Давно, лет десять тому назад, услышала я эту фразу, и запомнилась она мне на всю жизнь. Впрочем, расскажу все по порядку. В многодетной семье двух фронтовиков, дяди Коли и тети Тони Наседкиных, сын Леня из мальчишек был предпоследним. Последним родился Толик — любимец семьи и баловень тоже. В то время, когда он родился, стало уже полегче жить большой семье. Определились в жизни двое старших: дочь Аля и сын Виктор. Подросли девочки: Нина, Галя, Валя, Оля. Помогали матери на ферме.
Давно, лет десять тому назад, услышала я эту фразу, и запомнилась она мне на всю жизнь.
Впрочем, расскажу все по порядку. В многодетной семье двух фронтовиков, дяди Коли и тети Тони Наседкиных, сын Леня из мальчишек был предпоследним. Последним родился Толик — любимец семьи и баловень тоже.
В то время, когда он родился, стало уже полегче жить большой семье. Определились в жизни двое старших: дочь Аля и сын Виктор. Подросли девочки: Нина, Галя, Валя, Оля. Помогали матери на ферме. Отец работал в тракторной бригаде. Мальчики Саша, Миша, Вася, Леня заканчивали школу и приходили в тракторную бригаду, сначала помощниками комбайнеров, а потом, зимой, получали профессию механизатора. Леня ушел в армию, уже поработав механизатором в сов-хозе. Ну а Толю провожали в солдаты последним. На проводы собралась большая семья Наседкиных с мужьями, женами, детьми. Уговорились снова собраться за большим семейным столом через два года, когда Толя вернется домой.
Собрались. Только по другому поводу — привезли Толю в цинковом гробу. А ведь оставалось ему служить чуть больше месяца.
Леня, отслужив, в деревню не вернулся. Не к чему было возвращаться, совхоз развалился потихоньку. Цент-ральная усадьба была теперь за девять километров, туда же перенесли тракторный стан и мастерскую, перевели медицинский пункт. Закрыли школу, а потом и клуб. Уехал Леня в другой район, женился. Один за другим родились у него два сына: Толя и Саша. В честь погибшего солдата Анатолия назвал сына Толей и Ленин брат Вася.
Приезжал Леонид к матери в гости с женой. Была она красивой женщиной, правда, старше его. При взгляде на них чувствовалось, что они счастливая пара. Оба улыбчивые, статные, красивые, друг друга за руки держат, тесно соприкасаясь плечами.
Судьба оказалась жестокой по отношению к ним. Тяжело заболела жена. Рак вскоре сделал вдовцом молодого мужчину. На руках у него остались двое пацанов, один только на-учился ходить, а второй качался в зыбке, «добрые» люди советовали отдать мальчишек в детский дом. Он привез их в Филимоново. Мать еще работала на ферме, он стал ездить на тракторный стан. Как только они тогда управлялись с малышней — уму непостижимо! В выходные Леня стирал на ребятню, готовил, закупал продукты на неделю. А годы были тяжелые — началась перестройка, совхоз окончательно обанкротился. Леонид не стал оформляться на биржу, перешел на работу в Петровск, в «Сельхозхимию».
Когда была жива мать, полегче было материально. Ей, как фронтовичке, полагалась военная пенсия, а когда ее не стало, терло Леню с деньгами еще как! Хорошо, давали под запись продукты в магазине. Тяжело было Лене, когда мальчишки «под стол пешком ходили», еще тяжелее стало, когда подвыросли. Школы в Филимонове уже не существовало. Где пацанов учить? Школьных автобусов и в помине не было. Решил отправить ребят в Переславль к сестре Ольге. Она и в школу проводит, и на выходные к себе возьмет из интерната.
Вот тут-то и начались Ленины мучения. До четвертого класса мальчишек в интернате удерживали от каникул до каникул, а как они стали постарше, начали сбегать из школы. Леня стал оставлять деньги сестре, чтобы та сама покупала то, что им требовалось для учебы, и билеты до Петровска на автобус. Мальчишки срывались с занятий и уезжали на попутных машинах. Несколько раз добирались пешком. Всякий раз Леня отпрашивался с работы и вез пацанов обратно. Мне, как депутату, тоже приходилось принимать участие в их доставке. Один раз повезла их в школу председатель сельсовета Надежда Викторовна Григорьева. Вот тогда и услышала я от нее фразу: «К плохому отцу дети не побегут».
Отцом Леонид оказался действительно хорошим. Жизнь его — в сыновьях. Их желания, их счастье и любовь — для него главное. Личной жизни у него нет. Несколько лет тому назад пришла в дом женщина молодой хозяйкой, но мальчишки не захотели делить отца еще с кем-то. Леня не стал им перечить.
Раньше он мог себе позволить выпить — и в компании, и после бани, и в день получки. А как-то за ужином нанесло на него от младшего запахом алкоголя. И вот уже несколько лет он ни капли спиртного не берет в рот. Выросли его мальчишки. Закончили школу и пришли сначала подсобными рабочими в «Сельхозхимию», а потом сдали на права механизаторов. Когда стали втроем работать, купили подер-жанный «Москвич». Отец сказал тогда старшему: «Давай, Толя, иди учиться на шофера, за учебу я заплачу. Сначала ты права получишь, потом Саня».
Саня на курсы не успел, забрали в армию. Год уже отслужил, в декабре прошлого года приходил в отпуск. Деревенские на него наглядеться не могли. Красивый, коренастый, улыбчивый. Отец встречал его на побывку на другой машине — девятой модели «Жигулей». А на старом «Москвиче» ездит на работу Анатолий. В хороших руках машина еще не один год послужит. Толя работает в дорожной организации, отец — в «Сельхозтехнике», бывшей «Сельхозхимии».
Все в их семье нормально. Леонид Николаевич Наседкин говорит: «В июне Саша придет из армии, пошлем его на курсы водителей. А себе на машину заработает сам».
Светлана МАРТЬЯНОВА, деревня Филимоново,
Ростовский район.
