В Ярославле побывал Александр Ободзинский — племянник прославленного певца Валерия Ободзин-ского, обладатель фамильного голоса, лирический баритон. Он выступил в концерте вместе с Аидой Ведищевой и произвел настоящий фурор, покорив нашу публику своим пением. Его голос оказался действительно очень похожим на дядин. Некоторые зрители поначалу даже сомневались, не подвох ли это. Закроешь глаза — кажется, что поет Валерий, откроешь — на сцене Александр. Но, оказалось, никакого подвоха нет.

В Ярославле побывал Александр Ободзинский — племянник прославленного певца Валерия Ободзин-ского, обладатель фамильного голоса, лирический баритон. Он выступил в концерте вместе с Аидой Ведищевой и произвел настоящий фурор, покорив нашу публику своим пением. Его голос оказался действительно очень похожим на дядин. Некоторые зрители поначалу даже сомневались, не подвох ли это. Закроешь глаза — кажется, что поет Валерий, откроешь — на сцене Александр. Но, оказалось, никакого подвоха нет. А такое сходство голосов Александра очень радует, ведь он стремится исполнять песни именно в манере Валерия, вызывая у зрителя чувство ностальгии по прошлому, такому прекрасному и неповторимому.

— Александр, задам вопрос, который некоторых очень интересует: Ободзинский — это действительно ваша фамилия или сценический псевдоним?

— Честное слово, моя! Хотите — могу паспорт показать. Я внучатый племянник Валерия Ободзинского. Мой дед по линии отца Михаил Иванович Ободзинский был родным братом отца Валерия Ободзинского — Владимира Ивановича.

— Расскажите, пожалуйста, о том, почему вы решили исполнять песни своего дяди.

— Начну с того, что у меня музыкальное образование. Я закончил Абаканское музыкальное училище по классу вокала и Новосибирскую государственную консерваторию имени Глинки. Работал в Санкт-Петербургском музыкальном театре и Мариинском театре оперы и балета. А одно из моих первых выступлений с песнями Валерия состоялось, кстати, в Ярославской филармонии. Это был 2002 год, когда дяде исполнилось 60 лет. Впервые же репертуар Валерия я решил исполнять после его смерти, в 1997 году. Тогда как раз стали возрождаться вокально-инструментальные ансамбли, и в ретрошлягеры вдохнули вторую жизнь. Я подумал: а почему же со сцены больше не звучат песни Валерия Ободзин-ского, столь любимые народом? И сам себе ответил: не поют, потому что планка этого исполнителя слишком высока и не всякая современная звезда эстрады отважится взять его репертуар. Но все же решился — надо попробовать! Репетировал долго, не спал ночами, переживал: как будет реагировать на мое выступление, мой голос публика, особенно поклонники Валерия? Но первые же концерты показали, что все в порядке, меня принимают хорошо, а замечательные песни Ободзинского никогда не будут забыты. На нашей эстраде сейчас идет эпоха ренессанса, и ретромелодии звучат как-то по-новому, особенно приятно и лаская слух.

— Как случилось, что вы стали выступать с Аидой Ведищевой?

— Нас связывает давняя дружба. Я помню ее выступления с молодых лет, когда, еще будучи школьником, ездил с Валерием на концерты. С Аидой мы часто пересекались, а ее песни, на которых росли, в то время пели все, от мала до велика. Когда же я начал выступать, мне позвонил композитор Олег Иванов и предложил поработать с ней. Я, конечно, согласился. Теперь в наших совместных концертах я не только исполняю песни, но еще и являюсь директором арт-программ. Вместе мы нынче выступали во Владимире и Нижнем Новгороде, теперь вот приехали в Ярославль. Аида Семеновна всегда восхищала и восхищает меня неувядающей молодостью души, женской красотой, вдохновением, талантом. Она — блистательная, замечательная, уникальная певица. Рядом с ней заряжаешься положительной энергией, воспаряешь духом. Я внимаю каждому ее слову и даже вожу с собой диктофон, чтобы иногда записывать Аиду. Такие люди — на вес золота.

— Часто ли вам доводилось встречаться с дядей и выступать с ним?

— Иногда он брал меня на свои концерты, но мы ни разу не выступали вместе. А впервые в своей жизни я увидел Валерия, когда с родителями жил в Томске. Ободзинский приехал к нам в гости на какой-то коммунистический праздник, то ли 1 мая, то ли 7 ноября. Помню, мне, пятилетнему мальчику, сразу понравился этот энергичный, молодой, талантливый человек. Мы дружно сидели за столом и пели: «Там вдали, за рекой, загорались огни…» Валерий пел так проникновенно и трепетно, что мне вдруг стало очень жалко комсомольца с пробитым сердцем, и слезы на глаза навернулись. Я убежал в свою спальню и зарыдал…

Следующая наша встреча с Валерием произошла спустя годы, уже после того, как разошлись мои родители. Я служил в армии в Новосибирске. Однажды взял и убежал в самоволку, чтобы встретиться с девушкой. Но меня поймал военный патруль, и в наказание — трое суток гауптвахты. Я отправился отбывать срок и вдруг слышу зычный голос командира роты, который называет мою фамилию и что-то с кем-то бурно обсуждает. Началась какая-то суета в караулке. Через несколько минут за мной пришли, выводят: «Быстрее одевайся!» Я ничего не понимаю. Старшина дает мне парадно-выходную форму, вручает увольнительную записку на трое суток и выводит за КПП. А там собралось все наше начальство, жены командиров, все население военного городка… Слышу какие-то восторги, ахи-охи. Глянул — а у ворот белая «Волга», возле которой стоят мой отец и Валерий Ободзинский. Они позвали меня, и я уехал с ними на концерт. А потом двое суток мы общались в гостинице.

