Как и все девчонки ее поколения, она была влюблена в актера Василия Меркурьева красивого, высокого, статного, словно рожденного для положительных ролей. А в 22 года она узнала, что знаменитый народный артист СССР Меркурьев… ее двоюродный дядя и в жизни он такой же, как на экране: сильный, надежный, мудрый. Благодаря Василию Васильевичу нашла она и своих ближайших родственников.

КТО ПРОБИРАЛСЯ ЛЕСАМИ, БОЛОТАМИ

«В детстве у нее не было детства» эти слова пролетарского писателя о ней, маленькой Люде Меркурьевой, по страшному стечению обстоятельств в 4 года потерявшей семью и дом. О том, что она Люда Меркурьева и 1938 года рождения, говорила надпись, сделанная химическим карандашом на мешочке с кой­какими ее вещичками. Нашли ее в пустой питерской квартире сандружинницы и вынесли на руках, потому что она не могла ходить от истощения. При эвакуации детей через Ладогу на Большую землю их бомбили, и вновь Люда чудом осталась жива кто­то выловил ее из воды, словно котенка, за шиворот и закинул в лодку. Очнулась она в телеге, в которой их долго везли по лесам и болотам, а потом разложили рядами в каком­то сарае, накрыв половичками. Промокшие насквозь дети дрожали от холода и прижимались друг к другу. Таких «гостиниц» было немало на их пути, а в одной из них детей вытолкали на поляну и попытались выстроить тех, кто мог держаться на ногах. Оказалось, их подводы наткнулись на немецких разведчиков и всех сопровождавших их взрослых расстреляли, но на детей все­таки рука не поднялась.

КАРТОФЕЛЬНЫЕ ОЧИСТКИ В ДРАКУ

Какимто чудом ленинградские ребятишки оказались в Исаковском детском доме Первомайского района Ярославской области, по комфортабельности ненамного превосходящем встречавшиеся на их пути сараи. Спали на полу на сене, прикрытом половичками и с такими же половичками вместо одеял. Кормили один раз в день какой­то картофельной баландой, слегка забеленной молоком. А утром давали по полстакана молока и по четверти кусочка хлеба, который, зажав в кулачке, ребятишки не откусывали, а отщипывали по крошке и сосали. В светлое время суток дети были все время чем­то заняты. Летом их, босоногих, выпускали во двор. Детишки соскребали кору с деревьев, ломали молодые веточки, рвали крапиву все, что можно разжевать, ели. А уж когда от голода было невмоготу, шли в столовую, где им ставили миску кипятка. Пили, и чувство голода слегка отступало. Многие умирали от истощения. Когда уносили трупики, завернутые в простынку, остальные молча смотрели на это. Чаще умирали мальчишки. Бывало, сбегают в деревню, там им дадут соленых огурцов или грибов, наедятся до отвала, и это приводило к печальному концу. Не голодал только директор детдома Мелентьев со своей семьей. Люда на всю жизнь запомнила его лоснящееся от довольства лицо. Както раз Люда с подругами оказалась под окнами его квартиры. Из окна им выбросили картофельные очистки. Все набросились на них, а Люда не успела. Она подняла голову не выкинут ли еще. А Мелентьев, глядя на нее сверху, ухмыльнулся: «Что, не досталось? В следующий раз будешь расторопней». Только спустя несколько лет она узнала, что Мелентьев был осужден.

Зимы были очень морозные. Ребятишки сами ходили в лес за сушняком. Шли след в след, чтобы в грубые башмаки, надетые на босу ногу, не попадал снег. А чулки, которые выдавали на зиму, надевали на руки вместо рукавиц.

А банные дни запомнились как экзекуция. Одна женщина ребят раздевала и подавала другой. А та окунала головой в кадушку, намыливала и тут же смывала, обтирала намыленной тряпкой тельце, снова смывала и подавала назад.

АКАЮЩАЯ ДЕВЧОНКА

А однажды в начале лета в детский дом пришли женщина и мужчина, оба небольшого роста, хорошо и чисто одетые. Люде сказали: «За тобой приехали мама и папа, они давно искали тебя». Это потом она узнала, что она была самая слабенькая в детдоме, практически не жилец и ее просто пожалели. Пока оформлялись документы на удочерение, девочку усиленно приводили в порядок немного подкармливали, по банным дням не стригли наголо, и наконец в августе 1947 года она обрела семью.

В Кукобой ее привезли в телеге, запряженной быком. Сельские жители приходили посмотреть на нее, как на диковинку. Женщины утирали уголками платков слезы настолько Люда была худа и слаба. В сентябре ее отправили в школу, в 9 лет она пошла в первый класс. В школе ребятишки смеялись над ней, называли купленной. А еще больше смеялись над ее аканьем, ведь в Кукобое говор был на «о». Люда как могла старалась приспособиться к кукобойскому диалекту. А потом свалились новые напасти сказались блокада и время пребывания в детдоме. Врачи нашли у девочки множество болезней. Но родители как могли боролись за ее здоровье и народными средствами, и по больницам возили, так что смогли отстоять. Школу Люда закончила вместе со всеми и даже поступила в Ярославское медицинское училище.

