Пока вы молоды, все проблемы, возникающие в жизни, кажутся вам простыми и легкоразрешимыми, в том числе и связанные с детьми. Хлопот они, конечно, доставляют немало, но как-то потом все это быстро забывается, тем более что в трудные моменты всегда приходят на помощь представители старшего поколения, чье участие в воспитании внуков принято считать само собой разумеющимся.

Пока вы молоды, все проблемы, возникающие в жизни, кажутся вам простыми и легкоразрешимыми, в том числе и связанные с детьми. Хлопот они, конечно, доставляют немало, но как-то потом все это быстро забывается, тем более что в трудные моменты всегда приходят на помощь представители старшего поколения, чье участие в воспитании внуков принято считать само собой разумеющимся.

Когда же представителем этого поколения становишься ты сам, больше не чувствуя родительской поддержки за спиной, многое воспринимается иначе.

До недавнего времени наше общение со старшей внучкой, которой сейчас 3 года и 2 месяца, ограничивалось ежевечерними телефонными разговорами, в которых она, еще не всегда четко произнося некоторые слова, говорила «биле» и «диде», как сильно их любит, и совместными прогулками в один из выходных дней в зоопарк, цирк, кукольный театр или просто в какой-нибудь из городских гипермаркетов. Алиса в нашем присутствии вела себя вполне прилично и была если не образцово-показательной, но достаточно послушной девочкой, и мы искренне удивлялись, почему в детском садике, который она посещает с двух лет, ее зовут Терминатором. Сами мы ласково называли внучку вампиренышем, но вовсе не из-за каких-то особенностей ее характера. Просто у нее нет четырех верхних зубов, которые первыми прорезались и первыми же по какой-то причине разрушились. Явление, кстати, у детей не такое уж редкое. Когда Алиска хитро улыбается, она действительно похожа на маленького вампира.

УИК-ЭНД С ВАМПИРЕНЫШЕМ

Но не зря говорят, что в каждом шутливом сравнении есть определенная доля истины. В конце мая Алискина сестренка, одиннадцатимесячная Кристина, серьезно приболела и вместе с мамой Мариной попала в больницу. А отец внучек — наш зять — незадолго перед этим потерял работу и, чтобы иметь хоть какой-то источник доходов, стал по выходным заниматься ремонтом квартир, давая объявления в газетах. В каком бы восторге от этой перспективы мы ни были, на весь длинный праздничный уик-энд нам пришлось взять Алиску к себе. Установку пластикового окна в последней еще не отремонтированной комнате по такому случаю мы отложили как минимум на неделю, и рано утром супруга поехала за внучкой. Позавтракали мы уже втроем, но, не успев встать из-за стола, вампиреныш заявила, что хочет смотреть «мутики». Из почти двух тысяч кассет и дисков в нашем доме с мультфильмами только одна, на которой записаны все серии «Ну, погоди». Первый раз я посмотрел их с удовольствием, освежив воспоминания молодости, во второй — набрался терпения, наблюдая не столько за экраном, сколько за поведением юной зрительницы, которая то и дело, не отвлекаясь от просмотра, норовила то стащить со стола какую-нибудь статуэтку, то потянуть за провод, соединяющий компьютер с принтером. К концу третьего дня визита будущей наследницы всего нашего движимого и недвижимого имущества мелодия, сопровождающая начало каждой новой серии похождений волка и зайца, стала приводить меня в бешенство, но это было единственное средство отвлечь вампиреныша от беготни по квартире и бесконечных вопросов «Биля, а это чо?» «Биля, а почему?», «Биля, а зачем?» и «Когда пойдем?», повторявшихся с периодичностью в 15 — 20 секунд.

АЛИСКА — ГЛОБАЛИСТКА

Дождь еще слегка накрапывал, когда мы направились к автобусной остановке. И перед ужином, и после него наша гостья требовала поставить «мутики», и отказать ей в этой просьбе, несмотря на усиливающуюся с каждым разом аллергию на «вока» и зайца, мы не могли. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось… только вот кассетный видеоплейер находится у нас в той же комнате, что и мой рабочий компьютер, которую супруга с некоторым преувеличением называет кабинетом. Когда Алиска наконец-то утомилась и захотела спать, мне было уже не до работы над очередным текстом. Оставалось только самому прилечь на диван и, практически не раздеваясь, накрыться пледом. Жене пришлось провести эту ночь тоже в не очень комфортных условиях. Терминаторша разлеглась поперек кровати и спала очень беспокойно, лишив любимую «билю» возможности по-человечески отдохнуть. Но все равно первые сутки ее пребывания под нашей крышей были самыми лучшими.

Когда, возвращаясь вечером из заволжского дома, мы проезжали под плакатом-растяжкой с рекламой известной торговой сети, внучка узнала знакомый логотип и заявила, что хочет в «Гобус». Туда мы и поехали на следующее утро, намереваясь совместить приятное с полезным — пополнить свои продовольственные запасы и порадовать ребенка. Из машинки, совмещенной с продуктовой тележкой, она вылезла быстро и начала сама катать тележку, не обращая ни малейшего внимания на то, что творится вокруг, и постоянно на кого-нибудь наезжая. А когда нам пришлось лишить ее этого удовольствия, Алиска уверенно ходила между рядами, время от времени пропадая у нас из виду. Руки в карманах джинсового комбинезона, на голове — кепка с турецким флагом, взгляд человека, ничуть не сомневающегося в том, что все, что находится вокруг, сделано исключительно для него. Приходилось постоянно следить за тем, чтобы не умеющий читать ребенок не нарушил запрет на дегустацию конфет и сладостей в торговом зале. От предложения купить ей кока-колу она сначала наотрез отказалась, а потом, когда мы уже прошли через кассы, заявила что хочет пить, и нам пришлось покупать ей такую же точно бутылку по более высокой цене. Но перед этим нам пришлось поволноваться, когда ребенок, пропустив нас с тележкой вперед, перелез через ограждения и скрылся среди стеллажей с товарами. Чтобы попасть туда, одному из нас надо было пройти полмагазина, но, пока мы упаковывали покупки и решали, кто из нас пойдет на отлов Терминатора, она прибежала сама и, хитренько улыбаясь, сказала: «Биля, я тебя люблю сильно-сильно». Судя по таким задаткам наша милая внученька в будущем вполне может преуспеть и на адвокатском, и на дипломатическом поприще…

