Российское государство на протяжении своей истории объявляло о твердом намерении безвозмездно, окончательно и на вечные времена передать землю своим подданным в собственность. Из школьных учебников мы запомнили указ императора от 1861 года, аграрную реформу премьера Столыпина, подписанный на второй день большевистской революции Декрет о земле.
Уже на памяти нашего поколения поправки в земельное законодательство, принятые съездом народных депутатов осенью 1990 года, и провозгласившая право частной собственности на землю Конституция 1993-го. А чуть больше года назад правительство выпустило пакет документов, устанавливающий упрощенный порядок регистрации объектов недвижимости и земельных участков, получивший в народе название «дачная амнистия».
У людей, которым не приходилось сталкиваться с оформлением такого рода документов, может вполне сложиться впечатление, что дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки и страна, занимающая первое место в мире по размерам своей территории, вступила на путь превращения в нацию полноценных землевладельцев. Но…
На пути к получению заветной бумажки для простых граждан лежат такие препятствия и подводные камни, что многие готовы просто махнуть рукой и оставить все как есть. Это в цивилизованных правовых государствах достаточно полуистлевшей грамоты, подписанной каким-нибудь герцогом или королем, хранящейся в семейных архивах. В Германии есть земельные участки, находящиеся в собственности одной семьи аж с XIII века. И это несмотря на две мировые войны, разделение страны, десятилетия фашистского и коммунистического правления. У нас же благодаря законам, принятым нашими мудрыми депутатами, приходится все доказывать заново, хотя многие дома и земля, на которой они находятся, принадлежат людям, состоящим в кровном родстве, порой на протяжении ста и более лет.
НЕ МЕНЯЮ СИДНЕЙ
НА ЗАВОЛЖЬЕ
47-летняя жительница Заволжского района Надежда Медведева вот уже 4 года не может оформить документы на дом и земельный участок, доставшиеся ей в наследство от матери. И дело вовсе не в том, что они находятся в другом муниципальном образовании, хотя расстояние по прямой не превышает полутора километров. У покойной родительницы было 7 человек детей, и все они живы, но случилось так, что судьба их разбросала сначала по бывшему Советскому Союзу, а потом и по всему миру. Рядом с матерью осталась только одна ее младшая дочь. Незадолго до смерти старушки проведать ее приезжал брат Надежды, живущий сейчас в Москве. Человек он обеспеченный и сказал, что лично ему ничего из фамильной собственности не надо, поэтому посоветовал матери написать завещание на остальных братьев и сестер. А они живут кто на Украине, кто в Латвии, а одна — так вообще в солнечной Австралии. Собраться вместе у них никак не получается, да некоторые из потенциальных наследников и не видят в этом никакого смысла. Одна шестая полуразвалившегося домика в Ярославском районе даже с окружающим его огородом и вилла на берегу сиднейской бухты — понятия несоизмеримые…
Реально заинтересована в получении свидетельства о наследстве одна только Надежда Васильевна, но при всем желании получить его не сможет до тех пор, пока пять ее родственников, упомянутых в завещании, не пришлют нотариально заверенные заявления об отказе от каких-либо претензий на завещанную им недвижимость. В результате ситуация зависла в воздухе на неопределенно долгое время. И страдает от этого не только сама фактическая хозяйка данного «загородного поместья», у которой есть свои дети, но и государственные структуры. Если бы все документы были оформлены, деньги за них уже поступили бы в бюджет, а новая собственница ежегодно выплачивала бы налог не только за землю, но и за находящуюся на ней недвижимость, которая в официальных реестрах пока числится за ее матерью-пенсионеркой, в соответствии с законом этого налога не платившей…
У живущей в центре Ярославля Ольги Котовой ситуация во многом похожая, только с прямо противоположным знаком. Домик ее бабушки в деревне двадцать лет назад в тайне от остальных оформила на себя одна из ее дочерей, приходящаяся тетей нашей читательнице. По поводу других возможных претендентов — своих брата и сестры — она сказала, что они умерли, не оставив после себя детей. Теперь уже трудно сказать, чем женщина смогла убедить нотариуса в правоте своих слов, во всяком случае не свидетельствами о смерти живших и здравствовавших в то время людей. Бабушкиным домиком продолжали пользоваться все три семьи. Когда обман раскрылся, родственники предъявили претензии, но добровольно тетушка-мошенница от незаконно приобретенного права собственности не отказалась. Пришлось подавать в суд, разделивший наследство на три равные доли. В те времена никакой государственной регистрации недвижимой собственности не существовало и решение суда было единственным документом на руках у матери Ольги, подтверждавшим ее права.
Теперь, когда ее не стало, дочери приходится ездить в довольно удаленный от Ярославля райцентр за всевозможными справками, чтобы оформить свое вступление в наследство. Как только часть дома будет зарегистрирована на ее имя, препятствий для оформления земли в собственность вроде бы быть не должно. Но сама медлительная, хлопотная и весьма затратная процедура ее уже изрядно измотала.
ИСКЛЮЧЕН
ИЗ РЕЕСТРА СОБСТВЕННИКОВ
Когда проблемы с получением необходимых документов возникают из-за сложных отношений между родственниками, это еще можно как-то понять. Но ситуацию, в которую попали совладельцы дома по одному из многочисленных переулков имени Маяковского, решившие стать собственниками своих земельных участков, вообще трудно объяснить с позиций здравого смысла. В далекие 30-е годы прошлого века дом строился на трех хозяев, каждому из которых причиталось соответственно по одной трети. Потом в двух квартирах владельцы поменялись, а одну из них разделили на две неравные части, продав комнатушку, по площади соответствующую одной девятой дома.
