Гришечкин Вячеслав Германович, актер. Родился 28 июня 1962 года в Сочи. Окончил ГИТИС. Играет в Театре на Юго-Западе.  Снимался в фильмах: «Русский регтайм», «Азирис Нуна», «Ночные сестры», «Мужская работа», «Мой муж — гений»; в сериалах: «Графиня де Монсоро», «Марш Турецкого», «Пятый угол», «Семейные тайны», «Бригада», «Солдаты», «Жаркий лед», «Охота на Берию» и др.

Гришечкин Вячеслав Германович, актер.

Родился 28 июня 1962 года в Сочи.

Окончил ГИТИС.

Играет в Театре на Юго-Западе. 

Снимался в фильмах: «Русский регтайм», «Азирис Нуна», «Ночные сестры», «Мужская работа», «Мой муж — гений»; в сериалах: «Графиня де Монсоро», «Марш Турецкого», «Пятый угол», «Семейные тайны», «Бригада», «Солдаты», «Жаркий лед», «Охота на Берию» и др.

— Вячеслав, не анализировали, отчего вас все чаще зовут на отрицательные роли? В «Жарком льду» ваш герой, скажем так, с червоточиной, не говоря уже про яркий образ Берии.

— Знаете, я давно хотел сыграть этого человека. Еще после просмотра фильма Абуладзе «Покаяние». Посмотрев на игру Махарадзе в роли Берии, я понял, что если не сыграю Берию, то можно считать мою актерскую карьеру несостоявшейся. Поэтому очень переживал из-за того, что меня не утвердили на эту роль в «Московской саге». Когда перед теми пробами я выходил в портретном гриме, в пенсне на территорию «Мосфильма», люди из экскурсионных групп останавливались как вкопанные и кричали: «Смотрите, Берия!» Естественно, я был несказанно расстроен, когда вместо меня взяли какого-то грузинского артиста, чья игра меня совсем не впечатлила. Обидно было еще и то, что у меня тоже имеются грузинские корни. Мой отец — полукровка, наполовину грузин, наполовину грек, а мама русская. Но судьба все-таки оказалась ко мне благосклонна: не знаю, кто уж посоветовал режиссеру Алексею Пиманову меня посмотреть. Пробы у нас были сложные. Я чувствовал, что поначалу он меня не видел в этой роли, сомневался. Его смущала моя тогдашняя худоба. Для Берии нужно было набрать вес, приобрести второй подбородок. Я без проблем поправился на десять килограммов и попросил художников по костюмам достать мне рубашку на размер меньше, чтобы воротничок стягивал шею, образуя тем самым второй подбородок. Вот такие хитрости и помогли мне получить эту роль.  

— А какие-то личные характеристики этого человека вы узнали из хроник, чьих-то воспоминаний?

— Разумеется. Ия Нинидзе рассказывала, что, по наблюдениям ее знакомых из Тбилиси, лично знавших Берию, он, когда волновался, всегда нервно жмурился, тер пальцами переносицу — и об этом жесте надвигающейся бури знали многие. Но на самом деле столько информации, сколько мне дал о Лаврентии Павловиче режиссер, мне не дал никто. Создавалось полное ощущение, что Алексей Пиманов жил в ту эпоху и был личным архивариусом у Берии. Он досконально знает чуть ли не каждый его шаг. И фильм выстроил буквально поминутно.  

— Много ли ваших собственных находок внесено в общую канву?  

— Мне хотелось сделать Берию не монстром, а показать какие-то его человеческие черты. Так, по сюжету, когда Берия узнает, что у Сталина удар, он бежит вроде как к власти по лестнице в Георгиевский зал Кремля. Я решил, что он должен споткнуться на последней ступеньке, обернувшись, чтобы посмотреть: а не увидели ли это охранники?  

— Но в жизни вы наверняка не злодей, а добрый, заботливый?  

— И пушистый. Конечно же! (Смеется.) Просто так распорядилась матушка-природа, создав мне определенную типажность. С моей внешностью странно было бы играть, допустим, Ромео. Вообще, я всегда был предрасположен к комедии. С детства в компании был заводилой, пересмешником, вечно вел какие-то концерты, представления. Поэтому совсем не случайно в свое время выступал в роли шоумена в таких программах, как «Оба-на!», «Добрый вечер!», «Каракули», «Туши свет».  

— Знаю, что опыта развлекать публику вы набирались в театральной школе, где учились в одном классе с Валерием Тодоровским и Алексеем Веселкиным. Успевали там по всем предметам?

— Тодоровский хорошо учился, а к нам с Веселкиным точные науки никак не хотели поворачиваться лицом. (Улыбается.) При этом моя мама, всю жизнь трудившаяся в Министерстве сельского строительства, была против того, чтобы я играл на сцене. До последнего она надеялась, что моя работа будет связана с авиацией, как и у моего старшего брата Юрия. Отец, ныне покойный, тоже был далек от творческой среды — он был инженером и мало принимал участия в моем воспитании, так как ушел из семьи, когда мне исполнилось пять лет. Как раз в это время мы и переехали в Москву, в коммунальную квартиру к родителям мамы. Но родной Сочи мне хорошо запомнился. Когда уже в сознательном возрасте я приезжал в гости к отцу, то был поражен, насколько маленькими стали кипарисы и какая на самом деле крохотная лестница на крыльцо, которая раньше мне казалась гигантской.  

