Из автобуса я вышел последним. С легкостью балерины и улыбкой Гуимплена на празднике жизни. Несмотря на ранний час — по местному времени еще не было десяти, египетская жара уже превращалась в чудовищное пекло: горячий воздух, как перегревшийся гостиничный фен, обжигал лицо, лип к рукам, лез под рубашку. В просторном кондиционированном холле играла живая музыка. Я долго не мог понять откуда. Прошелся к снующим вверх и вниз стеклянным кабинкам лифта и застыл перед сидящей за роялем пианисткой.

Из автобуса я вышел последним. С легкостью балерины и улыбкой Гуимплена на празднике жизни. Несмотря на ранний час — по местному времени еще не было десяти, египетская жара уже превращалась в чудовищное пекло: горячий воздух, как перегревшийся гостиничный фен, обжигал лицо, лип к рукам, лез под рубашку.

В просторном кондиционированном холле играла живая музыка. Я долго не мог понять откуда. Прошелся к снующим вверх и вниз стеклянным кабинкам лифта и застыл перед сидящей за роялем пианисткой. Отель имел пять звезд.

— А мне здесь нравится! — подкрался сзади Рома Красилин.

Еще в самолете мы с Романом договорились поселиться вместе. Хотя за дополнительную плату в двадцать долларов каждый из нас мог без проблем получить стандартный номер с видом на море.

— Валер, как тебе вон та сладкая парочка? — развернул меня в сторону ресепшена Роман. — Я уже знаю, как их зовут. Та, что в белой курточке, — Ира, а в кофточке — Вера. Обе из Подмосковья. В Египте впервые, приехали на неделю. Есть предложение включить их в нашу ознакомительную программу. Кто «за»? Кто «против»? Кто «воздержался»? Принимается единогласно. Тогда я, Валер, если не возражаешь, «забиваю» Ирину!

ЧЕРЕЗ полчаса мы уже, как две торпеды, рассекали морскую гладь. Летящие в стороны брызги переливались всеми цветами радуги. Палящее с неистовой силой солнце застыло в зените.

Мы, смеясь, отплевывались от соленой воды, ныряли и снова отплевывались. Распластав руки и ноги, качались на убаюкивающих волнах. И лучше нас в этот миг было разве что обитающим на глубине разноцветным рыбкам, которых мы зачем-то пытались поймать. Не знаю, сколько времени продолжалось это безрассудное ребячество, но на берег мы выбрались полностью изнеможенные. Рухнули на горячий песок и закрыли глаза.

А когда открыли, увидели выходящую из морской пены Афродиту. Это, конечно, была Вера, что утром мне сосватал Рома. Изящная, спортивная фигура, длинные ноги и мокрые волосы — это все, что я успел ухватить с первого взгляда. Вторая девушка была пониже и пополней и чем-то напоминала известную теледиву Анфису Чехову. Обе с красивым шоколадным загаром, словно всю жизнь провели в солярии.

— Привет, соотечественницы! — раздевая девушек глазами, вскочил Рома. — Рулите к нам!

— А приставать не будете?

— Обязательно будем, — не был оригинальным Рома.

Как только девушки, словно древнеегипетские богини, снова скрылись в море, Рома напомнил о расстановке сил:

— Валер, значит, как договаривались, я клею Ирину, а ты — Веру.

Говорят, что у женщин волос долог, а ум короток. Справедливо говорят. После часа общения со своими новоиспеченными спутницами мы знали, что девушки родом из подмосковного Королева. Вере — тридцать два, работает заведующей аптекой. Ирине — тридцать, возглавляет салон красоты. Отсюда и их дивный, ровный загар, и прочие дамские штучки.

Внимательно прислушиваясь к своим спутницам, мы тоже как бы случайно сливали им кое-какие «секреты». Типа давно истосковались в бескрайних снегах по солнцу и морю. И вот, мол, наконец-то дождались праздника жизни!

Так с умным видом мы говорили. И тут же, словно разыгравшиеся подростки, цепляли друг дружку словами, подкалывали, травили анекдоты. Но Египет быстро поставил нас на место! И когда жара стала совсем невыносимой, нам, утомленным солнцем, не оставалось ничего иного, как позорно ретироваться по своим номерам.