В оставшихся же двух девятых продолжала жить семья ветерана Великой Отечественной войны. К 40-летию Победы государство решило облагодетельствовать старичка и предоставить ему благоустроенную квартиру. Но сделало оно это с одной очень существенной оговоркой. Своим прежним жильем и приусадебным участком пожилой человек мог пользоваться, как и прежде, но продавать его — ни в коем случае. Да этого он и не смог бы сделать ни при каких обстоятельствах, поскольку все документы на дом у него отобрали, а в техпаспорте сделали пометку: «Исключен из реестра собственников».
Впрочем, сначала самого дедушку, который к тому времени уже передвигался с трудом, а потом и его сыновей это не слишком волновало. Они приходили на огород несколько раз в год, чтобы весной посадить, а ближе к осени собрать кое-какие овощи. И вот к нынешнему лету соседи по дому наконец-то дозрели до того, чтобы начать оформлять свои земельные участки в собственность. У кого-то они до сих пор были на правах пожизненного наследуемого владения, у кого-то — в аренде. В этой части города, не имеющей стратегического значения для его развития, землю в собственность получить можно, но только после того, как будет проведено межевание (услуга, стоящая около 8 тысяч рублей) при условии, что на него согласны все хозяева домовладения, рассматриваемого с точки зрения закона как единое целое. Одному из совладельцев они должны выдать доверенность на проведение необходимых действий. Но владелец двух девятых никакой доверенности выдать не в состоянии, поскольку его не существует в природе как исключенного из реестра собственников.
ЗАВИСШИЕ
В ЮРИДИЧЕСКОМ ВАКУУМЕ
Теперь наследники ветерана войны собираются подать в суд, чтобы получить хоть какой-то документ, свидетельствующий об их праве. Но даже если они такой документ получат, в чем существуют большие сомнения, их недвижимость не зарегистрируют, поскольку в техпаспорте указано, что пристройка, возведенная еще в 1958 году, переоборудована без разрешения. Обращаться же с просьбой об узаконении этого полуразвалившегося сооружения, зависшего в юридическом вакууме, в данный момент некому. Дом привязан к земельному участку, а собственность на землю можно оформить, только имея права на дом. Более того, эта самая неправильная пристройка непреодолимым препятствием лежит и на пути остальных совладельцев здания, если у тех возникнет необходимость изменить статус своей недвижимости — продать ее, подарить или зарегистрировать как полученную в наследство.
Что интересно, в советские времена подобное происходило неоднократно, и людям в соответствии с законами той поры было достаточно иметь надлежащие документы лишь на свою долю. Теперь же, когда с пережитками социализма, казалось бы, покончено, Гражданский кодекс, который его создатели называли самым справедливым и демократичным в сегодняшнем мире, ввел невиданную ранее форму коллективной ответственности, когда сосед отвечает за соседа.
Из правового тупика в данной ситуации выход вроде бы есть. Если за наследниками одной девятой домовладения суд не признает права собственности, бесхозная часть дома и земельного участка может быть разделена между остальными владельцами. Но только по решению того же суда. И в этом случае подавать заявление на узаконение пристройки, возведенной непонятно кем в незапамятные времена, придется уже им, тратя свои нервы, время и деньги.
КУДА УХОДЯТ
НАШИ НАЛОГИ?
Любая формальность, предусмотренная законодателями, невольно превращается в серьезную проблему, если учесть, что часы работы всех землеустроительных и регистрирующих органов совпадают с часами работы остальных предприятий и учреждений нашего города. Чтобы попасть на прием, необходимо либо отпрашиваться с работы, с которой могут и не отпустить, либо жертвовать своим законным отпуском. Впрочем, опыт показывает, что для решения вопроса отпуска, как правило, не хватает. Добиться аудиенции с первого раза, выстояв многочасовую очередь, удается далеко не всегда, а добившись ее, узнаешь, что тебе не хватает одной-единственной бумаги, чтобы получить которую, тоже надо вставать в шесть утра, только в другое учреждение. Но, чтобы ее выдали там, надо получить еще парочку справок, и так до бесконечности.
И все эти бумажки и справки, содержащие в себе крайне мало значимой информации, выдаются отнюдь не бесплатно, как могли бы подумать наивные граждане, регулярно и добросовестно выплачивающие родному государству земельный налог и налог с владельцев строений, которые скоро обещают объединить в один налог на недвижимость, превышающий ныне существующие в несколько раз. Логичен вопрос: на что же расходуются средства, получаемые от этих налогов, если все равно за все приходится платить? Еще хотелось бы спросить наших бескорыстных слуг из обеих ветвей власти — законодательной и исполнительной: долго ли они собираются издеваться над людьми, гоняя их за всевозможными дурацкими бумажками вместо того, чтобы наконец-то заняться созданием исчерпывающей базы данных на объекты недвижимости и их владельцев если не в масштабах всей страны, то хотя бы в каждом из субъектов Федерации?
ИСПРАВЛЯЙТЕСЬ, ГОСПОДА ДЕПУТАТЫ
Интересно, о чем думали уважаемые депутаты, принимая Земельный кодекс, разделивший понятия владения землей и собственности на нее, создав тем самым огромное количество проблем своим избирателям? Впрочем, сейчас у них появилась удачная возможность исправиться, накануне выборов выпустив закон, автоматически наделяющий правами полноценных собственников всех, у кого есть свидетельства о выделении земельных участков в пожизненное наследуемое владение без каких-либо оговорок и дополнительных условий. Порядок же регистрации прав собственников должен быть максимально упрощен не на словах, а на деле. Пусть будет достаточно одного какого-либо правоустанавливающего документа, отказать в регистрации которого смогут только в том случае, если его признают подделкой. А на всякие сомнительные и спорные случаи, ссылкой на которые оправдывают запредельные бюрократические формальности, существуют прокуратура и суды, которые в них пусть и разбираются.