ЗОВ КРОВИ

В училище ей, как бывшей детдомовской, дали общежитие вместе с такими же девчонками, многие из которых были круглыми сиротами. Отец раз в месяц привозил Люде из деревни картошку, а они с девчонками съедали ее за неделюдве. Голодали, но молодость брала свое, и они как могли развлекались. Частенько бегали в кинотеатр «Луч» под Знаменской башней. Особенной популярностью пользовались фильмы с участием Василия Меркурьева «Небесный тихоход», «Верные друзья», «Двенадцатая ночь» и многие другие. Люда даже купила фото артиста и подолгу вглядывалась в его красивое мужественное лицо. А однажды на премьере фильма «Люди на мосту», где Василий Меркурьев играл роль начальника стройки в Сибири, Людмилу охватило сильное волнение. Она вспомнила свою фамилию Меркурьева и подумала о том, не родственница ли она знаменитому актеру. Подружки, заметив ее волнение, спросили, в чем дело, и она обо всем рассказала. Зная робкую натуру Людмилы, они уговорили ее написать письмо актеру, а потом сами отправили его по адресу: Москва, Мосфильм, артисту В. В. Меркурьеву. В письме Люда написала, что ее зовут Люда Меркурьева, что она была эвакуирована из Ленинграда и что она помнит, что у нее есть сестра Зина и брат на букву К.

ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ

Дело было в феврале, прошел март, апрель, а ответа все не было, и Людмила уже перестала ждать его. Но однажды на лекции уже перед окончанием училища ее вдруг снова охватило сильнейшее волнение, даже в жар кинуло. Не дождавшись конца занятий, она бросилась в общежитие. Одна из девочек даже побежала вслед за ней, решив, что Люда сошла с ума. А та влетела на второй этаж, распахнула двери комнаты и увидела на своей кровати письмо. Обратный адрес был ленинградский. Разорвав конверт, она, словно в бреду, стала читать: «Здравствуй, дорогая сестренка Людочка. Пишут оставшиеся в живых твои родственники: брат Костя, сестра Зина, тетя Нина, тетя Тося…» И дальше шел длинный перечень имен, которые Людмила уже и не помнила. «Напиши, где ты находишься, чем занимаешься. Пришли свои фото разных возрастов». Поплакав над письмом, Людмила тут же написала ответ и отправила единственную имевшуюся в общежитии фотографию, остальные были в Кукобое. Вскоре ей пришла телеграмма с приглашением приехать в Ленинград, а также телеграфом деньги на дорогу. Все те же подружки уладили все с директором училища и буквально засунули Людмилу в поезд, потому что она от волнения плохо соображала, что происходит.

ПИТЕРСКАЯ РОДНЯ

В Ленинград поезд прибыл утром. У выхода Людмилу встречала целая толпа народа ее подружки догадались дать телеграмму с номером вагона. Первым схватил ее Костя. Потом заплакали­запричитали тетушки, вокруг них образовалась толпа зевак, но вскоре они сели в машину и поехали в коммуналку к Косте. День прошел довольно спокойно, а вечером, когда Костя готовил ужин, в комнату неожиданно влетела девушка Людмилиного возраста, кинулась к ней и зарыдала, а потом со словами «Я знала, что так произойдет» убежала. Заметив недоумение Людмилы, Костя сказал, что он после все объяснит. Вскоре поехали к тете Нине, где посмотреть на Людмилу сбежались все соседи, и все как один сказали, что она очень похожа на маму Марию. Спрашивали, что она помнит, а ей особо и сказать было нечего. Вспомнился только почемуто папин перламутровый мундштук. Оказалось, когда папа с ними прощался, он дал четырехлетней Люде свой розовый мундштук, который она тут же зажала в кулачок, а сестра Зина у нее отнимала папин подарок, и Людочка сильно плакала. Зину и Костю вскоре эвакуировали, а Люда осталась с мамой в Ленинграде. Мама умерла позднее от голода, вот тогда­то и нашли Люду санитарки и отправили в детский дом. Рассказ о мундштуке особенно растрогал родственников, у которых пропали последние капли сомнения, что Люда действительно их породы. Оказалось, они усиленно искали ее все эти годы и напали на ее след сразу после ее усыновления новыми родителями. Но руководство детдома рассудило посвоему, и питерской родне ответили, что Люды Меркурьевой у них никогда не было. Таким образом детдомовские мыслители решили пощадить чувства девочки и ее усыновителей. А в одном из детдомов того же Первомайского района отыскалась Люда Меркульева 1937 года рождения, и решив, что это ошибка закралась в ее мет­рики, Меркурьевы приняли как родную другую сироту. Пробовала искать родню и сама Людмила Меркурьева, но когда она посылала в Ленинград свой детский запрос, ей пришел ответ, что слишком мало сведений для поиска.