Следующая встреча с девушками случилась на пляже уже только в двенадцатом часу ночи.

— Не помешаем? — отыскав знакомых, заговорил Рома, глядя на которого, ни за что не поверишь, что в нем полкило водки и два литра пива. Держался он как стойкий оловянный солдатик. — Какие планы на ближайшую перспективу?

— Думаем искупнуться на ночь, да вот смелости не хватает, — движением фокусницы Ирина достала из сумочки пластиковую бутылку виски. — «Баллантайс»! Хотите?

— Хотим! — оживился Рома.

— Извините, но за неимением стаканов вынуждены использовать подручные средства? — заметила она. — И пить из пробки. Не пробовали?

— Сейчас попробуем! — Рома, как завзятый эстет, взял пробку двумя пальчиками, оттопырил мизинец и шутя опрокинул в рот.

Завершив полный круг, пробка пошла по второму. По третьему. Наконец, пустая бутылка улетела в ближайшую урну.

— Набрались смелости?

— Набрались, — рассмеялась Ирина. — Но теперь другая беда — купальники в ванной сушатся.

— А как насчет того, чтобы пойти купаться по-царски?

— Это как? Нагишом, что ли? — рассмеялась Вера. — Покажите пример!

— Да без проблем! — в мгновение ока Рома выскочил из майки, шорт и плавок и, как бывалый нудист, сверкая задом, спокойно пошел принимать соленую ванну. Да еще провокационно запел: «Ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду…»

Во втором часу ночи вся наша компания, как пьяное такси, закатилась в 343-й номер. Вот где был полный бедлам! На кроватях, на стульях, на тумбочках лежали и висели всевозможные кофточки, блузочки, юбочки. Все кое-как, навалом, словно после полуторачасового обыска! Возле косметичек валялись духи, кремы, упаковки каких-то таблеток, расчески…

Ирина, словно сказочная фея, потянула молнию своего дорожного чемодана. Из него как из рога изобилия посыпались бутылки «Ballantines». Мне показалось, что у меня двоится в глазах:

— Сколько их тут?

— Одиннадцать!

— Девчонки, да вы отлично подготовились!

В полдень, когда жара стала липнуть к телу совсем невыносимо, мы отправились на встречу с нашим отельным гидом.

— Сюда, сюда, уважаемые! — демонстрируя свои большие неровные зубы, обрадовался нам Саид. — С утра вас жду, чтобы отправить в незабываемое путешествие на подводной лодке «Синдбад»! Представьте себе, что лодка опустится на глубину 25 метров. Сквозь иллюминаторы, расположенные по обеим сторонам, вы, уважаемые, в течение целого часа будете наслаждаться великолепным зрелищем подводного мира Красного моря! Целый час под водой, а затем яхта возвратит вас на пляж. Записываемся?

— На фиг, на фиг — я боюсь, — Ирина легко решала все за всех.

— Хорошо, уважаемые! Раз боитесь погружаться под воду, берите автобусные экскурсии. Поезжайте, пожалуйста, в Луксор! В мире нет другого города, где было бы сосредоточено такое огромное количество древних памятников! — Саид ловким, отработанным движением вытащил из кейса цветные фотографии. — Смотрите сюда! Вы побываете в долине фараонов, своими глазами увидите усыпальницу Тутанхамона, храм единственной женщины-царицы Хатшепсут, величественный по своим размерам Карнакский храм…

— Сколько стоит? — деловито перебила Ирина.

— Восемьдесят долларов. Всего восемьдесят долларов, уважаемые, за путешествие в древние Фивы с питанием в ресторане… Если же вы хотите услышать, как бьется сердце арабского востока, берите экскурсию в Каир — город тысячи минаретов! Вы увидите одно из семи чудес света — пирамиды, побываете в Египетском национальном музее, Институте папируса…

— Сколько?

— Сто долларов.

— А за две экскурсии скидки будут?

— Двадцать долларов.

— И все?

— Хорошо, хорошо, уважаемые! Берете Каир с Луксором — и получаете экскурсию на коралловые острова в подарок!

— Вот с этого места поподробнее, пожалуйста!

Саид знал свое дело. Через двадцать минут мы, как лохи, полезли за деньгами и выложили за свою трехдневную занятость по сто шестьдесят долларов.

