот вам и провинциальный ухажер! Мужчиной надо быть настоящим, где бы ты ни родился. После школы Татьяна окончит с отличием Ленинградское строительное училище и поступит в Лесотехническую академию, которую бросить придется на первом же курсе. А как же иначе? Письмами ее Владимир завалил еще в училище. Три раза в неделю приносили в общежитие почту, так каждый раз девушка получала по три письма сразу. Из Воронежа, где в военном авиационно-техническом училище учился ее Владимир. МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ НА СКАМЕЙКЕ И хотела бы Татьяна продолжить учебу, но Володя, получивший назначение в Грузию, заявил твердо, что без нее никуда не поедет. Свадьбу сыграли, на которой гуляла почти половина жителей Любима и которую друзья ждали так долго. Сами посчитайте, с 14 лет дружили. Причем отношения в те времена между юношами и девушками были действительно чистые — за ручку лишний раз ухажер боялся свою подругу взять, не то чтобы поцеловать… Но зато и прочные, как оказалось, были эти отношения — на всю оставшуюся жизнь. Привез новоиспеченный офицер свою молоденькую женушку к месту службы — в Закавказский военный округ. Сутки молодожены просидели на скамейке. Некуда им было податься. Потом пустили Владимира в офицерское общежитие одного, а Татьяну на два часа к женщине, у которой муж был в командировке в данный момент, и снова на улицу. Нет, мол, для вас жилья, домой пусть супруга едет. Целый день промыкался любимец в штабе полка, затем дивизии — и везде получил отказ: жить молодой семье негде. Так и вспомнишь миллион раз посмотренные «Офицеры», как приходилось офицерским женам за фанерной перегородочкой в солдатских казармах ночевать. Но измученная непривычной тбилисской жарой, духотой и неустроенностью ярославна и такой закуток приняла бы как благо. К счастью, вечером прилетел полк, в котором службу выпало нести Владимиру. Начальник полка забрал к себе вновь прибывших. И хоть удобства и у его семьи были не супер — душ на улице и все остальное тоже, — но и этот душ показался нашей героине раем на земле. РАЙСКАЯ ЖИЗНЬ В жарком Закавказье, действительно, вода — самое большое благо. Через полгода, сразу после новогодних праздников, перевели Петровых вместе с авиационным полком на станцию Мериа. Дали квартиру отдельную, двухкомнатную, с печным отоплением. Но отопление-то там тоже было какое-то кавказское: пока уголь засыпаешь в печку — тепло. Сгорит — остывает жилье моментально. Мылись Петровы в конце двадцатого века в своей отдельной квартире в детской ванночке, обливаясь нагретой в печи водой. Правда, они просили об этом не рассказывать. Но я не удержалась, уж больно пример для некоторых изнеженных горожанок показательный. К тому времени родилась у Петровых уже дочка Ирочка. А одежку для дочурки купить красивую негде было. И Татьяна Сергеевна взялась за иголку. Самоучкой освоила все премудрости этого дела. Настолько, что стала шить и своим детям, и себе не только платья и костюмчики, но и верхнюю одежду — пальто и куртки. Без швейной машинки, вручную. Так мастерски, что ей стали заказывать выходные платья и другие офицерши. А когда женщина на побывку в Любим приезжала, землячки ей вслед смотрели: мол, вот как красиво офицерская жена одета и детки ее. Во все импортное! УВАЖАЮТ ЖЕНЩИН-МАТЕРЕЙ Воду в Мериа приходилось носить с колонки, но частенько подача ее прекращалась, и тогда Татьяна отправлялась за ней, особенно в дни постирушек, в горы к родникам. На одну руку посадит трехмесячную дочурку, а на другую повесит ведро с бельем. Легко ли? А сами попробуйте. Но все равно Татьяна Сергеевна вспоминает те места с благодарностью — там такая красота, в феврале все цветет. За мимозами в это время года ходили они с мужем в сопки. Владимир Сергеевич старался принести жене цветы после каждого дежурства, как когда-то курносой ровеснице Танечке в ярославском Любиме носил. И первое время ее одну никуда не отпускал, следовал за женой по пятам, потому что до сих пор воруют дикие кавказцы русских женщин. Наверное, понимают, что они лучшие на земле, несмотря на все оговоры завистливых и злоязычных людей. Но если быть справедливыми, то нужно отметить, что кавказцы — люди очень госте-приимные и очень уважают женщин-матерей. Если ты ведешь себя пристойно и если ты мать, не обидят никогда. До сих пор бытует мнение, что у офицерских жен жизнь райская: и денег-то благоверный зарабатывал много, и по заграницам-то супругу повозил… Да, повозил Татьяну по «заграницам» и Владимир. ВЫ, РУССКИЕ, СМОЖЕТЕ ДЕТЕЙ СВОИХ ВЫХОДИТЬ Когда Петровых перевели в Вазиани, Татьяна пошла служить в армию, потому что работы другой для нее в части не было. Техником по ремонту летных полей. Вот какие еще специальности для нас, женщин, бывают. А под праздник с 22 на 23 февраля надумала сына родить. По большому блату привезли ее в институт материнства и детства в Тбилиси. Подруги-офицерши, которым тоже срок рожать пришел, ей завидовали. Одна дома рожала — девочку. Умерла бедняжка дочурка сразу. Говорят, инфекцию ей внесли. Другая в местном роддоме ребенка на свет Божий произвела, но тоже не нормального — одна нога у него была короче другой. А Татьяна в столице грузинской родила. Но, думаю, лучше бы где-то в поле или на дороге. Только в первый день мамочке ребенка на короткий миг показали — здоровенький