Наша читательница Людмила Владимировна Сажина, живущая на улице Гагарина, пришла из поликлиники с очередного приема врача в расстроенных чувствах. Пожилая женщина, страдающая сахарным диабетом, является инвалидом второй группы.
До сих пор инсулин, инъекции которого ей приходится делать дважды в день, она получала прямо в кабинете эндокринолога. Но при последнем посещении доктор сказал ей, что со следующего месяца этого больше не будет. Поскольку с обеспечением бесплатными лекарствами, полагающимися инвалидам, ситуация налаживается, впредь за инсулином придется ходить в аптеку.
Именно такая перспектива и огорчила старушку. Помимо диабета к своим семидесяти трем годам она заработала целый букет хронических заболеваний, включая гипертонию, стенокардию и ревматоидный артрит, и передвигается с огромным трудом. Дойти четыреста метров до поликлиники для нее настоящий подвиг, который приходится совершать ежемесячно. А после того как постоянный доктор ушла в декретный отпуск, очередь за явочками к совместителю из другой больницы, принимающему два раза в неделю, нужно занимать в шесть часов утра. Доехать же до аптеки, расположенной на Московском проспекте, она вообще не в состоянии, поскольку из-за больных суставов не может забраться в троллейбус.
Живет Людмила Владимировна сейчас одна. Родственники — люди занятые. Выкроить время для того, чтобы заскочить в аптеку, они еще могут, но тратить полдня на посещение врача для выписки рецепта никакой возможности ни у кого из них нет. А впереди осень и зима с гололедом и снежными заносами, и пожилая женщина опасается, что однажды вообще может остаться без препарата, необходимого ей по жизненным показаниям, и недоумевает, зачем усложнили жизнь таким, как она, инвалидам-диабетикам.
В действительности ситуация не столь уж безвыходна. Возможно, за инсулином ехать слишком далеко и не придется, если он будет в наличии в пункте бесплатной выдачи лекарств, какие сейчас есть практически при каждой поликлинике. Но даже если проблемы со снабжением препаратами уйдут в прошлое, это не решает главной для Людмилы Владимировны проблемы.
Больные сахарным диабетом — особая категория пациентов. Те, кого посадили на инсулин, должны делать инъекции пожизненно и с иглы слезть не смогут ни при каких обстоятельствах. Врачи советуют им не драматизировать собственное положение (от переживаний уровень сахара в крови еще больше увеличивается) и воспринимать диабет не как болезнь, а как специфический образ жизни. Когда больной соблюдает рекомендации, процесс течет стабильно и роль доктора ограничивается только выпиской рецепта на очередную дозу. По нынешним правилам это возможно не больше чем на месяц.
Но почему бы не сделать для диабетиков исключение и не загонять их в общую очередь за рецептами, а ввести персональные инсулиновые карточки? Можно в электронном виде, можно в бумажном. Зафиксированная на этих карточках информация о выдаче препарата при этом поступала бы из аптек в единый центр, как и по всем остальным льготным лекарствам. В аптеку больные, их родственники или соцработники ходили бы регулярно, а на контрольные явки к врачу не каждый месяц, скажем, раз в полгода. Если же человек чувствует, что назначенная схема лечения перестала быть эффективной и с ним происходит что-то не то, он сам придет на прием по мере необходимости. Тем более что попасть в кабинет врача тогда ему будет проще.
Но вряд ли от практикуемой у нас в стране системы дополнительного лекарственного обеспечения следует ожидать столь гибкого реагирования на нужды граждан, ради улучшения медицинской помощи которым она и была создана три года назад. Получателей жизненно необходимых лекарств, между которыми, по сути, нет никакой разницы, разделили на несколько групп — в зависимости от наличия или отсутствия у них пресловутого соцпакета и справки об определении инвалидности. В результате больных с одним и тем же диагнозом стали лечить совершенно по-разному.
Тех, кто проходит курс лечения в стационарных условиях, снабжают препаратами из больничных аптек, где сегодня есть практически все. Пациентов же поликлиник и диспансеров за таблетками направляют в два разных окошечка: федеральных льготников, то есть инвалидов — в одно, региональных, то есть просто больных хроническими заболеваниями — в другое. Ассортимент же в этих аптеках очень сильно различается, и лечащим докторам приходится идти на всевозможные ухищрения, чтобы больной получил то, что ему необходимо. Их действия по большому счету противоречат букве закона, но нарекания от начальства врачи получают в любом случае. Или за то, что выписывают лекарства тем, кому не положено, или за то, что оставляют людей без адекватного лечения.
Иначе как идиотизмом сложившуюся ситуацию назвать трудно. Ни о какой преемственности лечения между стационаром и поликлиникой и приоритете профилактических мер над собственно лечебными мероприятиями говорить не приходится. Чтобы люди почувствовали положительные сдвиги, нужно изменить отношение к проблеме на государственном уровне, восстановив централизованное снабжение всей аптечной сети медицинских учреждений. Путаницы тогда будет гораздо меньше. Но и возможности для злоупотреблений — тоже. А в этом, видимо, кое-кто очень сильно не заинтересован…
Людмила Владимировна считает, что под конец жизни ей очень сильно не повезло, переживает из-за своей беспомощности и неспособности что-либо изменить. И вряд ли достаточным утешением для нее будет осознание того факта, что она вовсе не одинока в своих проблемах. Миллионы пожилых людей в России, отдавшие все силы и здоровье на благо страны, не получают от нее в полной мере внимания и заботы, которых заслужили.
