Вот уже год, как Ярославским театром имени Федора Волкова руководит Борис Мездрич. Пожалуй, пришло время подвести кое-какие итоги его деятельности. Ведь по приходу в первый русский Борис Михайлович так себя распиарил и наобещал столько, что хватило бы, наверное, на целых пять театров.
Вот уже год, как Ярославским театром имени Федора Волкова руководит Борис Мездрич. Пожалуй, пришло время подвести кое-какие итоги его деятельности. Ведь по приходу в первый русский Борис Михайлович так себя распиарил и наобещал столько, что хватило бы, наверное, на целых пять театров.
О НЕКОТОРЫХ проблемах Волковского театра, связанных с приходом сюда Бориса Мездрича, мы уже писали в статьях «Спасет ли Мездрич театр», «Юбилей с ободранными стенами», «И уволит этого наглеца», «Когда директор чудит», «Фемида на стороне артиста». Но, как оказалось, картина была неполной: пришествие Бориса Михайловича в Волковский оказалось еще менее приятным и продуктивным, чем уже говорилось. Итак, что же произошло в театре с тех пор, как его директором назначили господина Мездрича, известного на всю Россию-матушку, как пишут о нем некоторые газеты, театрального менеджера?
НА КРЮЧКЕ
У ДИРЕКТОРА
Начнем с того, что при Борисе Михайловиче были уволены или сами ушли около 27 сотрудников первого русского, и еще человек пятнадцать, как говорят, у Мездрича на крючке, то есть в списках навылет. В их числе совершенно разные люди: в кулуарах театра шепчутся, что под раздачу попали как начальники, так и рядовые, но талантливые труженики театральных цехов, второй режиссер театра, заведующие музыкальной и литературной частью, всегда приветливые и внимательные к зрителям капельдинеры и даже некоторые известные артиcты. Практически все они за много лет работы стали душой театра, для них он неотъемлемая часть жизни, родной дом. И вдруг из этого дома поганой метлой вон?
Волковцы в шоке! Услышав про очередное увольнение, они хватаются за сердце и с тревогой гадают: кто же будет следующим? Но открыто возмущаться уже побаиваются: никому не хочется остаться без работы в разгар кризиса. К тому же Борис Михайлович начал доплачивать артистам за выход на сцену. Правда, доплаты эти, говорят, начисляются весьма странным образом. Во-первых, они зависят от количества выходов актера на сцену, и тут все запросто может упереться в симпатии-антипатии Бориса Михайловича. К примеру, имея одинаковый оклад в шесть тысяч рублей, один артист будет обязан отыграть восемь спектаклей, а другой — по каким-то субъективным причинам всего четыре. Нетрудно догадаться, что стоимость выходов на сцену в таком случае получается совершенно разной: у первого актера одно выступление перед публикой будет стоить 750 рублей, а у второго — 1500 рублей.
Во-вторых, по словам артистов, Борис Михайлович по своему разумению ввел довольно странную систему оценки значимости играемых ими ролей. Как, например, он определяет, у кого главная роль, а у кого эпизодическая и кому в связи с этим сколько платить? А очень просто! По количеству сказанных актером со сцены слов. В результате доходит до смешного: так, роль Татьяны Гладенко в пьесе-шутке Чехова «Медведь» — единственная женская роль в этом произведении, которая всегда считалась главной — рассматривается директором как эпизодическая. Дескать, слов-то у актрисы не так уж и много… По такому же принципу выходит, что роль немого Герасима в «Муму» Тургенева, ежели это произведение вдруг захотят поставить на сцене Волковского театра, будет тоже считаться эпизодической. Смех да и только!
А еще Мездрич пытается запугивать актеров своим авторитетом: дескать, сколько угодно жалуйтесь, все равно никакого резонанса не будет. И многие после этого перестали бунтовать и просто-напросто прикусили языки.
Столь негативное отношение Бориса Мездрича к волковцам удивляет и настораживает. Этот негатив периодически выплескивается как на ныне здравствующих, так… и на ушедших в мир иной. Не хочется верить, что могут подтвердиться слухи о том, что, узнав о смерти бывшего реквизитора театра Лидии Несмеловой, всю жизнь проработавшей в первом русском, Мездрич в сердцах сказал: «Ну купите ей самый дешевенький веночек…» — и не захотел помогать в организации похорон и поминок.
