Удивительное дело, как это некоторые женщины прямо купаются в любви. Посмотришь — вроде бы женщина как женщина, не такая уж и красавица, и умных немало на свете, а вот что-то в ней такое есть, что мужики по ней сохнут, штабелями, как говорится, падают от одного ее присутствия. Другие из кожи лезут вон, чтобы заполучить хоть какого-нибудь мужичка, чтобы дом, семья, дети… К гадалкам, колдуньям шастают, ворожат, наряды меняют и… ничего.
Удивительное дело, как это некоторые женщины прямо купаются в любви. Посмотришь — вроде бы женщина как женщина, не такая уж и красавица, и умных немало на свете, а вот что-то в ней такое есть, что мужики по ней сохнут, штабелями, как говорится, падают от одного ее присутствия. Другие из кожи лезут вон, чтобы заполучить хоть какого-нибудь мужичка, чтобы дом, семья, дети… К гадалкам, колдуньям шастают, ворожат, наряды меняют и… ничего. А эта! Черт ее, что ли, пометил или Бог одарил какой чудесной силой?
ОСТАЛИСЬ ЛИШЬ ДВЕ ФОТОГРАФИИ
Ирина Васильевна вышла замуж за однокурсника Степана по самой большой, как тогда ей казалось, любви. И в этом ничего особенного не было — были они тогда молодыми, сильными и красивыми. Молодые ведь все красивы своим здоровьем и молодостью, блеском в глазах. Оттого что многое еще было впереди и о многом мечталось. И что эти мечты сбудутся, не было никакого сомнения. А то, что пока они перебивались по-студенчески с хлеба на воду, казалось делом временным. Кстати, это не помешало Ирине со Степаном родить одну за другой двух дочек, за что после окончания института им выделили отдельную комнату в большой коммунальной квартире.
Жизнь была хоть и трудная, но светлая. Не больно разживешься на учительскую зарплату в большом городе, но все кругом жили одинаково, в соболях никто не ходил, но все верили в светлое будущее и работали на благо Родины.
Когда началась война, девчонки Машка и Анька уже подросли: одной было десять, другой — двенадцать. От этого, правда, отнюдь было не легче — одежды и еды требовалось больше, а Ирина оказалась одна, без мужа, потому что Степан ушел добровольцем на фронт…
И остались от него только две фотографии — почти через месяц пришла похоронка. Осиротевшая семья буквально голодала, впрочем, как и все кругом. Немного полегче жилось тем, у кого в деревне были родственники, которые иногда подбрасывали голодающим горожанам продукты со своего подворья. У Ирины была единственная старшая сестра Валентина, которая жила неподалеку и, естественно, никакого хозяйства не имела. Зато Валя отлично шила, и Ирина в ее нарядах ходила, как куколка, на зависть подругам-учительницам. Хоть это скрашивало их трудную жизнь. А когда немец совсем близко подошел к Москве и вражеские самолеты сбросили свои первые бомбы на Ярославль, всем стало по-настоящему страшно. Никогда не верившая в Бога Ирина доставала из сундука материну икону Спасителя и неистово молилась, заслышав гул вражеских самолетов…
ПЕНСИЯ ПОДКРАЛАСЬ НЕЗАМЕТНО
Но все проходит, кончилась и эта страшная война. Мужчины стали возвращаться с фронта. Учительский коллектив тоже принял пополнение из мужчин-фронтовиков. Более того, в школе появился новый директор, статный, высокий красавец, грудь в орденах, в глазах огонь, манеры аристократа. Дамская половина учительского коллектива ожила, зацвела улыбками и запахла духами.
Новый директор на Ирину Васильевну глаз положил на первом же педсовете, а других женщин как будто и не заметил. По углам, конечно же, зашептались: еще бы, у Ирины двое детей, а среди учительниц есть и поинтереснее, тем более много и незамужних барышень. Когда узнали, что у Павла Петровича есть законная семья, барышни перестали им интересоваться, но Ирину злые языки в покое не оставляли, даже кто-то капнул в роно о неприличном поведении влюбленной парочки. Павла Петровича вызвали на ковер. Что произошло за закрытыми дверями в начальственном кабинете, неизвестно. Но на следующий же день Павел Петрович переехал к Ирине Васильевне, а она, в свою очередь, ушла в другую школу.