БИЛЕ НЕЛЬЗЯ МОРОЖЕНОЕ

В автобусе на обратном пути она заснула и, если бы мы в таком состоянии дотащили ее до кровати, этот день бы прошел не хуже предыдущего. К сожалению, нам это не удалось, и мы вспомнили подзабытую истину о том, что иногда невыспавшийся ребенок мало чем отличается от голодного хищника. Ни обедать, ни идти с нами на речку, как просилась накануне, она не захотела. На все остальные предложения, исходившие от бабушки, отвечала точно так же, твердя свое «не хочу», доставшее нас за эти выходные до такой степени, что это в общем-то безобидное словосочетание теперь способно привести нас на грань нервного срыва. На пляж на берег Которосли мы с ней все-таки пошли, прихватив с собой зонтик от солнца, показавшийся нам в такую жару весьма актуальным. Так же, как и мороженое, за которым мы направились к ближайшему уличному лотку. Всю дорогу внучка повторяла, как попугай, одну и ту же фразу: «Биле нельзя мороженое, биле нельзя мороженое…» В результате она осталась без угощения.

Пока на пляжном песке мы с женой устанавливали зонт, девочка-терминатор стремительно понеслась к воде прямо в босоножках, купленных неделю назад, но производивших впечатление обуви, доживающей свои последние дни. На самом берегу мне удалось ее догнать, и в речную муть она залезла, уже держась за мою руку. Глубоко ли там, Алиску совершенно не волновало.

— Ты же не умеешь плавать, — напомнил я, но она заявила, что умеет и уже плавала с папой. Она все тянула и тянула меня за собой в реку, а мне оставалось следить за тем, чтобы ребенок не наглотался кишащей бактериями жидкости, окунуться в которую добровольно я бы ни за что не решился. Когда я вытаскивал ее из воды, она так брыкалась и кричала, что это слышал весь пляж. Какое-то время Алиска поиграла в песочек с ведерком и лопаточкой под нашими пристальными взорами. Привычного для пляжа расслабления, когда лежишь и ни о чем не думаешь, не было и в помине. Приближался вечер, и ряды отдыхающих изрядно поредели, но Терминатор не реагировал на призывы одеваться и идти домой. Вернее, реагировал своим традиционным «не хочу», повторяемым беконечное количество раз. В конце концов, терпение лопнуло уже у бабушки, которая, доверив мне зонт, принудительно депортировала ее с пляжа. Вплоть до самого нашего дома Алиска плакала не переставая, да так громко, что прохожие удивленно оборачивались, объясняя своим детям, что девочка, видимо, чем-то расстроена.

НАША МАЛЕНЬКАЯ ЯГА

Прекратить истерический рев ее заставила только детская площадка у нас во дворе. Внучка с непонятно откуда взявшейся энергией стала носиться по ней из конца в конец, залезая на лестницы, горки и качели и пытаясь забраться до самого верха каната.

— Я больчая, мне можно! — кричала она в ответ на наши требования не залезать слишком высоко. А забравшись в игрушечный домик, стилизованный под избушку на курьих ножках, показала нам язык и объявила: «Я Яга». Этот аттракцион продолжался полтора часа, и неизвестно, когда бы закончился, если бы наше терпение не лопнуло. Очень хотелось поужинать и прилечь отдохнуть. В квартиру терминаторшу мы привели, но дальше коврика у входных дверей она не сдвинулась, то тихо скуля, то переходя на судорожные рыдания повышенной громкости, заглушающие работу телевизора. Потом, когда мы уже завершили вечернюю трапезу, к которой гостья так и не притронулась, она тихо заснула, свернувшись калачиком в кресле.

… В два часа ночи бодрый детский голосок на всю квартиру возвестил о том, что Алиса сильно-сильно хочет кушать…

Единственное, что могло утешить нас в эту практически бессонную ночь, — мысль о том, что до момента возвращения вампиреныша под родительский кров остаются считанные часы.

Половина следующего дня прошла относительно спокойно. За завтраком внучка пожаловалась на то, что вчера ее укусил комарик и болит ручка. «Я болею», — сказала она, но в перерыве между жалобами и приемом пищи успела сломать заводного пингвинчика, находящегося у нас в доме с незапамятных времен, и опрокинуть стоящий рядом с обеденным столом декоративный фонтан.

— Не хочу к папе, не хочу к маме, не хочу в садик, хочу жить у били с дидой, — такой вывод она сделала под занавес трехдневного визита. Увидев отца, она бросилась к нему на шею, но, когда поняла, что мы уходим, стала махать ручонками и пинаться, крича сквозь слезы: «Биля! Биля! Биля!» При виде этой душераздирающей сцены чуть не расплакалась уже сама бабушка.

Федор САПОЖКОВ.