ДЯДЯ ВАСЯ

Василий Васильевич Меркурьев и впрямь оказался Людиным родственником. Он был двоюродным братом ее отца. Это он переправил письмо Люды в Ленинград, а сам поехал в Болгарию на съемки очередного фильма. В Ленинграде жили его жена Ирина Всеволодовна и дети. Сам Василий Васильевич был актером театра Пушкина. На следующий день после приезда Людмилы в Ленинград Василий Васильевич играл в театре, и Косте с его женой и Людмиле Ирина Всеволодовна передала три контрамарки. В первом же антракте человек от Василия Васильевича повел Людмилу и Костю с женой в гримерную к актеру. Когда оробевшая Людмила вошла, Василий Васильевич, увидев ее, встал и схватился за сердце. «Костя, передо мной Мария ожила, это твоя родная сестра», воскликнул он. Он прижал к себе хрупкую девушку, которая оказалась ему по грудь, и слезы закапали на ее головку. Больше он ни о чем не спрашивал и предложил Людмиле переехать в Ленинград, пообещав устроить ее в любой институт. Но она сказала, что без экзаменов нечестно, ведь она комсомолка, и хочет работать по специальности фельдшером.

В ЛУЧАХ СЛАВЫ

Так Людмила стала жить в семье знаменитого актера Василия Меркурьева. Их сын Петя, который был младше Людмилы всего на два года, был ей как родной, никаких отличий ему родители не делали. Потом Людмила узнала, что Василий Васильевич поднял на ноги и двоих детей репрессированного брата, которых хотели также отдать в детдом. В доме Меркурьевых часто собирались гости­актеры, проходили веселые капустники, в которых Василий Васильевич был главным участником. Когда сидели вместе за большим столом, Люда очень боялась красивой сервировки и почти не ела, хотя ей очень хотелось попробовать необыкновенных блюд. Да и манер своих она стеснялась, ведь у приемных родителей она занималась только кроликами, курами, поросятами и страдала от бодливой козы. Дядя Вася и тетя Ира успокаивали ее и были очень добры, но она ничего не могла поделать со своей робостью. Нашел Василий Васильевич и работу для племянницы в больнице имени Гастелло на улице Авиационной. Когда они подъехали к больнице на машине с личным водителем Василия Васильевича, посмотреть на знаменитого актера собралась целая толпа. Актер встречал поклонников приветливой улыбкой, а Людмила, которую он вел под локоток, вся съежилась с непривычки от такого внимания. Устроили ее в поликлинику на прием с врачомлором, которая также очень подоброму относилась к девушке. Но работать ей было очень трудно, ведь последствия голодного детства, туберкулез, ревматизм, болезнь сердца, другие заболевания давали о себе знать. Людмилу постоянно преследовало чувство голода, изза низкого гемоглобина она часто падала в обмороки, поэтому всегда носила с собой кусочек сахара. Через день ей делали переливание крови, чтобы она могла стоять на ногах. Василий Васильевич возил ее из больницы в больницу, от врача к врачу, но лучше ей не становилось. А однажды пожилая медсестра погладила ее по головке и сказала: «Девочка, тебе здесь не по климату. Уезжай ты отсюда, может, поживешь еще». Когда Людмила приняла решение уехать, Василий Васильевич сказал, что их дом для нее всегда открыт. Эти два года жизни в Ленинграде остались в ее памяти как волшебный сон.

ВРАЧЕЙ

НЕ ПОСЛУШАЛА

В Кукобое, куда она вернулась в 1962 году, ее встретил отец. Людмила устроилась в районную больницу и стала работать акушеркой. По­прежнему наблюдавшие ее врачи в один голос убеждали, что ей нужно пойти на инвалидность, но она отшучивалась, что инвалидку никто замуж не возьмет. А вскоре на танцах в местном клубе познакомилась с хорошим парнем Михаилом Лагутиным, и через некоторое время вышла за него замуж. Вопреки советам врачей не рожать стала Людмила Андреевна и матерью двоих замечательных детей. В 1976 году Лагутины переехали в Пречистое и попрежнему там живут, выйдя на заслуженный отдых.

ПОКОЛЕНИЯ СМЕНЯЮТ ПОКОЛЕНИЯ

Оглядываясь на прожитые годы, Людмила Андреевна благодарна всем тем, кто помог ей выжить и встать на ноги, особенно своим приемным родителям Андрею Алексеевичу и Варваре Александровне Крюковым. Но всегда она помнила и свою первую фамилию Меркурьева и, обретя вновь своих родных, не прерывала с ними связи. Увы, в мае 1978 года не стало легендарного дяди Васи, ушли в мир иной другие родственники. Сын Людмилы Андреевны окончил Тимирязевскую академию и живет сейчас в городе Вельске Архангельской области, дочь Татьяна, выпускница Ярославской медакадемии, стала фармацевтом, подрастают двое внуков. А бабушка Люда, попрежнему очаровательная и хрупкая, коротает дни за чтением и рукоделием. В Первомайском районе она стала живой легендой, пречистенские школьники с замиранием сердца слушают ее рассказы о ленинградской блокаде и послевоенной жизни. А в вышедшем недавно сборнике «Пречистый край. От прошлого к будущему» есть рассказ и о Людмиле Андреевне Лагутиной.