Паромная переправа на Волге у Мышкина закончила работу еще 30 декабря. Весь январь морозов не было, и речники даже хотели возобновить плавание. И теперь, после первых морозов, надежным появившийся ледяной покров тоже не назовешь.

К автобусам из Ярославля и Рыбинска, которые останавливаются на правом берегу Волги, начиная с нового года практически доступа не было. Мышкинцы пробирались в столицу губернии через Углич, делая большой крюк, вместо 98 километров — 150.

Можно еще было добираться поездом через Рыбинск, но вечером автобусы до Мышкина со станции Волга ходят не всегда. Поэтому в городе с надеждой поглядывали на реку: скоро ли там появится лед? Однако вплоть до двадцатых чисел января вся середина ее была чистой. А по закраинам смелые рыбаки уже начали ходить. 24 января кто-то из них напротив бульвара отметил тропу вешками до фарватера, а дальше парили полыньи.

В тот же день поползли слухи, что один из любителей подледного лова утонул. В местном РОВД подтвердили этот факт. На закраине реки против улицы Лесной, там, где летом причаливал паром газотранспортников, нашли пешню, шапку и ящик со снаряжением. Житель Мышкина, не доживший один год до 60 лет, вскоре был найден. Говорят, и место, где провалился несчастный человек, было не очень глубоким, но справиться с ледяной стихией он не смог.

А в минувшую пятницу речник со стажем Алексей Тяпушкин сказал, что он еще 25 января одним из первых пересек Волгу у переправы. Встречал жену с автобуса из Ярославля. Хотя и в прежние годы случалось, что Тяпушкин первым торил ледяную дорогу, я очень удивился, потому что на середине — полыньи. «А между ними, — объяснил Тяпушкин, — положили доски, наморозили тропу, и народ пошел!»

В тот же день я заглянул на переправу. Охранники и овчарка на цепи преградили дорогу на причал: «Сюда нельзя. А если на Волгу — то вон тропочка». Я свернул на тропочку и увидел щит с крупной надписью: «Проход запрещен». У этого щита и начиналась тропа около двух метров шириной, обставленная по сторонам частоколом вешек. Уточнил еще раз: ходят ли тут люди? С причала подтвердили, что ходят. Я поинтересовался, кто же наморозил такую тропу. Ответили, что не знают. Какой-то частник, мол, позаботился о людях.

Пошел и я по коридору жизни. Но недалеко, потому что те же полыньи, и справа и слева, которые я видел за день до этого, парили на фарватере по-прежнему. Нет, осторожные люди в Мышкине никогда не ходят по такому мосту. Повернул к берегу. Навстречу вывернули еще двое, видимо, приехали через Углич из Ярославля. Спрашивают: «Вы с той стороны?» «Нет, — говорю, — я только посмотреть ходил. Видите, проход запрещен!»

Но мужички мое предостережение встретили смехом: «Уже давно ходят!» «А зачем же тогда надпись?» — уточнил я. «А это потому, что дорогу наморозили, а лицензии пока еще нет. Комиссия не принимала!» — хитро улыбнулся дачник из Коровина.

Никогда не слышал, чтобы для тропы человеческой по Волге нужна была лицензия. Это когда дороги для автотранспорта намораживают, их принимает комиссия. А тут ты сам себе комиссия: сам идешь, сам и отвечаешь.

В субботу я снова побывал на этой тропе. К вечеру в устье речки Юхоти лед зачернел от рыбаков. Я дошел до середины, поглядел, как огоньки города отражаются в полыньях, и снова возвратился к берегу. В воскресенье пешеходов уже прибавилось. Люди здесь говорят, что февраль, может, выдастся морозным. И этот месяц опасная тропа, на которую не все рискуют ступить, продержится.