Солнышко светит совсем по-весеннему, но зима еще возьмет свое, морозцы ударят и в феврале, и в марте. Наиболее уязвимы к сильным холодам самые беззащитные — бездомные люди да собаки. Бомжи зимой исчезают с улиц, греются в подвалах, у труб отопления, именно в лютые морозы многие из них уходят в мир иной.
Один из неприкаянных бомжей Владимир Иванович сейчас находится в доме социальной адаптации (доме ночного пребывания — «ночлежке») на улице Чехова. Обморозил он себе пальцы еще в декабре, когда тепло было. Но если ходить в летних ботинках на тонкой подошве и полупрозрачных носках и промочить ноги как следует — и так каждый день, то даже в теплом декабре обморозиться можно в два счета. Да так, что докторам пришлось даже два пальца ампутировать на одной ноге. Владимир Иванович рассказывает почти фантастическую историю, как он стал бомжом. Как работал когда-то в солидной фирме электромонтажником, хорошо зарабатывал, была у него семья — жена и два сына, квартира хорошая на Севере.
А потом он уехал на Украину ухаживать за больным отцом. Через несколько лет отец умер, и пошло-поехало, неприятности за неприятностями. Документы у Владимира Ивановича украли, жена его обратно не приняла, мол, ты нас бросил. Приехав в Ярославль, обнаружил, что фирма, в которой Владимир Иванович раньше работал, развалилась. Поработал дворником, документы помогли выправить добрые сотрудники дома социальной адаптации. Да что греха таить, попивает Владимир Иванович, вот и получилось у него все так нескладно. Обитатель ночлежки надеется скоро выздороветь, взяться за ум и работать.
Другой бомж Аркадий Николаевич Дубов на морозы не жалуется, хотя ходит в потрепанной шубейке с выдранным клоком. Ботинки, правда, у него добротные. А живет Аркадий Николаевич у теплой трубы фабрики-кухни. Об этой трубе он говорит почти как об одушевленном существе. Она его спасительница, не дает замерзнуть, дает жизнь и тепло. Насчет питания Аркадий Николаевич тоже не переживает, говорит: «Кругом одни кухни». Из дома-интерната, где Аркадий Николаевич жил раньше, он сбежал, скучно ему там было. Сейчас говорит: «Хочу пойти в Вятское, туда когда-то кирпич возил. Меня там все знают». О своей бомжатской доле он размышляет философски: «Когда живешь у трубы, становишься мягче и обаятельнее, ругаться не с кем, претензии тоже предъявлять некому».
В дом социальной адаптации бомж Аркадий пришел даже в рубашке с галстуком, из уважения к его сотрудникам. Женщины здесь работают не просто сердобольные, а героические. Предложили они деду Аркадию устроиться все-таки в дом-интернат, там лучше ему будет, спокойнее, чем у его теплой трубы. Объяснили ему подробно, куда идти, где какие документы выправлять. Но смотрела я на него и думала: ведь не пойдет никуда и никаких бумаг выправлять не будет, а отправится к трубе и будет там жить в своей рваной шубейке.
Тридцатилетняя бомж Юля потрясла своей малоправдоподобной историей. Приехала она в Ярославль из Москвы, пробирается в Норильск без документов, лишь со справкой. А прописана девушка в Красноярском крае. Рассказывает какую-то байку, как она приехала в Москву из Красноярского края, там ее якобы обокрали родственники, потом она осталась без документов. Еще и под машину попала, ногу сломала.
Так почему же ты в Норильск пробираешься, спросила я ее. На это Юля отвечает, что родственники у нее в Норильске, вот и едет туда, чтоб занять у них денег, а потом уже двинуться на родину. Одета путешественница очень странно, в поношенной тонкой шубке, почему-то в норковой шапке, а на ногах — опорки на веревочках. Как она собирается доехать до Норильска без копейки денег и в опорках, одному Богу известно. Поедет на электричках, как говорят бомжи, — на собаках.