Вечером нас ждало восточное шоу.

На всякий случай мы привели в порядок туфли, вырядились в новые рубашки, освежились туалетной водой известного парфюмера Пако Робани, даже галстуки, как лондонские денди, зачем-то навязали. Рома достал из конверта пригласительную карту, где черным по белому на английском языке были вписаны наши имена: «Room N 527, name: m-r Krasiln, m-r Dumov», и под стать арабским шейхам мы с достоинством двинулись на представление.

Сели за ближайший столик у светящегося аквамарином бассейна и стали осматриваться. Вокруг одни иностранцы: немцы, англичане, арабы. Наших, как ни странно, не было видно.

И тут выплыли они, две греческие грации — Вера и Ирина. Иностранцы, раздевая их глазами, чуть не вывернули шеи. На Вере было короткое розовое платье, подчеркивающее все выступающие части ее спортивной фигуры. Ирина пришла в каком-то светлом облегающем костюме. Обе, как порядочные дамы, приглашенные на дипломатический прием, в светлых капроновых чулках и черных туфлях на каблуке. И где они их только выкопали? Business women — черт возьми, упасть и не встать!

— Девочки, сюда! К нам! — оживился Рома.

Представление началось с какой-то буйной бедуинской пляски, где в роли темпераментных аборигенов выступали невзрачные студенты фольклорного ансамбля. Как все артисты из художественной самодеятельности, они громко топали и в ладоши звонко хлопали. Продолжалось это топанье, на радость англичанам, утомительно долго. Затем, как в бытность Анвара Садата, убитого солдатами-фундаменталистами прямо на военном параде, на подиум выскочили крепкие парни, размахивающие флагами. Флаги были огромными, и крутить ими стоило немалого труда. В это время девицы с закрытыми лицами вертелись на месте и тихо повизгивали, словно их пощипывали невидимые джинны. О чем рассказывали эти танцы, без бутылки и переводчика было не понять. А уж когда, словно проститутки, качая бедрами, девицы вышли на подиум с подсвечниками на головах, был полный песец.

— Вер, ты бы так смогла? — прикалывался я над сидящей рядом девушкой. — Если б Родина сказала «надо»?

— Ради Родины и не такое бы смогла.

Когда замаячил мост через реку, все поняли, что это Нил! Народ прильнул к стеклам, за которыми начиналась история древнего мира. Автобус пристроился в хвост впередистоящему собрату, и гид объявил, что нас ждет долина фараонов. Дорогу к ним и охраняли грандиозные колоссы Мемнона. Народ, как яблоки со стола, посыпался из автобуса. Ирина с Верой, естественно, впереди планеты всей. Им не терпелось куда-нибудь залезть, чтобы устроить что-то вроде фотосессии, на время которой мне отводилась роль приглашенного папарацци. И надо отдать должное моему терпению, потому что я отщелкал девушек во всех позах и положениях, на которые у них хватило фантазии.

Но этого было мало. Вся наша группа уже покорно метнулась в автобус, когда Вера надумала засняться у ног колоссов вместе со мной, о чем и попросила свою подругу. Я вобрал в себя живот, сказал «ч-ии-з», а потом, как бы спасая свою спутницу от этих чудищ, притянул девушку к себе. Снимок получился историческим: мы выглядели на нем не хуже Кейт Уинслет и Леонарда Ди Каприо на носу «Титаника».

Из Луксора приехали в одиннадцатом часу ночи. Едва волоча ноги, выползли из автобуса и разбрелись по номерам. Но мы с Верой, как самые неутомимые, отправились на пляж, в самую дальнюю его часть, где, словно на свалке, валялись разные сломанные лежаки, зонты, резиновые матрасы.

В темноте было практически ничего не разобрать, и только по периметру железобетонного забора угадывались тусклые огни фонарей. Сам отель, словно подсвеченный со всех сторон дворец султана, утопал в густом окружении пальм, а вокруг тьма египетская.

Одной рукой я по-хозяйски прижимал девушку к себе, а другой пытался стащить шорты… И — о ужас! Стыд и позор! В нагромождении сломанных шезлонгов я приметил огонек зажигалки, слабенький такой язычок пламени. Кто-то спешно раскуривал сигарету, давая нам понять, что облюбованное место занято. Спасибо, друг, спасибо! Иначе был бы полный конфуз.