такой на вид был. А потом — тишина. Не приносят сынишку Юрочку и никак не объясняют роженице почему. А у нее молоко груди чуть ли не разрывало, и она новорожденных детей молоденьких грузинок подкармливала. И стала для их чад молочной матерью. Это звание для южан свято. Потому соседки по палате пытались узнать, что же случилось с Татьяниным сыночком. Говорили только, что он тяжелый, а от матери это скрывают. Вскоре Таню выписывают, а ребенка — нет. Сколько денег пришлось передавать, чтобы за малышом присматривали как должно, пеленочки вовремя меняли. И никакой возможности забрать ребенка из роддома. Стена глухая молчания. Потом одна семидесятилетняя фельдшерица посоветовала Татьяне Сергеевне: сошлитесь, мол, на то, что мужа переводят в другое место. Вы, дескать, русские, хорошо за детьми своими смотрите и сможете их выходить. ВАШ РЕБЕНОК ЖИТЬ НЕ БУДЕТ Что случилось тогда в ночь праздничную на 23 февраля в тбилисском институте материнства и детства, мы не узнаем никогда. Очевидно лишь одно, что здоровый ребенок, которого приносили в первый день матери на кормление, вдруг стал инвалидом. Никто из персонала родильного отделения никогда бы не сознался, что, случайно или нет, уронил русского малыша на кафельные половые плиты и тем самым только-только забрезжившую жизнь его зачеркнул навсегда. Нет, правда, не навсегда. Но те семнадцать лет, что смогла отбить у смерти Татьяна Сергеевна для своего сыночка, — это лишь ее подвиг и заслуга. А еще больше боль ее безмерная и страдание. Как раз в это время Владимира Сергеевича перевели в Монголию. Чем вам не заграница? Если не учитывать бескрайние пустынные степи, куда и загоняли служить советских солдат. Ребенка-инвалида вывозить за границу нельзя было категорически. Но Татьяна Сергеевна решилась и на такое преступление, лишь бы быть им всем вместе, всей семьей. Еще до Монголии возила женщина своего сыночка Юрочку в Ленинград, там-то и открылась ей страшная истина — жить ребенок не будет. Но она не сдалась. Чуть ли не нелегально вывезла мальчика в Монголию, где есть знаменитый профессор Бадарчин, способный творить чудеса. Владимир Сергеевич с большим трудом через посольство договорился о консультации у медицинского светила, но тот, взглянув на ребенка, лечить его отказался — у дитя тяжелая травма головы. В Улан-Баторе работала тогда врач Ившенку, она, увидев вышедшую от мирового светила женщину со слезами на глазах, пожалела ее и взялась лечить сына Татьяны Сергеевны. Спасибо ей огромное, но вылечить малыша не мог никто. Что перенесла с больным ребенком наша героиня? Рассказать об этом трудно. Не понять всей тяжести этого бремени… Жили любимцы в Монголии на окраине северной части пустыни Гоби. Как только пыльная буря, так песок поднимался в военном городке выше пятиэтажных домов. Юрочка плакал в такие дни сильно. Видимо, от боли. А Татьяна Сергеевна, офицерша, в те годы убирала подъезды, другой работы для нее в части не было. А главное, что удобно ей было выходить на работу на часы, а остальное время все до секундочки посвящать своему любимому ущербному и больному мальчику. Еще когда Татьяна Сергеевна возила Юрочку в Ленин-град на обследование, ей сказали, что все бесполезно — ребенок умрет. Но вопреки прогнозам врачей и благодаря поистине безграничной материнской любви этот ребенок, не слышащий и не видящий, не говорящий и не двигающийся, прожил семнадцать лет! И все эти семнадцать Татьяна искренне верила, что ее ребенок поправится. Однажды. Всем смертям назло. ФИАЛКИ СНОВА ЗАЦВЕЛИ Не легче Татьяне было и в Любиме, куда вернулись они с мужем после развала Союза. Службу свою Отечеству Владимир Сергеевич закончил на Украине. Капитаном. Если бы был не Петровым, а Петренко, то мог бы и до майора или полковника дослужиться. Но он русским родился, русским и останется на всю жизнь, потому и без звания. Но зато на родине. И среди близких и родных людей. Среди которых, правда, тоже всякие встречаются. Трудно пришлось Татьяне Сергеевне и дома. Когда Юрочку своего на руках или на коляске гулять вывозила, разное вслед слышала. Но сыночка своего никогда ни от кого не прятала. И не стыдилась. Каким бы он ни был ущербным, это ее кровиночка родная. И она ее как могла берегла. Когда сыночек умер, три года почти каждый день на кладбище ходила, словно звал он, никогда не говоривший, свою мамочку. Я абсолютно уверена, что есть что-то такое в этом мире, что невозможно объяснить при помощи существующих земных законов. И вот вам наглядный пример тому. Татьяна Сергеевна — прекрасный цветовод. Кстати, замечательные клумбы вокруг многоквартирного дома, в котором живут Петровы, именно она разбила. И земли сама натаскала. Живут теперь эти цветники и радуют глаз прохожим. А вот комнатные фиалки у Татьяны погибли почему-то после смерти Юрочки, и не могла она их развести, хоть и пыталась, ровно шесть лет подряд. А в этом году вдруг отродились и зацвели. У Татьяны Сергеевны и Владимира Сергеевича выросла прекрасная дочка Ирина. Она хотела, как отец, стать военнослужащей. Не раз прыгала с парашютом. Но не судьба, видно. Детишек любимских грамоте обучает. Родила своим любимым родителям, чтобы в старости не скучали и не хандрили, внучку и внука. Молодчина! Ведь доля-то женская во все времена — колыбельку детскую качать и мужчин своих любимых встречать…