Приютить бездомную, подобную Юле, в доме социальной адаптации невозможно. Поскольку дом для мужчин. Женского отделения пока нет. Сотрудники дома предложили Юле что-то выбрать себе из одежды. Но она от всего отказалась.
Другая женщина, уже наш ярославский бомж, которую я увидела в этот день, скитается по подвалам, работает дворником. А жить ей совершенно негде. Как она переживет морозы в шубке на рыбьем меху, в растрескавшихся сапогах, можно только догадываться.
Бомж Николай Борисович живет в подъезде, спит на одеяле, которое ему пожертвовала одна добрая женщина. Сотрудники дома терпеливо объясняют человеку, что нужно делать, чтобы ночевать здесь. Он готов выполнить все, что необходимо, только бы не жить в подъезде, откуда его гоняют.
Если пожилые бездомные выглядели еще более или менее прилично, то бомжующая молодежь сразила наповал своей полной запущенностью. Один парень в добротной, правда грязной, дубленке пришел с совершенно желтым лицом. Напился, наверное, какой-то гадости. Сотрудники дома предложили ему провериться на гепатит.
Другой молодой человек явился со справкой из вендиспансера. Туда его направили, поскольку у него была чесотка. Парень уверял, что излечился, и показал справку из вендиспансера. Но как только сотрудница дома стала его осматривать, сразу увидела, что болезнь вовсе не излечена, ходы чесоточного клеща испещрили тело, кроме того, парень оказался еще и вшивым. Хотя и уверял, что выбирает для ночлега подъезды почище, с цветами. Опять направлен на лечение.
И все же их до боли жаль, этих бедных, несчастных, больных, вшивых, грязных и запущенных людей. Они ведь наши, русские. И какие бы они ни были, они живут рядом с нами. Где-то в Липецке бомжам помогает негр — подкармливает их, собирает им одежду, не дает замерзнуть в холода. Так чем же мы хуже негра, не сможем разве позаботиться о своих заблудших собратьях? Журналисты «Золотого кольца» предлагают читателям поучаствовать в акции — собрать теплые вещи для бомжей. Они особенно нуждаются в обуви, куртках, свитерах, носках, белье. Одежда, разумеется, должна быть чистой. Наверное, во многих семьях найдутся лишние вещи.
На финансирование вообще-то в доме социальной адаптации не жаловались, рассказали, что в прошлом году очень хорошо помогла область — дали 500 тысяч на ремонт, приобрели три компьютера, воздухоочистители, новые кровати, тумбочки, три новых холодильника, письменные столы для сотрудников. Были выделены средства и на одежду, но их недостаточно. Дом предназначен для 34 человек. Но желающих попасть сюда гораздо больше. Настало время открыть отделение для женщин. Неплохо бы открыть для малоимущих и бомжей дешевую гостиницу, которые уже есть в некоторых городах.
Не мешало бы обратиться и за опытом к прошлому. В начале ХХ века в Ярославле были две бесплатные ночлежки, одна на улице Зарядье, это на месте теперешнего Бутусовского парка, а вторая около Московского вокзала. При храме Иоанна Предтечи существовало общество борьбы за трезвость, и при нем тоже была ночлежка, она располагалась в фабричном районе за Которослью. Кроме того, бездомные могли найти приют в платных ночлежках и на постоялых дворах за вполне доступную для них цену. Как известно, для бездомных устраивали также благотворительные обеды.
Сейчас неприкаянных бомжей не меньше, чем до революции, а пристанищ для них раз-два и обчелся. И поэтому они ночуют в подъездах, в подвалах, на кладбищах, на свалках…
P.S. Теплые вещи для мужчин просьба приносить в дом социальной адаптации по адресу: ул. Чехова, 42. Требуется одежда и для женщин — обувь, куртки, свитера, юбки, блузки… Не приносите, пожалуйста, вещи из синтетики.