Прожили они в любви и согласии много лет. Вырастили Ирининых девчонок, которые, успешно окончив вузы, обзавелись своими семьями. И Павел Петрович, уйдя на пенсию, с удовольствием нянчил внуков своей возлюбленной, считая их родными. Впрочем, все семейство платило этому обаятельному, доброму человеку искренней взаимностью.
Незаметно подкрался пенсионный возраст и к Ирине Васильевне. Но в отличие от домоседа Павла Петровича она совсем этот возраст не замечала, можно сказать, как молодушка порхала. Об уходе на заслуженный отдых даже и не заикалась. Да и коллеги представить не могли, как это Ирина Васильевна уйдет на пенсию. А кто заменит такого замечательного физика, кто возглавит профсоюзный комитет, а самодеятельность — ни один школьный банкет без нее, заводилы и активистки, не проходил? Энергия в ней била ключом. Ее любили и коллеги, и ученики. Обожали мужчины, и не только стареющие ловеласы. Остроумная, улыбчивая, доброжелательная, Ирина Васильевна была душой любой компании, и ее всюду с удовольствием приглашали.
ОТ СУДЬБЫ НЕ УБЕЖИШЬ
Это случилось на юбилее ее подруги. Несмотря на солидный возраст присутствующих — почти все пенсионеры, собрались по-студенчески скромно в маленькой квартирке юбилярши. Было человек двенадцать. Ирина Васильевна пришла одна: Павел Петрович, сославшись на плохое самочувствие, остался дома. Впрочем, в последнее время он часто похварывал, и Ирине Васильевне было не привыкать ходить по гостям одной.
В компании оказался незнакомый Ирине мужчина, какой-то родственник именинницы. То ли случайно, то ли по какому-то хитрому плану подруги Ирину Васильевну посадили рядом с ним, и ей невольно пришлось принимать его ухаживания за столом. А когда все решили тряхнуть стариной и устроить танцы, Михаил Григорьевич — так его звали — пригласил ее танцевать. А после танцев уже больше ни на шаг не отходил от Ирины Васильевны, ей из-за этого было немного неловко, но и приятно. Михаил Григорьевич оказался приятным человеком, к тому же умным собеседником. Словом, Ирина Васильевна с вечеринки ушла не одна. На прощание обменялись — на всякий случай — телефонами. На этом, казалось бы, дело и кончилось. Ирина Васильевна никогда не имела романов на стороне: несмотря на активное внимание мужчин, ей и в голову не приходило изменять Павлу Петровичу. Про Михаила Григорьевича она и не вспомнила, тем более что в школе наступила пора экзаменов, а у Ирины Васильевны был выпускной класс. Не до лирики.
И все же правильно говорят, что от судьбы не убежишь. В один из выходных подруга утащила ее на дачу. Только приехали, еще не успели переодеться, как на пороге появился гость. Естественно, не кто иной, как Михаил Григорьевич. Тут все и выяснилось. Что он и раньше встречал Ирину Васильевну, и что давно его сердце покорила эта обаятельная женщина, и что давно он просил свою родственницу познакомить его с ней, ну и прочее…
Редкие встречи перешли в частые и бурные свидания. Ирина Васильевна будто сбросила лет двадцать. А Михаил Григорьевич и так был моложе ее на пять лет. Года два назад он похоронил жену, дети выросли и разъехались. И он, еще совсем нестарый мужчина, чувствовал себя чрезвычайно одиноко, пока не встретил Ирину Васильевну.
Конечно же, все открылось. И первыми, кто узнал о сумасшедшем поступке матери, были ее дочери. Собрали семейный совет, устроили разборки, высказали обиды, всяческие сочувствия человеку, который заменил им отца… Но и первый же, кто прекратил эту дочернюю экзекуцию, был сам Павел Петрович. Он попросил дочерей не вмешиваться в личную жизнь матери, лаконично заметив:
— Она женщина, и ей это нужно. Я желаю ей счастья.
Так Ирина Васильевна в 56 лет вышла в третий раз замуж. Михаил Григорьевич до самой своей смерти боготворил свою жену. После смерти обнаружилось завещание, в котором было сказано, что он все имущество, в том числе прекрасную трехкомнатную квартиру, оставляет своей жене.
Ирина Васильевна пережила своего второго мужа, Павла Петровича, на двадцать лет, а третьего — на пятнадцать. И тихо умерла на руках у старшей дочери, озаренная истинной любовью.
История эта совершенно подлинная, изменены лишь имена героев, чтобы не омрачать их память, чтобы не задеть чувства тех, кому в этой истории не все нравилось.
Алла ХАЧАТУРЯН.
