Агриппина Стеклова отличилась уже в РАТИ (мастерская М. А. Захарова), где сыграла Дульсинею Тобосскую, завоевав весьма почетный приз за лучшую женскую роль. Студентку заметил Константин Райкин и пригласил в свой театр, где она в первой же большой роли в «Кьоджинских перепалках» продемонстрировала сценическое обаяние и темперамент.

Вот что говорит сам художественный руководитель «Сатирикона» о молодой актрисе: «Агриппина Стеклова — абсолютная драгоценность, начиная со своего внешнего вида (ее роскошные красные волосы — не парик). Очень одаренная, и к тому же открытое, радушное существо, такое солнышко». В сериале по роману Юлии Латыниной «Охота на изюбря» Агриппина сыграла сестру олигарха Соню.

— Автор вышедшей недавно и очень содержательной книги «Константин Райкин: роман с театром» Токарева пишет о «Сатириконе»: «Здесь выучены любить пот, ночные прогоны, десятичасовые репетиции…» — Я работаю здесь седьмой сезон, за все это время ночные репетиции у меня были однажды, и то не с Константином Аркадьевичем, а с Юрием Бутусовым, когда мы выпускали спектакль «Макбетт». Может быть, это было на заре «Сатирикона», но я этого не застала. Если пишут, значит, наверное, так было. А вообще, график работы у нас довольно интенсивный: репетиции начинаются в десять утра, продолжаются до двух, потом может быть еще какая-то репетиция, вечером спектакль. Но если ты не занят в репетициях, то времени свободного у тебя больше: играешь только в идущих спектаклях. У нас небольшая труппа и небольшое количество названий в репертуаре, это репертуарная политика театра. Чем меньше названий, тем чаще играется спектакль и тем дольше он живет. Раз в неделю спектакль должен играться обязательно, иначе он быстро умрет. Во многих московских театрах бывает до двадцати и более названий в репертуаре, и спектакль, таким образом, играется раз в месяц. По-моему, это полумертвые спектакли. — Чем отличается режиссер Константин Райкин от других режиссеров, с которыми вы работаете?

— Райкин выпустил со мной пока только один спектакль, «Кьоджинские перепалки». Он гениально показывает, виртуозно, хочется сразу это повторить, разумеется, своими средствами. Сам он играет так, как будто в последний раз. И требует того же от своих актеров, это его непременное условие. И еще от многих режиссеров его отличает то, что он очень следит за своими спектаклями. Если что-то вдруг идет не так, как им задумано, он страшно мучается, потом собирает всех на разбор спектакля. Наверное, это правильно. К примеру, мы уже спектаклей десять сыграли «Макбетт» без режиссера Юрия Бутусова. Мы привыкли, что он все время рядом, он был на всех премьерных спектаклях, ездил с нами на гастроли, был с нами во время выступлений в Петербурге, и вот мы вернулись в Москву и оказались без него. Сейчас нам очень не хватает его корректировок, замечаний, одобрений. Мы уже поговариваем, что надо вызвать Юрия, режиссер необходим нам, как воздух. Вот эту необходимость поддерживать спектакль режиссерским оком хорошо понимает Райкин. — В статьях о вашем театре критики сплошь и рядом называют его театром для богатых. Актеры это как-то ощущают?

— Мне кажется, что это миф. В любом театре, будь то МХАТ, Ленком, Вахтангова или наш, есть часть билетов дорогих, для более обеспеченных людей, часть билетов подешевле и есть дешевые билеты. Я боюсь быть некомпетентной в этом вопросе… Но на игре актера это никак не отражается и никакого значения для меня как исполнительницы той или иной роли это не имеет. И я этого совсем не ощущаю, богатая публика или небогатая. Я больше ощущаю театральную публику и нетеатральную. Вот когда прошли премьерные спектакли и пошли обычные, тут я ощущаю разницу в составе публики в зале. А богатые, небогатые?.. Нет! — Граня, вы, наверное, с детства хотели стать актрисой?

— Я актрисой быть не собиралась, это не мечта моего детства. Как и любой актерский ребенок, я очень рано начала выходить на сцену, и мне даже говорили, что у меня актерское будущее. Выходила и выходила. И ощущала себя очень комфортно. Но когда я закончила школу… А что, больше ничем не могу заниматься! Не могу и, более того, не хочу! От добра добра не ищут. Но на самом деле всю прелесть и весь ужас профессии я смогла оценить, наверное, тогда, когда уже начала ею заниматься. — В чем же, как вы говорите, ужас актерской профессии?

— Очень давно, когда мне было лет двенадцать, мой папа давал интервью, и я при этом была с ним. Его спросили: «Как ваша дочь мыслит свое будущее?» Папа ответил: «Агриппине сейчас двенадцать лет, она хочет быть актрисой, но я не желаю ей этого, потому что это самая кровавая, самая ужасная, самая беспощадная профессия на свете. И я хочу, чтобы моя дочь стала актрисой. Потому что это самая прекрасная, самая таинственная, самая непостижимая профессия. Думай, Агриппина». Лучше, чем он сказал тогда, я не смогу ничего сформулировать, потому что профессия действительно кровавая и действительно прекрасная. — А сыну Даниле вы бы пожелали пойти по этому пути?

— Честно? — Да.

— Нет. Честно — нет. Но боюсь, что вирус уже попал. Правда, есть надежда, что с возрастом это исчезнет, что он это перерастет… — Граня, есть в вашем характере то, что мешает работе?

— Конечно. Лень. Я очень ленивый человек. Инертный. Я очень люблю быть дома. На лень нет времени, но ее все равно никуда не денешь, она внутри тебя. Слабость моя — это моя семья. Я люблю свою семью. Своих детей, своего мужа, мне хорошо с ними, в этом отношении я — тьфу, тьфу, тьфу — очень полноценный и счастливый человек. Я думаю, что если бы их со мной не было, я была бы глубоко несчастна. У меня сын Данила и дочка Маша, а еще есть сестренка Глаша, которая на четыре года младше моего сына. То есть тетка младше племянника. — Откуда у вас в семье такие красивые имена: Агриппина, Глафира?

— Меня назвали в честь бабушки. Я очень хотела назвать свою дочку Глафирой, но родился сын, поэтому, когда родилась Глашка, заодно и по святкам ее так назвали. — У вас такие потрясающие рыжие волосы, от кого они достались вам по наследству?

— Да, это волосы от папы. Папа в молодости был огненно-рыжий. Наш цвет волос имеет свойство изменяться. В детстве мои волосы были огненно-оранжевого цвета, такого яркого-яркого. Мой дедушка по отцу, говорят, тоже был рыжий. — Граня, все-таки повлияла как-то ваша семья, в частности, ваш отец, известный актер Владимир Стеклов, на выбор вами профессии?

— Он повлиял тем, что он мой папа, Владимир Стеклов.