Девушка с небесным именем Ангелина среди первокурсниц сельхоз-академии выделялась: правильные черты лица, аристократически узкие губы и такие же узкие запястья, осиная талия и упругая грудь. Что заставило такого ангела пойти в «сельхоз»? На первой же практике в колхозе она наотрез отказалась пропалывать грядки, а когда послали еще в коровник, вызвала такси и уехала домой.
Девушка с небесным именем Ангелина среди первокурсниц сельхоз-академии выделялась: правильные черты лица, аристократически узкие губы и такие же узкие запястья, осиная талия и упругая грудь.
Что заставило такого ангела пойти в «сельхоз»? На первой же практике в колхозе она наотрез отказалась пропалывать грядки, а когда послали еще в коровник, вызвала такси и уехала домой. Мама Ольга Николаевна, смущаясь, на следующий же день прибежала к декану и, тряся перед ним справкой об аллергии дочери на животных, кое-как его уговорила, чтобы та прошла практику в деканате.
Ольга Николаевна в советские времена работала массовиком-затейником в заводском клубе. Человек творческий, она постоянно пропадала на работе, организуя концерты, агитируя рабочих примкнуть к самодеятельности. Папу Геля помнила смутно. По службе он часто мотался в командировки в столицу, а потом так и остался там, пригревшись под уютным крылом 40-летней начальницы. А что тут удивительного, мама готовкой и уборкой себя не обременяла, предпочитая написание сценариев супу и котлетам. Гелю с трех лет таскала по мероприятиям, а когда со сменой строя на заводских утренниках и на макароны с тушенкой заработать нереально стало, переметнулась в свадебный бизнес тамадой. Новые русские потихоньку внедряли моду на пышные свадьбы с конкурсами, костюмированными сказками и безумными плясками.
Если в полумраке ресторана главной была Ольга Николаевна, то дома всеми верховодила Ангелина. Мать даже с подружкой по телефону не могла поболтать, если Гелечка смотрела телевизор. И не то чтобы у нее все было, скорее, наоборот, ничего особенного в ее постсоветском детстве с приставкой «денди» и одной куклой Барби не было. Просто Геля была прирожденным манипулятором, которому родная мать и слова поперек молвить не смела.
Со школьной скамьи околачиваясь по торжествам, для себя первокурсница «сельхоза» решила, что еще не скоро примерит белое платье. Что может быть скучнее семейных серых будней? То ли дело любовники: забрасывают подарками, таскают по ресторанам, а если повезет, еще и на Канары свозят.
Такие мысли витали в мелированной кудрявой Гелиной голове, когда она, сидя за диджейским пультом, уплетала заливное.
— Дэвушка, потанцуем! — прервало ее трапезу произнесенное с определенным кавказским акцентом предложение.
На нее в полумраке танцпола смотрел взглядом, не терпящим отказов, молодой то ли чеченец, то ли ингуш, как там фамилия молодоженов, Авдуевы, кажется.
— Угу! — промямлила, пережевывая остатки пищи, помощница тамады.
Геля за последний год из угловатого подростка превратилась в очаровательную блондинку, не искушенную, правда, в вопросах любви. Прыщавые одноклассники не в счет.
С той свадьбы она уехала в сопровождении джигита. Дома не появлялась неделю, однако о практике не забывала, а то бы вмиг вылетела из академии.
Первый мужчина в ее жизни, целеустремленный и нетерпящий возражений брюнет, оказался по-кавказски непредсказуемо ревнив. Хорошо, что в начале XXI века сотовые телефоны были не по карману, а то бы житья не дал, постоянно пытал наливавшуюся красотой Ангелину, где и с кем была, до академии довозил на машине, а если не мог, то просил многочисленных родственников проследить за любимой блондиночкой. Про дискотеки и думать нельзя было, какие там вечеринки, если Рахмет и на день первокурсника не отпустил. Тоска, а не жизнь. Сидеть корпеть над учебниками, а в перерывах готовить чахохбили.
Ольга Николаевна, хоть дочку и пристроила, была немного встревожена Гелиной судьбой: только бы кавказец оказался благородным, позвал замуж, дай Бог, чтобы все сложилось. Но без заводной дочки-помощницы уныло было тамаде на свадьбах, а дома и подавно.
— Эх, пропадают годы молодые, — вздыхала Гелька, маринуя шашлык к Рождеству. Способность к готовке, по всей видимости, она генетически унаследовала от своей бабушки по отцовской линии, повара обкомовской столовой.
Безрадостные мысли прервал телефонный звонок.
— Гель, привет, это Надя, у тебя Рахмет далеко? Хорошо, тогда пулей приезжай ко мне, Машке накануне Виталик предложение сделал, будем отмечать.