Мы еще раз прошлись с Верой по пляжу, как студенты, за ручку, туда-сюда. Но никакого укромного местечка, где бы можно было залечь или прилечь, так и не высмотрели! Как же здесь все серьезно и строго, хоть вой. И тут меня осенило. Я втащил Веру в беседку для выдачи пляжных полотенец и, не давая опомниться, стал раздевать. Я спешил до дрожи в руках, словно семнадцатилетний паренек, впервые попавший в женское общежитие. Крепко же, видно, достала меня стрела Амура, что я переспал с Верой стоя!

В половине второго ночи я, как истинный кавалер, проводил девушку до места, откуда взял. Вера тихонечко открыла дверь, и мы сразу поняли, что Ирки нет! Сексуально озабоченная подруга умотала на всю ночь к Роману. А мы, как неполноценные, решаем свой половой вопрос в какой-то пляжной беседке! По-солдатски да еще и в антисанитарных условиях.

К экскурсии в Каир мы подготовились капитально, да-бы полностью исключить негативный опыт от поездки в Луксор. Короче, чтобы не напрягать шеи, мы прихватили с собой в автобус подушки. Чтобы не мучила жажда, взяли пять бутылок минералки, а для настроения — две пластмассовые фляжки вискаря.

Каирский Египетский музей располагался в весьма скромном здании, ничем не напоминающем шикарные восточные дворцы. И это неудивительно, потому что строилось оно по проекту французского архитектора, пусть и победителя международного конкурса. Мы пошли по залам. Но из всех увиденных нами экспонатов, среди которых были всевозможные украшения, жезлы, сосуды и инструменты, самое большое впечатление произвела погребальная маска Тутанхамона, сделанная из золота и драгоценных камней.

Потом были пирамиды Гизы. Чтобы не жарить нас на палящем солнце, гид прямо из автобуса объяснил, где какая пирамида, и рассказал историю их происхождения. Затем, предупредив, что у нас на все про все двадцать пять минут и ровно в половине пятого мы должны прилежно сидеть в автобусе на своих местах, экскурсовод открыл дверь.

Не успели мы сделать по этой раскаленной сковороде и трех шагов, как нас чуть не свалила с ног толпа разновозрастных арабов. Выучив несколько слов по-русски, все они каждый по-своему хотели на нас заработать:

— Москва? — улыбался нам совершенно беззубый старик с непомерно длинными, как у горилл, руками. — Москва — карошо!

— Добрый день! — теснил его смуглолицый паренек в палестинском платке. — Как диля?

— Эй, Наташа, посмотри! — тыча чуть ли не в лицо Ирине пластиковые пирамидки, атаковал третий. — Купи! Двадцат гиней! Ладно, десат гиней… Не хочешь — как хочешь…

Одни со словами «презент» совали нам с Ромкой какие-то рубашки, но нас предупредили, что стоит взять их в руки, как с тебя немедленно потребуют ответный подарок в виде денег. Мы шарахались, прятали руки за спину и делали вид, что не понимаем русского языка.

Ирине предложили сфотографироваться верхом на верблюде.

— Мадам! Верблюд! — беззубо улыбался прожженный на солнце абориген.

— Сколько? — спросила та. — Хау мач из ит?

Араб промолчал.

— Вера, сфоткай меня на животном! — Ирина сноровисто, словно всю жизнь только этим и занималась, оседлала корабля пустыни. Верблюдица тяжело поднялась и вдруг, проявляя неожиданную резвость, понеслась куда глаза глядят.

— Снимите меня ради Бога! — заверещала девушка.

Погонщик побежал следом:

— Ван долларз, мадам!

Свое сошествие на землю Ирина оценила в затертую местную купюру достоинством в пять египетских фунтов.

Когда все складывается довольно хорошо и даже более чем хорошо, обязательно жди какую-нибудь гадость. Это равносильно закону падающего маслом вниз бутерброда.

— Валер, давай это… сегодня ночью махнемся! — издалека завел разговор Рома.

— Чем? — не понял я.

— Да барышнями нашими!.. Устроим что-то вроде отвальной. Типа египетского вечера. Выпьем и махнемся по пьяному делу.