— В детстве интерес к самбо возник из желания нравиться девочкам?  

— В целях самозащиты. Я ведь тогда был полненьким мальчиком, бегал плохо и не особенно был расположен к дракам. Помню ситуацию, когда меня, подростка, на улице поздно вечером остановили несколько человек, с которыми я бы точно не справился. Я очень испугался, поэтому применил прием, наиболее мне доступный, — просто уболтал всю компанию. А как известно, самая хорошая драка — несостоявшаяся. Ведь при правильном подходе можно развести даже самых воинственно настроенных людей. Я и во дворе успешно демонстрировал подобную тактику.  

— С таким дипломатическим потенциалом вы должны были пользоваться большим успехом у противоположного пола.

— Вам рассказать про первый сексуальный опыт? (Смеется.)  

— А вы готовы к такой откровенности?  

— Я был всегда довольно влюбчивым. И неодолимую тягу к девочкам заметил за собой еще в детском саду. Мою первую любовь звали Лиля. Придя из детского сада, мы встречались либо на ее территории, либо на моей, залезали под кровать и играли в доктора. (Улыбается.) Много позже я ее встретил в Сочи, уже взрослой женщиной. Она была замужем за грузином, растила ребенка. И в школе у меня было много увлечений. Одно из самых сильных — девушка, на несколько лет старше меня, с которой мы весьма успешно занимались петтингом.  

— А с нынешней супругой Анной вы где встретились?  

— В Театре на Юго-Западе, она же актриса по профессии. Потом работала помощником режиссера и заведующей труппой. У нас был классический служебный роман. И вот уже шестнадцать лет мы вместе.  

— Видимо, у вас сходные творческие натуры?

— Уж не знаю, насколько мы похожи. Аня — Лев по знаку зодиака, я — Рак, и в каких-то мелочах мы абсолютно разные. Я, допустим, чрезвычайно щепетилен, и мне нравится, когда каждый предмет лежит на своем месте, точнее, на том, на котором я его оставил. Но Аньке это по барабану. (Улыбается.) Первое время меня это раздражало, а когда я понял, что с данным обстоятельством бороться бессмысленно, смирился. Если не идешь на компромиссы — невозможно ужиться. Это мой совет молодоженам. Не стоит быть подкаблучником, но и свое «я» тоже не надо сильно выпячивать.  

— Вы кажетесь весьма семейным человеком, из тех, кто все в дом тащит… Ошибаюсь?  

— Нет, все верно. И со старыми, удобными вещами я с трудом расстаюсь. Шоппинг ненавижу.  Все деньги спускаю на машину, на разные прибамбасы к ней, включая вкусный парфюм для салона. Вообще, неравнодушен к хорошим автомобилям. Даже отпуск стараюсь проводить за рулем — уезжать куда-нибудь. Например, на рыбалку в Волгоград. В свое время мы с женой любили уезжать в Геленджик, на море… А недавно брат мне подарил навигатор, куда помимо Москвы и Московской области закачал карту Франции — на всякий случай.  

— Чем занимается ваша девятнадцатилетняя дочка от первого брака?  

— Оля (правда, мы с ее мамой Машей, с которой у нас сохранились прекрасные отношения, зовем ее Лялькой) учится в Московском государственном педагогическом университете, на отделении лингвистики. У нее великолепный французский, сейчас она учит еще английский… Дочь, конечно, умница. И в каких-то бытовых деталях, в хозяйстве я замечаю у нее свои привычки. На днях видел, как она моет окна — так барсуки с енотами себя не чистят! Основательно, не пропуская ни одного сантиметра, потом казалось, что стекол нет совсем, настолько все выглядело идеально. Меня такой подход подкупил — я же педант.  

— Строить загородный дом не планируете?  

— Аня мечтает постоянно жить на природе, но у нас пока нет таких средств. И если говорить о неких материальных целях, то долгое время я хотел приобрести действительно дорогие, качественные часы, показывающие статус мужчины. И вот наконец купил их в Германии. Теперь на переговорах с продюсерами нет-нет да посмотрю, который час, чтобы они делали выводы, что такой актер не может стоить сто долларов в день. (Улыбается.)  

— Как я понимаю, нет таких ролей, которые артист отклонит, если они стоят неслыханных денег?  

— Могу сказать только про себя: я никогда не снимусь в порнофильме и не стану в кадре показывать пипиську. Но могу рассказать пикантную историю. Это было давно. Французы снимали у нас фильм «Джой в Москве», и мне предложили сыграть русского бизнесмена, который отдыхает в рублевских банях. Джой должна была играть Чиччолина, как мне сказали, но на самом деле на ее месте была какая-то немецкая б.., и, по сюжету, мы должны были с ней вдвоем закрыться в сауне, где она повышает температуру, я задыхаюсь, а она берет мои ключи от сейфа, чтобы похитить бриллианты. На площадке выяснилось, что баня не работает, пара не будет, и мы должны с этой девушкой сниматься полностью обнаженными в бассейне. Об этом мы не договаривались заранее, поэтому ассистентка по актерам посоветовала мне потребовать три гонорара и поворачиваться к камере спиной — в конце концов попы у всех одинаковые. Режиссер согласился с моим условием, и за ту короткую сцену я по тем временам заработал половину стоимости «Жигулей». 

«Московский комсомолец».