Об этой женщине я узнала совершенно случайно. Осенний дождливый вечер. Полутемный железнодорожный вокзал на станции Волга. Разговорчивый сосед на лавке. Слово за слово, и узнаю от него новость:

Мне сегодня баба Таня, так ее все зовут в поселке, подарила крестик. Представляете, она до сих пор поет в церковном хоре и сама заготавливает дрова на зиму. И это в 98 лет!

Тот случайный разговор никак не выходил из моей памяти. И вот я приехала к Татьяне Кирилловне Седуновой старожилу поселка Волга Некоузского района за рецептом молодости. Сохранить почти в сто лет прекрасную память и дееспособность, согласитесь, многого стоит.

Сидя у самовара, моя собеседница охотно рассказывала самобытную историю почти целого века.

Ее мать Надежда Ивановна была на 20 лет младше своего супруга Кирилла Николаевича Суворова, у которого уже подрастали трое детей.

Мама рассказывала, что плакала, когда ее выдали замуж за вдовца. Его старшая дочь от первого брака была ровесницей молодой жены. Правда, семья жила богато имели в Мологском уезде свой земельный надел, держали коров, кобылу, жеребят. Дома я жила как кукла родители покупали наряды, баловали.

Родители Татьяны Кирилловны были людьми глубоко верующими. В их дом приходили учительницы из местной школы, где все вместе пели молитвы. Как говорит моя собеседница, спевались:

Они поют, а я про себя все повторяю, тоже пою. Года три ходили к нам, я так все молитвы и выучила.

В детстве у моей собеседницы была мечта стать монашиной, то есть монашкой. Но мечта не осуществилась: Афанасьевский Мологский женский монастырь закрыли. В школе Татьяна Кирилловна, как сама говорит, одну зиму не проучилась. Наступили революционные времена, учебников не хватало, был один на троих. И родители сказали: «Лучше сиди дома да пряди».

К счастью, Суворовых не раскулачили. Причиной тому стал сводный брат Татьяны Иван Кириллович, который воевал во время гражданской войны в дивизии Чапаева. Он погиб. Семью красноармейца­чапаевца не тронули.

Во время коллективизации жители ближайших к Мологе деревень оказались в совхозе.

Совхоз был сильный, богатый. В совхозе люди много зарабатывали, хозяйству от дворянской усадьбы Мусина­Пушкина достались конюшня большущая, пекарня каменная, парк. Дом стоял красивый, с двумя львами при входе. Меня все просят: расскажи про графа Мусина­Пушкина. Но я его и в глаза­то никогда не видела.

Потом была свадьба. Василий Тимофеевич Седунов выбрал Татьяну Кирилловну себе в жены. Молодожены переехали в Тульниково, что по соседству с Иловной, родовым имением графа Алексея Ивановича Мусина­Пушкина известного историка, собирателя русских древностей, нашедшего «Слово о полку Игореве».

Все деревни ставили на высоком месте, продолжает свой рассказ баба Таня. Весной Молога разливалась, всю скотину в совхозе и дома ставили на поветь. Даже к соседям добирались на лодках. Зато с водой наносило много ила, благодаря чему мологские травы ценились выше всего.

Татьяна Кирилловна устроилась дояркой в совхоз, доила двадцать коров. Коров доили вручную, ни о какой механизации труда в довоенное время разговоров не велось.

Сороковые годы время затопления Мологского края. Много странного и страшного тогда происходило. После объявления о затоплении земель ни с того ни с чего дом Седуновых сгорел, сгорели дома и других жителей деревни. Делать нечего, переселились в другой дом, да и тот через какое­то время сгорел. Почему одному Богу да советской власти известно.

Когда совхоз ликвидировали, родители уехали на станцию Волга, а мы с мужем отправились в Рыбинск, где прожили недолго. Я год работала в Рыбинской гавани на реке Черемухе, открывала и закрывала шлюз.

Сразу перед войной супруги Седуновы перебрались в поселок Норское под Ярославлем, где Татьяна Кирилловна устроилась на фабрику «Красный перевал». Ее тогдашняя специальность для современников звучит странно банкоброшница. Работала моя собеседница на машине, которая делала хлопчатобумажные нити.

Муж Татьяны Кирилловны воевал на финской войне, а затем и на Великой Отечественной, заболел малярией, долго лежал в госпитале. Полностью не излечился. Его не стало вскоре после войны.

Весть о победе Татьяна Кирилловна встретила в Норском. Ее квартирантки, работавшие в госпитале, прибежали к Татьяне, схватили ее, закричали, что война­то закончилась. От радости все плакали.

Я все допытываюсь про секрет ее душевной молодости. Она же в толк не возьмет, о каком секрете допытываюсь. Дальше мне про жизнь свою рассказывает.

Несладко приходилось бабе Тане. Когда жили в деревне, в Мологском уезде, у нее родились трое детей, все умерли в младенчестве и детстве. Потом родились еще трое. Старшая Валентина сегодня живет на станции Волга, помогает матери, младший Александр в Ярославле, а средний Николай не так давно ушел из жизни. Рассказала, как однажды рожала:

Помню, в декрете была, навозила дров и лишь тогда пошла рожать.

Что спасало ее от невзгод? Татьяна Кирилловна берет со стола потрепанную книжечку читает молитвы. Всегда верила в Бога. Сначала ходила в храм в Мологском уезде, потом в Норском. Когда шла война, было страшно, она ходила в церковь с детьми и молилась. Потом здесь, в Некоузском районе, в местечке под названием Поповка, стала прихожанкой церкви Параскевы Пятницы. Добрым словом вспоминает православного подвижника отца Павла (Груздева), как она говорит, прозорливого человека. На протяжении уже многих лет она не пропускает ни одной праздничной и воскресной церковной службы. А до церкви километров десять пути. Но и тут ей Бог помогает: ее обязательно кто­нибудь подвезет до церкви.

Както вышла на дорогу, смотрю, нет ни одной машины. Иду. И тут остановился бульдозер, водительто меня и подсадил. Вышло прямо по пословице: тише едешь дальше будешь.

Во дворе у нее дров под крышу. Дрова стала покупать не так давно. Раньше сама их в лесу заготавливала. В свои девяносто с лишним лет с пилой умело управлялась.

Опять я поинтересовалась у бабы Тани: есть ли у нее все­таки рецепт молодости? А она в ответ рассказывает историю:

Однажды пришла в больницу, где меня спрашивают: «Как ты, бабушка, здоровьето сохранила?» А я и не хранила. Какое тут хранение?

Всю жизнь трудилась. Всю жизнь сама: сама после смерти мужа достраивала дом, сама поднимала на ноги детей.

Но невзначай Татьяна Кирилловна заметила, что у нее на столе сроду не было бутылки, спиртного вообще в рот не брала.

У бабы Тани пониженное давление, поэтому ее любимый напиток «кофий».

На вопрос, как часто она пьет кофе, только улыбается:

Днем делать нечего, сижу и пью.

По­обывательски рассудить, так ничего выдающегося она за свою жизнь не сделала. Просто сама по себе ее жизнь оказалась выдающейся. На таких людях и держится Русская земля обывателю этого не понять. А вот в Ярославской православной епархии по достоинству оценили ее деяния. Осенью 2006 года Татьяну Кирилловну Седунову наградили медалью «За труды во славу Матери­Церкви на Ярославской земле».

Наградили за то, что она прожила с Богом в душе 98 лет. Почти целый век.