— Это что, одногруппники уже женятся? Ну уж дудки, такое событие я не пропущу, — и, запихав недоделанное мясо в холодильник, кинув Рахмету сообщение на пейджер, Геля помчалась на автобусную остановку.
Кутили в ту ночь долго: начали у Надьки, потом переместились в пиццерию, а оттуда на дискотеку.
Геля, окруженная поклонниками, протанцевала до пяти утра, а потом призадумалась, куда ей податься. Выяснять отношения с ревнивцем не больно хотелось, и она отправилась в родной дом.
Дверь сразу же открыла неспавшая мать, на кухне допивал вторую чашку кофе Рахмет, он без слов вытащил Гелю на улицу, а там со всего размаху дал такую оплеуху, что отпечаток на щеке отливал синевой еще целую неделю.
Рахмет больше не звонил. А Геля следующий месяц особо и не выходила никуда: сначала зубрила конспекты, а потом на все каникулы уехала в студенческий лагерь с Надькой. А по приезде начала в срочном порядке наверстывать упущенное веселье: дискотеки, кафешки, дома не появлялась сутками, говорила, что ночует у лучшей подружки. Но что-то слабо в это верилось, когда в 10 часов вечера Ангелина на шпильках, в до неприличия коротком мини усаживалась в навороченный джип.
Интрижки не перерастали в серьезные отношения около трех лет. Ольга Николаевна уже было забеспокоилась, сама-то она родила на 5-м курсе, и, глядя на 21-летнюю беззаботную Гелю, как мотылек порхающую от одного джипа к другому, подумывала начать самостоятельный поиск серьезного кандидата для дочери.
Но так же, как и три года назад, кандидат сам выплыл из полумрака ресторана. У Ольги Николаевны накануне торжества слег с ангиной звукорежиссер, и Геля поспешила выручить мать.
45-летний Владимир гулял на свадьбе племянницы. Весь вечер просидел возле своей благоверной, испепеляя взглядом Гелину хрупкую фигурку в наушниках. Спровадив жену с 10-летней дочуркой домой, Владимир подхватил Ангелину за локоть и, осыпая комплиментами, повез в самый дорогой ресторан.
А на следующий же день снял квартиру. В отличие от первого мужчины Владимир был не ревнив, весел и появлялся в ее жизни нерегулярно, зато всегда с маленькой безделушкой — колечки, часики, а как-то привез карманного пинчера, чтобы Геле не скучно было без него коротать вечера. Властный, щедрый, умный, он рассказывал пикантные истории из закулисья московской тусовки — еще холостяком Вова работал администратором в столичном клубе. Женившись, осел в Ярославле и начал лакокрасочный бизнес. «Прозаично, но стабильно», — шутил он, раскуривая дорогую сигару. Но связи с Москвой еще не оборвались.
— Ангел мой, — теребил блондинистые Гелины локоны ловелас в самом расцвете сил, — мы сделаем из тебя российскую Бритни Спирс, только вот грудь на пару размерчиков увеличим, чтобы составить конкуренцию Семенович.
Геля выслушала Вову вполуха и, получив через неделю необходимую для операции сумму, отправилась с подружкой Надькой по магазинам. Составлять конкуренцию отечественным поп-дивам она вовсе не планировала, а вот потратить спонсорские средства на обновление гардероба к зимнему сезону была не против. Вместе с Надькой купили норковую шубку и лакированные сапожки.
Шубку ту, правда, через неделю в одном баре стырили, пока ее владелица в туалете пудрила носик.
Прошел месяц, объявился Вова с новым подарком — эксклюзивным французским нижним бельем, верх которого был на два размера больше Гелиного. Оглядев любовницу пристальным взглядом, он впервые за полгода знакомства покрыл ее трехэтажным матом и настоятельно порекомендовал сделать пластику груди.
Всю ночь Геля не спала: даже если продать все ее украшения, хватит только на одну грудь. Наутро поехала к маме. Ольга Николаевна только закончила делать ремонт в квартире и поэтому была на нуле. Опять же зима, не сезон. Да и не заработать за неделю столько денег.
— Мама, — вытирая сопли, ревела за чашкой чая Геля, — он же мне все зубы выбьет, если я ему деньги не верну или операцию не сделаю. Он только с виду такой интеллигентный, а привычки еще из 90-х, братковские.
Ольга Николаевна напоила дочь валерьянкой с корвалолом, уложила в постель, а сама, захватив папку с документами, отправилась в банк оформлять на себя кредит.
Через месяц Геля блистала перед возлюбленным в узком вечернем платье, подчеркивающем все пикантности ее декольте.
— Ух ты, Мэрилин Монро перевернулась бы в гробу, увидев такую соперницу, — нахваливал Гелины прелести ухажер.
А Ольга Николаевна устроилась на постоянную работу, ведь ей теперь каждый месяц в течение года надо платить за дочкину беспечность.
Любовь АПАЛЬКОВА.
