Вот уже несколько лет, проходя изо дня в день через Центральный рынок Ярославля со стороны Богоявленской площади, я и не догадывалась, что в доме, расположенном по правую сторону от входа, живут люди. Я думала, что в этом старом, обшарпанном здании с неуютными, подслеповатыми окнами расположен один из цехов кондитерской фабрики.
Но там ютятся четыре семьи общей численностью 12 человек в одной большой коммунальной квартире под номером 4 на втором этаже. И почти десять лет ждут не дождутся, когда же до них дойдет очередь на расселение.
БЕЗ УСЛОВИЙ, НО С ОТПИСКАМИ
Начало было весьма обнадеживающим. В ответ на письмо жильцов дома в администрацию Кировского района об их бедственном положении пришла бумага, в которой черным по белому значилось: «Факты, изложенные в вашем письме, действительно имеют место, и надо согласиться с тем, что условия проживания в доме N 47 не отвечают никаким предъявленным к жилью нормам. По результатам выхода на место администрацией принято решение о направлении ходатайства первому заместителю мэра Ярославля Владимиру Николаевичу Голову с просьбой рассмотреть ваше обращение и по возможности положительно решить вопрос о расселении жильцов дома N 47». На дворе был 1998 год, августа 26-го дня. Вряд ли с тех пор условия жизни в означенном доме улучшились, ему скоро стукнет 90 лет. Однако писем в разные инстанции по вопросу расселения и ответов на них написано горы, а воз и ныне там.
Через пять лет после вышеприведенного ответа жильцы дома получили следующее решение департамента городского хозяйства: «Вопрос предоставления жителям дома N 47 по улице Первомайской благоустроенного жилья может быть решен либо за счет средств ЗАО «Ярославлькондитер», так как расположен в санитарно-защитной зоне предприятия, либо за счет средств юридических и физических лиц (расселение первого этажа вашего дома)». Думаю, жильцам дома было небезынтересно узнать, за чей счет может быть решен вопрос их расселения, но с гораздо большим энтузиазмом они бы восприняли весть о том, за чей же счет он будет наконец решен. Но такого ответа никто им не дал. На этой обтекаемой и ничего реально не значащей отписке городских властей вопрос о расселении завис еще на три года.
ЦЕНТР ТАКОЙ, ЧТО ЦЕНТРАЛЬНЕЕ НЕКУДА
Через три года в ответе ДЕЗа Кировского района были все те же душещипательные фразы: «Износ дома составляет 70 процентов. Дирекцией единого заказчика в срок до 1 декабря 2006 года будет подготовлен пакет документов в городскую межведомственную комиссию на признание жилых помещений в доме N 47 на улице Первомайской непригодными для проживания».
Подготовлен ли был такой пакет и как долго будет он рассматриваться, остается неясным, а жизнь продолжается. Того гляди грянет 1000-летие Ярославля, которое хотели отпраздновать прежде всего расселением ветхого жилья. Минует торжество, и тогда никто даже не вспомнит о людях, которые без малого 10 лет, по официальным данным, а на самом деле значительно дольше живут в доме, непригодном для проживания, оплачивают коммунальные услуги и все еще надеются на милостивое решение властей относительно их будущего.
Справедливости ради стоит отметить, что дом все-таки расселяется. За счет средств юридических и физических лиц. Ведь что ни говори, а место бойкое, центр такой, что центральнее некуда. На третьем этаже расположилась какая-то таксофирма, первый этаж глядит теперь на Богоявленскую площадь вывеской магазина «Спорт для всех». Кем-то выкуплена, но пока не заселена половина второго этажа. А вот о жильцах многострадальной коммунальной квартиры N 4 местные власти забыли. И если вдруг ни юридические, ни физические лица не позарятся больше на злополучный дом, то судьба 12 его жильцов повиснет в воздухе на долгие и долгие годы.
РАСПИВОЧНАЯ, ЗАКУСОЧНАЯ И ПРОЧИЙ РАЗГУЛЯЙ
В том, что жить в этом доме действительно нельзя, пришлось убедиться воочию. Ввиду того, что расположен он на территории Центрального рынка, попадать в свой подъезд после 19 часов вечера жильцам приходится через двое запертых ворот, ключи от которых выдала им администрация рынка. А вот днем подъезд дома превращается в распивочную, закусочную, туалет, место для приема наркотиков и прочий разгуляй. Чтобы это понять, достаточно туда зайти. Запах говорит сам за себя, на подоконнике лестничного пролета живописно расположены пустые бутылки, чашечки-тарелочки с остатками немудреной снеди, а стены расписаны черными запятыми, которые оставляют наркоманы после каждого укола. Ох и много же здесь этих запятых!
Поднялись мы с фотокором Виктором Орловым на второй этаж и стали ломиться в железную дверь по левую сторону, поскольку на двери справа красовались слова: «Белье, колготки, носки». Поскольку ни колготок, ни носков нам не надо было, мы изо всех сил колотили по железной двери, удивляясь тому, что люди, о встрече с которыми мы договаривались 10 минут назад, как будто и не ждут нас. Дверь не открылась даже после того, как мы стали бить в нее ногами. Тогда мы все-таки решились войти в нечто, именуемое «бельем, колготками и носками», чтобы осведомиться там о судьбе квартиры
N 4. Нажали на кнопку звонка, и тотчас же дверь нам открыла Лидия Алексеевна Балаева, которая и написала в редакцию «Золотого кольца» о бедственном положении оставшихся в доме жильцов. На мой вопрос, что же общего между их коммуналкой и надписью на двери, женщина ответила, что это работники РЭУ-1 таким образом отремонтировали им дверь.
И ПОЛ ХОДУНОМ
То, что увидели мы сразу же за дверью, повергло нас в состояние шока. Несколько электросчетчиков, висящих на стене, были окружены совершенно оголенными проводами, в нескольких сантиметрах над ними на стене желтели разводы от многочисленных протечек и промочек. Такие же разводы, но уже до самого пола, красовались и на общей кухне. На потолке в коридоре чернело большое пятно от обвалившейся недавно штукатурки. В каком месте и на чью голову обвалится очередной кусок, можно было предположить без обиняков: везде и всюду, на любую голову, тем более что не так уж их и мало здесь бедствует. Где бы ни рухнуло, не промахнется. Выщербленные полы ходили под ногами ходуном, и мы ступали по ним как матросы по палубе попавшего в шторм корабля. Жильцы, видимо привыкшие за долгие годы к такой качке, чувствовали себя более уверенно. Вряд ли износ этого дома можно уместить даже в 70 процентов. На мой взгляд, он изношен на все сто. Остались от дома одни только стены. Да еще коммунальная квартира N 4 с брошенными в ней 12 жильцами. И ворох чиновничьих бумаг, подтверждающих то, что жить в этих стенах невозможно.