Последняя же наша встреча с Валерием состоялась в 1987 году. До этого я потерял его из виду. Но как-то приехал из Петербурга, где работал, в Москву и решил разыскать дядю. Но это оказалось не так-то легко. К сожалению, Валерий уже тогда не был так популярен. Его супруга сказала, что он ушел из семьи и живет с другой женщиной. Когда я ее нашел, то и там дяди не оказалось — он опять ушел к другой. В итоге в поисках помогла одна моя землячка, которая подрабатывала уборщицей в доме культуры имени Моссовета. Она сообщила, что сторожем в ДК работает Ободзинский, и я сразу направился к нему. Наша встреча с Валерием была и радостной, и грустной. Я купил шампанское, пришел и с порога запел: «Льет ли теплый дождь, падает ли снег. Я в подъезде против дома твоего стою…» Он на меня посмотрел и чуть не заплакал: «Так-так-так, спой-ка еще раз!» Ему мое пение очень понравилось, а голос оказался очень похожим на его.

— Значит, Валерий еще при жизни благословил вас исполнять его песни?

— Да. Поверьте, я не лукавлю. Он сказал: «Знаешь, у меня поет одна из дочерей, Анжела, но это не то. А ты — в самый раз. Пой и дальше, ты должен это делать. Может, мы даже что-то запишем с тобой вместе». Сразу возникла куча планов, но при жизни Валерия их не суждено было реализовать. Только лет через десять, после долгих раздумий и сомнений, я решился исполнять репертуар Валерия. Знаете, с тех пор я всегда незримо ощущаю его присутствие, он будто ведет меня по жизни. А помимо его песен у меня есть еще и свой репертуар.

— Некоторые, наверное, недоверчиво относятся к тому, что вы поете как Валерий. Вас не ругают за подражательство и спекуляцию фамилией?

— Конечно, некоторые критикуют. Но что значит «подражательство»? Я действительно стараюсь исполнять песни Валерия в его манере, чтобы донести до зрителя ту атмосферу, тот духовный настрой, которые сложились при жизни дяди. Да, это ностальгия, ретрошлягеры, но что в этом плохого? Тем более если поешь хорошо, с душой и уходишь со сцены под аплодисменты, а не стук собственных копыт. Я чувствую, что слушателям это нравится. Но при этом стараюсь развиваться, искать собственное направление. В моем творчестве нет никакого подвоха.

— А сами пишете песни?

— Могу, но не стремлюсь к этому. Думаю, каждый должен заниматься своим делом: композиторы пусть пишут, а певцы — исполняют.

— С кем из поэтов и композиторов сотрудничаете?

— С Владимиром Шаинским. Недавно он подарил мне замечательную песню «Две рюмки». В конце 60-х годов прошлого столетия ее пыталась исполнять Алла Пугачева, но не смогла. В этой песне — очень сильное мужское начало, и Алле Борисовне она просто не подошла.

А еще я работаю с вокально-инструментальным ансамблем «Верные друзья», который создавался еще при Валерии Ободзинском Владимиром Мулерманом. Я — ретропевец, поэтому сотрудничаю с теми, кто близок мне по духу.

— А с семьей Валерия Ободзинского общаетесь?

— Общаемся, но не слишком тесно. У нас нет больших дружеских отношений. У дочерей дяди, Анжелы и Валерии, иногда возникает ревность к моему творчеству. Они требуют с меня деньги за выступления. Но, думаю, это неправильно. А претензий к фамилии вообще возникать не должно.

К сожалению, сегодня еще есть люди, у которых фамилия Ободзинский вызывает изжогу. Они не могут простить Валерию его славы. А теперь их ненависть переходит и на меня. Считаю, что это глупо и несправедливо. Пора бы им уже успокоиться. Знаете, когда-то даже Алла Пугачева в одном своем интервью сказала: «Где уж тут пробиться, когда куда ни глянешь — кругом Ободзинский, Ободзинский…» Но Алла-то Борисовна умная и талантливая женщина, она своего добилась и никакого зла на Ободзинских не держит. А вот те, кто был когда-то на побегушках и до сих пор в грязи, шипят. Бог им судья.

— Вы часто гастролируете по России?

— Гастролирую, но хотелось бы чаще. У меня уже есть определенный статус и популярность.

— Александр, что все-таки главное в вашем творчестве?

— Главное — дань памяти Валерия Ободзинского. Я хочу донести до зрителей каждую нотку, каждую мысль его песен, в которые вложено столько души и вдохновения. Хорошо, что мне удается всколыхнуть людские сердца и дарить радость. И приятно, когда за два концертных часа из зала никто не уходит. Я желаю всем счастья!

Светлана ПАСХИНА.

Фото

Андрея КОМИССАРОВА.