Очевидцы также утверждают: очень нелестно Борис Михайлович отзывается и о некоторых других ныне усопших сотрудниках Волковского, а особенно о Валерии Сергееве и Владимире Боголепове, которых, между прочим, в глаза никогда не видел. Чем вызвано такое отношение, не может понять никто.
При Валерии-то Сергееве, кстати, наша труппа на зарубежные гастроли в год не по одному разу выезжала и в различных международных и всероссийских фестивалях участвовала. И привозила отовсюду победные дипломы и грамоты. А Мездрич всего лишь вывез артистов на фестиваль «Реальный театр» в Екатеринбург и уже возгордился: вот каких успехов при мне первый русский достиг! А о каких таких значимых успехах идет речь, не совсем понятно. Ни диплома, ни грамоты волковцы с этого фестиваля не привезли. Да и не очень положительные отзывы можно прочитать на сайте фестиваля.
В общем, ситуация в Волковском с приходом сюда Бориса Мездрича напоминает теперь тридцатые годы. Его сотрудники жалуются, что боятся открыто говорить о своих проблемах, якобы в театре повсюду установлены видеокамеры и прослушивающие устройства. Не дай Бог взболтнуть чего лишнего, особенно в адрес директора — сразу вызовут на ковер к начальству…
МАСКА МАСКЕ
РОЗНЬ
Еще один миф, который любит проповедовать Борис Михайлович, — о полученных театрами, где он прежде работал, премиях «Золотая маска». По приходу в Волковский Мездрич тоже обещал, что сделает наш театр одним из лучших в России. Однако премьеры, состоявшиеся при нем, а это детский спектакль «Счастливого Рождества, дядюшка Скрудж» и постановки для взрослых «С любимыми не расставайтесь» и «Горе от ума», оказались столь странными и неоднозначными, что вызвали немало споров и зрительских возмущений. Особенно чересчур авангардная постановка «Горя от ума», которую изначально невзлюбили даже артисты Волковского. Отрицательные отзывы о ней можно было прочитать в гостевой книге театра. Но это, по всей видимости, очень не понравилось Борису Михайловичу и его замам, и гостевую книгу просто-напросто удалили с сайта. Теперь поклонникам театра негде оставлять отзывы и обмениваться впечатлениями после спектаклей. Зато сайт пестрит статьями известного критика Ирины Алпатовой, которая, невзирая на народное мнение, на все лады расхваливает последние постановки Волковского, не забывая при этом возвеличивать роль Мездрича в творческом становлении ярославского театра. Прочитаешь ее статьи, так выходит, что все кругом дураки и ничего не понимают в искусстве, одна Алпатова в нем хорошо разбирается. Абсурд да и только.
Что же касается театральной «Золотой маски», то Мездрич и у нас в Ярославле уже подсуетился — выдвинул на престижную премию в Москву оба выпущенных при нем спектакля для взрослых. Естественно, заранее подстраховавшись хвалебными статьями в некоторых российских газетах и журналах. Конечно, никто не отрицает, что волковцам было бы очень приятно и почетно получить «Золотую маску». Однако стоит, наверное, задуматься: а какова будет цена этой премии? Речь, разумеется, не идет о ее купле-продаже, хотя в наше время, когда связи решают многое, возможно все. Разговор о творческой стороне дела. Достойны ли постановки «Горе от ума» и «С любимыми не расставайтесь» такой награды? Многие в этом сомневаются. И если Мездричу все же удастся заполучить эту самую маску, будет ли она столь же высоко цениться, как, к примеру, золотая маска, полученная за честь и достоинство народной артисткой России, любимицей нашей публики Натальей Терентьевой? Даже сами волковцы убеждены: сравнения здесь неуместны.
О КУЛЬТЕ ЛИЧНОСТИ
И НЕ ТОЛЬКО
О крутом нраве Бориса Михайловича ходят легенды. В Волковском уже не сомневаются: культ личности Бориса Михайловича раздут до невероятных размеров. Он любит пускать пыль в глаза. Взять хотя бы номер нового журнала «Театральный круг», недавно выпущенный в ярославском храме Мельпомены. Только на первых 18 страницах — пять фотографий Мездрича. Такого ни в книгах, ни в журналах ни один ярославский губернатор себе не позволял… Не говоря уже о многочисленных интервью Бориса Михайловича, где он успешно возвеличивает свою роль в становлении Волковского. Одна из хвалебных статей, между прочим, даже помпезно называлась «Властелин театра». Не хило, однако.
