Интересно, чем будет вспоминаться лет через пятьдесят нынешняя зима? Перелистывая страницы воспоминаний от десятилетия к десятилетию, те, кому ныне за 50 — 60 лет, возвращаются во времена своего детства и юности, не знавшие петард, фейерверков, богатых развлечений и нарочито народных гуляний «а-ля Русь». Жизнь тогда была бедная, полуголодная, валенки и зимняя одежонка худые, тяжелый сельский труд с детских лет, крепостная колхозная зависимость.
Интересно, чем будет вспоминаться лет через пятьдесят нынешняя зима? Перелистывая страницы воспоминаний от десятилетия к десятилетию, те, кому ныне за 50 — 60 лет, возвращаются во времена своего детства и юности, не знавшие петард, фейерверков, богатых развлечений и нарочито народных гуляний «а-ля Русь».
Жизнь тогда была бедная, полуголодная, валенки и зимняя одежонка худые, тяжелый сельский труд с детских лет, крепостная колхозная зависимость. Но детство есть детство, и вот они, воспоминания о зиме с ее праздниками: в них сквозит жизнь простая, близкая к природе, жизнь нашей старой ярославской деревни, глубинки Борисоглебского края.
«… Во времена нашего детства после войны не было в домах телевизоров, и мы, дети, все свободное время проводили на улице. Лыжи были самодельные, санки тоже, и так, бывало, нагуляемся на морозе, накатаемся на горке, что придешь домой, пальто снимешь (а оно большое, на вырост было) — и стоит оно заледенелое. А снега было в те годы — частоколы заваливало! Дети делали в снегу норы, ходы, пещеры и крепости, катались на санках с крыш сараев и дровников.
Катались по льду на коньках-«снегурках». Иногда, случалось, проваливались в прорубь или промоину какую — почти с каждым из ребят деревенских такое случалось. Ведь и горки, по которым съезжали мы на санках, спускались к речке или пруду. А уж на чем мы только не катались с горок! На корзинах, на досках, на пуках соломы, на мороженой рогоже. Возили один другого на «буерах» — специальной конструкции из трех коньков: связывали двое коньков по краям, а один прилаживали впереди как руль, сверху клали площадочку из доски или фанеры, на которую кто-нибудь садился, а другие везли его.
Зима, святки — время гаданий. Традиция эта сохранялась в деревнях во все времена: и при колхозах, и в войну, и в голодные годы, несмотря на идеологическую работу, борьбу со всякими предрассудками. Собирались и гадали в банях, ригах, амбарах, сапог за ворота бросали. Еще у нас бумажки под подушку клали с записанными именами женихов, кто какую вытянет, или загадывали, что кому во сне приснится.
Одна наша односельчанка до сих пор вспоминает предсказание цыганки, о котором узнала она в молодости, и оно сбылось в точности. Было ей тогда 18 лет, а сейчас 60. «Будет у тебя муж по имени на букву «В» и две дочери, встанут обе на правильный путь». Она подумала тогда, что Вячеслав, с этим парнем она дружила, а вышла замуж за Виктора, и две дочери в самом деле родились. И что еще говорила та цыганка, так и получилось».
Александра Ивановна Царева, ее воспоминания здесь приводятся, — в своем селе Неверкове человек известный. Много лет проработала в сельсовете, была главой сельской администрации, ныне на пенсии. В минувшем году взялась за большое дело — написала историю своей семьи, коренных жителей деревни Тарасово. Деревня эта, некогда большая, в 8 километрах от Неверкова, теперь насчитывает три жилых дома, хоть и проведена туда неплохая грунтовая дорога, по которой возят лес и приезжает автолавка, а дальше за Тарасовом деревни и вовсе пустые, лишь лесная глухомань.
Виктория НЕСТЕРЕНКО, Борисоглебский район.