— А им это надо?

— Валера, кто их спрашивает? Или ты, наивный, думаешь, что они в Египет только купаться да загорать приехали? Извини, но это явно не тот формат. И нечего с ними чикаться… Ты к Ирке под бок завалишься — ей, по-моему, вообще по барабану где, с кем и сколько. А я этим временем к Верунчику подкачу. Меня на нее, честно говоря, в последние дни больше тянет… Ха-ха-ха, — веселился Роман.

Я промолчал. И не только потому, что в это время чистил зубы. При всем своем далеко не блещущем моралью образе жизни, пока я находился в интимных отношениях со своей избранницей, я старался ей не изменять. И никому не уступать. Таков был мой ответ Чемберлену.

— Рома, я против твоей затеи, — неожиданно сказал я приятелю.

— Заболел, что ли? — рассмеялся Роман и, посмотрев мне в глаза, продолжал. — Частнособственнический атавизм проснулся? Обостренное чувство ревности покоя не дает? Скрывай! Не семнадцатилетний мальчишка, чтоб за каждую юбку цепляться!

Поговорили, называется. Обменялись парой ласковых.

Даже на коралловые острова ехать расхотелось. И если бы не горящие огоньки в Вериных глазах, не ее веселое настроение, я наверняка остался бы загорать у бассейна. Лежал бы себе бревном, не двигаясь. Да. В ревности и в самом деле нет ничего привлекательного!

— Валер, а ты чего такой серьезный? — поинтересовалась на яхте Вера.

— К жене возвращаться не хочет, — поддел Роман. — Но придется!

— Правда?! — спросила Вера. — А я почему-то думала, что Дымов не женат…

— Слушай его больше, балаболку, — выправила ситуацию Ирина.

Яхта бросила якорь. В небе показался самолет. Но не авиалайнер, как мы сначала подумали, а совсем небольшой, скорее всего, двухместный самолетик. Он кружился над нашей яхтой очень низко, словно кого-то высматривая.

— Это Дымова жена разыскивает! — снова напомнил о себе Рома.

— Нет у него никакой жены! — треснула его по лбу Ирина.

Через полчаса мы достигли коралловых рифов. И хотя никто из отдыхающих их не увидел, об этом громогласно заявил Ахмед, указывая на какой-то островок. Народ, чуть ли не ломая ноги, побежал хватать ласты и маски. И через две минуты самые нетерпеливые уже плыли в указанную сторону. Рома, естественно, в числе первых. Он сегодня просто сгорал от желания быть лидером. Едва почувствовав под ногами дно, он как одержимый кинулся на берег.

«Давай, брат, давай! — снисходительно улыбнулся я. — Большому кораблю большое плавание!» Но не успел проплыть и десяти метров, как услышал отчаянный крик! В считанные секунды я подплыл к перепугавшему меня приятелю:

— Что случилось?

— Ногу, блин, порезал, — Ромкино лицо перекосило от боли.

Он высунул из воды рассеченную пятку, из которой хлестала кровь.

— Осторожнее надо. Тут же сплошные кораллы, а они как бритвенные лезвия. Держаться на воде можешь? Тогда поплыли на яхту!

— Ой, сука, и вторую распорол! — теперь Рома в полной мере осознал последствия своей беспечности. — Долбаный остров!

Увидев на палубе кровавые следы Ромкиных ног, одна из женщин потеряла сознание. На яхте началось что-то вроде вавилонского столпотворения. Ахмед притащил несколько полотенец, которыми быстренько замотали порезы. Ни бинтов, ни лейкопластыря, ни йода у капитана не было.

К берегу причалили только в половине шестого. Но ни врачом, ни машиной «скорой помощи» там и не пахло. Повиснув у нас с Верой на плечах, Рома передвигался воробьиными шагами. Осознавал ли его нетрезвый мозг, что эти страдания стали возмездием за его необузданную похоть? За то, что в своих желаниях он преступил черту не им придуманных моральных правил? Вряд ли.

Доктор приехал по звонку из гостиницы в девятом часу вечера. В сопровождении горничной он поднялся в наш номер, размотал окровавленные тряпки, внимательно осмотрел раны и сказал, что его услуги будут стоить двести американских долларов. Роман бросил на постель две сотенные купюры.