А ведь если вдуматься, никаких глобальных положительных перемен с появлением в Волковском Бориса Михайловича еще не произошло. Так, в театре до сих пор нет худсовета, и молодых артистов Мездрич приглашает на работу только по своему разумению. Не зря, видимо, в одном из интервью он сказал, что «точка приложения всех усилий директора театра — труппа». Хотя и несведущему человеку понятно, что творческими вопросами, в том числе и набором артистов, должны прежде всего заниматься режиссер и худсовет. А директор в первую очередь решает хозяйственные и финансовые вопросы, занимается менеджментом.
Зато при переходе на новую систему оплаты труда руководство театра умудрилось заключить со всеми его сотрудниками новые трудовые договоры (а юридически правильнее бы было составить дополнительные трудовые соглашения), где обозначены не только изменения в зарплате. По этому договору волковцам также сократили отпуска и зачем-то увеличили рабочий день на час — с семичасового на восьми. Жаль, что большинство работников театра по незнанию не удосужились как следует прочитать документы и поставили под ними свои подписи. Оспорить данные договоры в суде теперь практически невозможно.
ВЕЗДЕ ОДНА ФИГНЯ
Но это еще не все сюрпризы, начавшиеся в первом русском при Мездриче. Как мы уже писали, именно при Борисе Михайловиче в театре прекратился ремонт. За выполненные ранее работы по реставрации театр по суду обязан теперь выплатить ярославской фирме «ТАУЭР XXI» 21 миллион рублей. Но даже после этого завершить к юбилею нашего областного центра и 260-летию Волковского ремонт театра вряд ли удастся. Объем работ слишком большой, а сроки уже поджимают…
Однако юбилеи и сроки, по всей видимости, Бориса Михайловича волнуют меньше всего. Говорят, он уже планирует проводить реконструкцию театра аж до 2012 — 2014 годов. При этом закрыть Волковский месяцев на семь и привлечь к ремонту москвичей. Можно себе представить, сколько денег удастся выкачать с Министерства культуры за четыре года. Мездрич и не скрывает, что реконструкция будет очень дорогостоящей…
Впрочем, как выяснилось, не только у волковцев возникли проблемы с Борисом Мездричем. В редакцию «Золотого кольца» пришло письмо от сотрудников Омского драматического театра, который некогда возглавлял Борис Михайлович. Это даже не письмо, а крик души!
«Прежде всего хотим развеять миф о великом даре директорства Бориса Мездрича. Попал он к нам в омский театр, когда из него ушли настоящие мастера — Чонишвили, Щеголев, Ожигова. Остались актеры этажом ниже. Неплохие актеры, но в сравнении с ушедшими все проигрывают. Поэтому о каком таком расцвете омского театра в эпоху Мездрича идет речь, непонятно. Его расцвет был связан только с одним человеком — легендарным директором Мигдатом Нуртдиновичем Ханжаровым. Он сам собрал уникальную труппу, вырастил актеров, подобрал репертуар. Это вам скажет любой в Омске. А кто такой Мездрич и какой он оставил след в жизни города и театра, никто не скажет. Пожмут плечами — и все… При Мездриче только дальше шло загнивание театра, традиции и критерии рушились. Время работы Бориса Михайловича в Омске в связке с режиссером Петровым — такая скука, что мухи дохли в зрительном зале. И на юбилее театра Мездрича никто не упомянул, никто не сказал спасибо в его адрес»…
«Денежки свои Мездрич считать умел всегда. В годы кризиса, когда не выплачивалась зарплата, он выдавал нам, голодным и нищим, из своего кармана под проценты. Вот берешь у него взаймы 100 тысяч, это было в девяностые годы прошлого века, а возвращать нужно было 110… Кто-то вспомнит зарубежные гастроли, которые директор делал. Да, делал, но иностранцев так облапошивал, что не больно-то кто долго с ним поддерживал отношения. Вот приехали мы в Америку и пять километров тащили по подземным переходам с одного аэропорта в другой свои вещи. Организатор Сэйра спрашивает: «Борис, почему артисты несут костюмы и реквизит на себе, ведь я тебе дала 800 долларов на транспортные расходы?» Мездрич покраснел, глазами луп-луп, пыхтит как паровоз. Ответить нечего».
