Когда наши пра- и прабабушки в поле рожали, они не особо задумывались о здоровье своего потомства: Бог дал, Бог и взял, выживали сильнейшие.
Теперь же, когда дети рождаются по строгому семейному плану, родителям некогда экспериментировать с рождаемостью и они бьются над здоровьем того единственного чада, которому позволили появиться на свет. Что это: медицинский прогресс или вмешательство в Божий промысел?
Как наука, неонатология совсем молодая и официально появилась в середине XX века, а до этого детьми первых 28 дней жизни занимались акушеры и педиатры. Вера Абрамовна Тейф не новичок в неонатологии. 30 лет назад начала она свою карьеру в одном из роддомов Ярославля и сейчас возглавляет отделение патологии новорожденных в Ярославской областной детской клинической больнице. Немалое количество детей первых дней и даже часов жизни из Ярославля и области поступают сюда, ведь современная диагностика столь далеко шагнула вперед, что теперь считается патологией даже то, на что раньше врачи и внимания бы не обратили. В больнице имеются компьютерный и магниторезонансный томографы, современное лабораторное оборудование, здесь проводится УЗИ всех органов, функциональная диагностика, так что, прежде чем поставить диагноз, малыша обследуют со всех сторон, с чем бы он ни поступил в отделение, даже с насморком.
Патология самая различная. Сюда поступают и новорожденные первых часов жизни, и малыши, которых вместе с мамами уже выписали из роддомов, но у них выявили какие-либо нарушения, а также недоношенные дети. Помимо врачей-неонатологов есть детские хирурги, окулисты, неврологи, ортопеды.
Хирургические операции проводят даже 500-граммовым комочкам, если природа сделала что-то не так в их крошечных тельцах. Вместе с малышами в отделении лежат и мамы, и даже реанимационным больным дают мамино сцеженное молоко — так с болезнью справиться легче. Больных ретинопатией, свойственной для глубоко недоношенных детей, в необходимых случаях оперируют в институте Гельмгольца в Москве. Но был случай, когда крошка была настолько слаба, что врач-офтальмолог приезжал из Москвы в Ярославль и проводил операцию в условиях отделения.
Мамы по-разному относятся к диагнозу, поставленному врачами. Кто-то в панике бросает новорожденного — потенциального калеку, а кто-то самоотверженно бьется за жизнь и здоровье своей крохи до конца.
— Да, мы вмешиваемся в Божий промысел, давая шанс выжить ребенку, от которого отвернулась сама природа, — соглашается Вера Абрамовна. — Мало дать ему шанс выжить — необходимо гарантировать еще и качество жизни. Но раз уж ребенок появился на свет, а нам даны знания и умения, то мы не имеем права ими не воспользоваться и прилагаем все усилия для спасения ребенка.
Дискуссии по поводу того, вмешиваться или не вмешиваться в естественный отбор, постоянно присутствуют на различных конгрессах и симпозиумах врачей-неонатологов. В наши дни, когда диагностика шагнула далеко вперед, одним из вариантов является перинатальный консилиум. На нем решается вопрос, стоит ли прерывать беременность, если при дородовом УЗИ выявлен тот или иной порок развития будущего ребенка. Однако это тоже сугубо индивидуально. В практике Веры Абрамовны был случай, когда пациентка, перенесшая множество неудачных беременностей, была согласна на рождение заведомо больного ребенка. Новорожденного прооперировали, и мама приложила годы усилий, чтобы ребенок жил и рос относительно здоровым. В практике отделения патологии немало положительных исходов с пороками развития, когда дети после операции наблюдаются у детских хирургов. Живы и здоровы дети, родившиеся с патологией мозга, перенесшие кислородное голодание и прошедшие реанимацию.
