83-летняя Людмила Анатольевна Микрюкова до сих пор вспоминает, как более тридцати лет назад была депутатом Константиновского поселкового совета. Теперь ей кажется, что в те времена к проблемам людей относились душевнее. Что-то решали, кому-то помогали, по крайней мере, не было безысходности. А Галина Федоровна Романова с соседками уже более десяти лет пытается, чтобы довольно большую категорию тутаевских жителей признали на властном уровне.
83-летняя Людмила Анатольевна Микрюкова до сих пор вспоминает, как более тридцати лет назад была депутатом Константиновского поселкового совета. Теперь ей кажется, что в те времена к проблемам людей относились душевнее. Что-то решали, кому-то помогали, по крайней мере, не было безысходности.
А Галина Федоровна Романова с соседками уже более десяти лет пытается, чтобы довольно большую категорию тутаевских жителей признали на властном уровне. Все они обитатели так называемого старого города и еще со времен Зелинского стремятся обратить внимание администрации ТМР на качество жизни частных домовладельцев в приволжской части Тутаева. За эти годы безуспешных обращений к власти дороги стали еще хуже, глобальная газификация обходит старинные улицы стороной, а за водой пожилые люди с ведрами и тележками вынуждены ходить к единственной на всю округу колонке. С Благовещенской, Ямской и улицы Юности в течение дня к ней вереницей тянутся старики. Колонка хоть и расположена в аккурат возле районной администрации, но, образно говоря, бельмом на глазу чиновников совсем не является: ну, ходят себе и ходят граждане за водицей, водопровода ведь у них нет.
Теперь у большинства обитателей старого города нет и земельных участков, которые они в помощь к пенсии любовно обрабатывали и лелеяли. На тех участках как грибы после дождя вырастают коттеджи и терема. Женщины опасаются возражать: раз появилось поколение молодых, богатых и жадных до жизни россиян, пусть наслаждаются. Но им-то как жить?
Предыдущие огороды жителей исторической части Тутаева на Брейтовской отобрали еще несколько лет назад, там давно живут «новые тутаевцы». Правда, тогда предоставили в пользование новую землю. Только ее старики обиходили, появились другие застройщики. По закону на первый взгляд все разумно: люди растили овощи на условиях аренды, она закончилась, появились более выгодные предложения на использование соток. Рыночная экономика — что тут взять?
Но раз уж растут на Ямском поле не клубни картофеля, а терема, должны же и аборигены получить что-то от своих потерь?
— Все-то у нас отбирают, — потерянно говорят пенсионерки, и ясно, что это как-то не по-людски. В новых коттеджах есть и вода, и газ, и, казалось бы, именно власти должны были научить людей воспользоваться переменами цивилизации. Предупредить их заранее о желании новых собственников, научить торговаться: мы, мол, не возражаем, но сделайте пару новых колонок, позвольте подсоединиться к вашему газопроводу, затейте хотя бы ямочный ремонт дороги, и не той, что к вашему дворцу ведет, а в окрестностях. Места в Тутаеве до того хороши, что большинство обеспеченных застройщиков наверняка бы не отказались от предложений. Тогда бы те несколько сотен домов старого Тутаева, по крайней мере, были бы газифицированы. Есть и сейчас выход из положения. Надо, чтобы районный бюджет выделил средства на проведение центрального газопровода или власть с собственниками нынешних сетей договорилась о совместном их использовании, а локальные материальные проблемы экономные пенсионеры, поднатужившись, как-нибудь бы потянули. Для этого же местным правителям требуется не только хорошо уметь считать деньги, пусть даже не в своем, а в муниципальном кошельке, но и иметь социальную ответственность перед коренным тутаевским народом. Это на его плечах, к слову, вырос тот самый наш город, куда горят желанием перебраться москвичи. Пусть и на сезонное местожительство. Так диктуйте условия на благо землякам, разве это не разумно?
Ирина СЕРГЕЕВА.