«Мездрич везде начинает одинаково. Убирает нескольких старых работников, опытных и знающих свое дело. Потом приглашает варягов, поселяет их в лучшие номера, платит баснословные гонорары. Эти люди по всей стране пускают слух о его небывалых талантах. Потом начинает в театре буфет ремонтировать (к слову, в Ярославле Борис Михайлович первым делом тоже предложил начать ремонт театра с буфета — авт.). А потом может пустить туда своих людей, которые на оптовке закупят сомнительные продукты, и будет кормить ими артистов. А еще каждый
месяц закатывать банкеты — банкеты вообще его страсть… Зачем Мездричу нужна реконструкция? Чтобы сдавать помещения. Вот в Новосибирске, как нам рассказали актеры, он даже под похороны помещения сдавал: захочет какой-то бандюган хоронить собрата из центра и снимает под эту акцию театр. Так было несколько лет»…
«Надо пролить свет на уход Мездрича из омского театра. Ушел он не сам и не сразу, сражался за кресло, науськивал нас, артистов, чтобы мы шли заступаться за него. Но к этому времени все было уже бесполезно и никакие заступничества не помогли. Готовилась реконструкция к юбилею театра. Так он, говорят, составил такую смету по ремонту, что на приеме у губернатора специалисты сказали, что описанный расход будет превышать несколько раз реконструкцию Миланской оперы. Вот тогда-то губернатор, по всей видимости, не потерпел такой наглости, отправил на переработку сметы и решил расстаться с Мездричем».
«В Новосибирске Борис Мездрич чувствовал себя неуютно. Он и там пытался распоряжаться и диктовать, но губернатор цыкнул при всех: мол, у нас так не принято. Бедный ваш ярославский театр, бедные люди!.. Вот статью про «Горе от ума» вслух прочитали, никто ничего не понял. О чем спектакль? О диссидентах, что ли, которых всегда было много на Руси? А что это Чацкий цитирует своего современника Лермонтова? Последнему в то время совсем мало годков было. Послушать автора, так какая бы глупость ни прозвучала со сцены — все во благо. Знаем мы этого режиссера — тусовщик, никто не видел его нормальных спектаклей. А приехал в ваш город и сразу «гениалку» сварганил? Липа все это!»
«Вы спросите: а как же «Золотые маски», которых в период правления Мездрича омский театр нахватал аж пять штук? Так поднимите протоколы от апреля 1997 года, возьмите публикации газет — и все поймете, только ленивый нас тогда не стукнул. Это же был скандал на всю страну. Было стыдно смотреть людям в глаза… Вот умерли и не получили «маски» Янковский и Абдулов, и у Марка Захарова этой премии нет. Но никто не осудит их и не осмелится назвать бездарями. Потому что сама раздача «масок» нынче дело сомнительное».
Пожалуй, даже и не стоит публиковать в газете все письмо, оно достаточно объемное. Но и из вышеприведенных строк становится ясно, что с приходом Бориса Мездрича в ярославский театр волковцы, как омичи и новосибирцы, еще могут хлебнуть немало горя и проблем. Заканчивая свое письмо, сотрудники Омского драматического театра обратились к журналистам «Золотого кольца» со словами: «Не отступайте! Должен же кто-то говорить правду! Вам бы выписать командировку и проехать по местам боевой славы Б. М., тогда картина будет полной. Без слухов и домыслов. А мы написали все как есть… Мы слышали, что Борис Мездрич Сергея Пускепалиса пригласил в ваш театр. Он хороший парень, и спектакль его в Омске был хороший. Пускепалис прикроет Мездрича, а жаль!..»
Между прочим, как поговаривают, для Сергея Пускепалиса новость о его назначении на должность главного режиссера Волковского театра стала полной неожиданностью. У него и без ярославцев полно планов на год вперед. Так что в нашем театре он якобы будет нечастым гостем. А нашим актерам Пускепалис дает задания по электронной почте. Вот такая фигня получается.
Алексей ВАВИЛОВ.