Ну и денек сегодня! — тяжело вздохнула Вера, когда мы пришли к ней в номер. — По глотку виски?

Но по глотку не получилось. После виски меня, естественно, потянуло к морю. Нужно было проститься с ним, бросить монетку. Мы шли босыми ногами по еще теплому песку. Море штормило, и вместе с пеной оно выносило на берег спутавшиеся водоросли, ракушки и камни. Заходить в воду было неприятно.

В ночной темноте наш отель, словно огромный океанский лайнер, переливался в ярких огнях. На палубах еще гудела ночная жизнь, а на пляже, кроме нас с Верой, казалось, не было ни души. И поэтому, увидев знакомую кабинку, выбранную нами когда-то для любовных утех, мне захотелось их повторить. Но теперь уже с чувством, с толком, с расстановкой.

Чувствуя друг друга каждым движением и дыханием, мы не спеша плыли по бескрайнему морю любви. И с каждой минутой наши ощущения, словно картинки в детском калейдоскопе, становились все интересней и захватывающей. Казалось, еще движение, еще толчок — и мы счастливо воспарим над окружающим миром…

Но не тут-то было!

— Wie verbringen Sie Ihre Freizeit? — неожиданно раздалась поблизости немецкая речь. — Tanzen Sie gern?

И из темноты выплыла идущая в обнимку парочка немцев. Словно близорукие, они шли прямо на нас. Рыжеволосый юноша крепко сжимал свою мелкую подружку и расспрашивал, как она проводит свободное время, любит ли она танцевать. И тут прямо перед ними предстали мы с нашим сексуальным танцем! Наконец-то разглядев нас сквозь очки, молодой человек растерялся.

— Guten Abend! — с улыбкой произнес он, желая нам доброго вечера.

— Гутэн абэнд! — прохрипел я, не прекращая движений.

Откровенно признаться, в этот момент нам было как-то не до них.

— Entschuldigen Sie bitte! — извинился немец, и парочка растворилась.

— Кто-то приходил? — спросила Вера.

— Официант, — я еще мог шутить.

— И что ему было надо?

— Спрашивал, не принести ли шампанского.

— А почему он говорил по-немецки?

— Наверное, потому что он немецкий официант!

Рассмеявшись, мы стали потихоньку одеваться. Стоило поберечь силы. Впереди у нас была — подумать страшно — еще целая ночь!

Под утро в дверь постучали. Громко, настойчиво! Так решительно стучать могла только полиция. Мы на всякий случай затихарились. А ну, как в советские времена, начнут сверять фамилии в паспортах?

Дверь открылась, и в номер вбежала Ирина.

— Рома умер! — выпалила она.

— Как умер? — не поняли мы спросонья, но все равно сразу пришли в движение, как муравьи в растревоженном муравейнике.

— Там… — выла Ирина, показывая вверх рукой. — Он там… мертвый!

Дверь в 525-й номер была не заперта. Вера как клещ вцепилась в мою руку, и мы вошли. Честно признаться, зрелище было не для слабонервных. Ромкино тело пребывало в какой-то жуткой, неестественной позе. Голова закинута на подушку. Лицо перекошено, рот открыт. В глазах пустота. Спутавшиеся на ногах бинты насквозь пропитаны кровью. Кровавые мазки повсюду — на пододеяльнике и простыне.

Знать бы Роме, что этой ночью все так печально закончится, так он бы и на коралловый остров не поплыл, и Ирину за километр стороной обошел, и на Веру планов не строил, да и вообще вряд ли полетел в Египет. Себе на погибель. Как установил египетский судмедэксперт, русский турист умер от несовместимой с жизнью кровопотери.

…«Боинг-777» «Красноярских авиалиний» совершил посадку в аэропорту Домодедово. Стоя рядом с Верой в ожидании багажа, я почувствовал себя лишним. И действительно, как только моя недавняя любовница, катя за собой чемодан, показалась в зале прибытия, к ней тут же подскочил высокий молодой человек с букетом цветов. Вера, словно десятиклассница, привстала на носочки и чмокнула его в щеку.

Арабская сказка закончилась.

Олег ГОНОЗОВ.

Публикуется в сокращении.