Трудно раньше в Мышкине было добиться, чтобы в квартире поставили телефон. Чтобы он появился у собкора областной газеты, моей жены, прислали местному начальству бумагу из обкома партии. И вот в квартиру вошли двое. Один пожилой, в черном полушубке, другой молодой. Может, по морозу немного и навеселе. Пожилой отрекомендовался тихо, но внушительно, по-военному: «Я до Берлина дошел! А это — мой адъютант», — кивнул он на помощника. Ударение в слове «Берлин» он делал на первом слоге.

Трудно раньше в Мышкине было добиться, чтобы в квартире поставили телефон. Чтобы он появился у собкора областной газеты, моей жены, прислали местному начальству бумагу из обкома партии.

И вот в квартиру вошли двое. Один пожилой, в черном полушубке, другой молодой. Может, по морозу немного и навеселе. Пожилой отрекомендовался тихо, но внушительно, по-военному: «Я до Берлина дошел! А это — мой адъютант», — кивнул он на помощника. Ударение в слове «Берлин» он делал на первом слоге. Ну, скажите, как таких редких гостей с мороза не угостить как положено?..

Так обычно Николай Иванович Золотарев представлялся абонентам, приступая к работе. Он был старейшим в районе связистом. Получил профессию эту на войне. Что касается Берлина, то он действительно до него дошел И, как рассказывал, даже расписался на рейхстаге. Нацарапал штыком маленькую каракульку, потому что, пояснял он, там места уже было мало. Это здание еще долго стояло разбомбленным, его ремонтировали и надписи потом смыли.

А после окончания военных действий Золотарева в числе лучших связистов направили в Сухуми на прокладку кабеля на дачу самого генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина. В это в Мышкине не все верили, но недавно я повстречался с дочерью Золотарева Ольгой Николаевной. Она работает в мышкинской прокуратуре. Рассказала, что действительно отец часто вспоминал об этой секретной работе. Дочь бережно хранит и его награды, и старые фотоснимки.

В начале семидесятых годов прошлого века Золотареву даже пришло письмо из Германии. Дошедшего до Берлина связиста приглашали на встречу воинов-освободителей от фашизма. Но побывать в Германии дяде Коле, как его попросту называли в Мышкине, так и не удалось. И еще я слышал про Николая Ивановича, что он когда-то, в послевоенные годы, ходил по проводам, как канатоходец. Приспособил на ноги специальные доски, вроде лыж с креплениями, и на них передвигался от опоры к опоре, соединяя, где нужно, провода. Так от Тулы по направлению к Ясной Поляне семь с половиной километров прошел.

В свои 65 лет он был еще крепок и работал. «Николай Иванович, ты сидишь на столбе, как грач!» — кричали ему, проходя по улицам прохожие.

Умер в 1996 году. А теперь, вспоминая фронтовика, я в шутку говорю знакомым: «У нас в квартире телефон ставил тот же связист, что и самому Сталину на дачу кабель прокладывал».

Николай СМИРНОВ.