Теперь уже шестикратный чемпион Европы по фигурному катанию Евгений Плющенко накануне Олимпийских игр в Ванкувере дал интервью о неспортивном поведении в политике и бизнесе, а также о своем олимпийском спокойствии. Евгений, в ваше возвращение было трудно поверить — после такого-то перерыва… — Обычно спортсмены возвращаются, потому что у них еще не все старты выиграны. Что касается меня, то я, наверное, просто сумасшедший.

Теперь уже шестикратный чемпион Европы по фигурному катанию Евгений Плющенко накануне Олимпийских игр в Ванкувере дал интервью о неспортивном поведении в политике и бизнесе, а также о своем олимпийском спокойствии.

Евгений, в ваше возвращение было трудно поверить — после такого-то перерыва…

— Обычно спортсмены возвращаются, потому что у них еще не все старты выиграны. Что касается меня, то я, наверное, просто сумасшедший. Ну и, конечно, это случилось благодаря моей жене (супруга Евгения — продюсер Яна Рудковская. — «Итоги»). Половина моих последних медалей — это точно ее заслуга. Она хороший психолог и отлично умеет меня настроить. Вообще-то 27 лет — это довольно солидный возраст для фигурного катания, но я закрыл на это глаза и начал тренироваться.

— А заодно и книгу решили об этом написать?

— Это моя вторая книга. Первая получилась скромной, потому что многого боялся. Сегодня никого и ничего не боюсь. Расскажу о тех годах, что я не катался. О том, как делались шоу, как меня вызывали некоторые мэры и губернаторы и говорили: «Твоего шоу не будет».

— Вам в открытую говорили, что не стоит возвращаться в спорт?

— Все и так было понятно. Ощущалось это и по интонации, с какой обо мне писала пресса, как со мной разговаривали, что обсуждали в интернете, как вели себя высокопоставленные чиновники. Чинили всяческие препятствия, чтобы Плющенко не было в том или ином шоу. Такое случалось много раз.

— Не ожидали такого?

— Неприятно, когда к людям, которые что-то сделали для страны, так относятся. Сегодня поздравляют, говорят хорошие слова, а потом — бум! — и все куда-то исчезло. Моя мама не раз говорила: «Пока ты на вершине, о тебе все говорят и помнят. Но как только ошибся или появился кто-то новый, про тебя сразу забудут». Так и вышло. К сожалению, только в нашей стране происходит так, что великие актеры, режиссеры или спортсмены умирают забытыми где-то в глубинке. Хотелось бы поменять отношение наших людей и наших чиновников к человеку, который чего-то добился не только для себя, но и для других. После Олимпийских игр в Турине вышло распоряжение Владимира Путина выдать мне как чемпиону квартиру. Так вот я ее не получил. Точнее, мне выдали некоторую сумму, которой не хватит даже на половину квартиры. А преподнесено это было так, что Плющенко взял квартиру уже чуть ли не в десятый раз. И пенсионеры, и военные, и прочие россияне узнали об этом через СМИ. Но это неправда!

— То есть и в обычной жизни сплошь и рядом встречается неспортивное поведение?

— Я столкнулся с несправедливыми, негативными, завистливыми, нечестными людьми. И дело не в том, что я не знаю жизни. Я знаю! (Усмехается.) Грязи везде хватает. И в спорте тоже. В порядке вещей, когда в коньки на соревнованиях подсыпают иголки, булавки. А самая громкая история, пожалуй, была с Нэнси Кэрриган, фигуристкой, которой в 1994 году в Детройте по заказу конкурентки Тони Хардинг перебили ноги бейсбольной битой.

— А вы не задумывались, что все это проявление обычной конкуренции? Ледовые представления сейчас на пике…

— Дело не только в ледовых шоу. Но и в том, что происходит, например, в политике. Когда я хотел донести до руководства страны свои предложения — не получал никакого ответа. Понятно, что есть разные политические силы. Видимо, у кого-то была ревность или другие негативные эмоции в связи с тем, что я в партии «Справедливая Россия». Но если есть конкуренция, это здорово, я привык к этому.

— Злопыхатели скажут, что вы просто не нашли себя вне спорта. Ведь и телеведущим были, и в Законодательном собрании Санкт-Петербурга депутатствовали, и бизнес открыть пытались, организовав гостиничную сеть…

— Да, было много вариантов, чем я мог бы заниматься. Пробовал себя на телевидении, но понял, что мне неинтересно стоять с микрофоном. Да, пожалуй, и политика мне сегодня мало интересна, по крайней мере, петербургская. Бизнес? Не вышло — обманули. Мой бывший тесть Георгий Ермак все забрал. У нас же все было без расписок, я ему доверял. Вот такой он оказался… В принципе можно было бы спокойно уйти на тренерскую работу — меня приглашают японцы, американцы. Да я бы и в России согласился работать. Кругом кричат: «Ой! Наши тренеры уезжают, растят конкурентов!» Ну так удержите их — дайте нормальную зарплату, и пусть они воспитывают российских спортсменов. Ведь сейчас я соревнуюсь с иностранцами, которых тренируют русские. Можно было, не зная горя, продолжать кататься в шоу — в Японии, Америке, Канаде. Собственно, этим три с половиной года в основном и занимался. Но надоело. Елки-палки, каждый день одно и то же! Нет соревнований, адреналина, взлетов, падений! А мне, видимо, это нужно, по крайней мере, пока.

— Какой аргумент вас сподвиг на Ванкувер?

— Решающий аргумент привела Яна. Она сказала: «Конечно, у тебя много титулов. Но ты не двукратный олимпийский чемпион». Это меня завело! Казалось бы, олимпийские медали уже есть — серебро и золото. Куда еще больше, для чего? Но потом пересмотрел свои позиции. Очень важно, когда самые близкие люди в тебя верят. Ведь все остальные не верили, в лучшем случае сомневались: «После почти четырехлетнего перерыва он хочет вернуться и что-то выигрывать — это невозможно!» И в принципе они правы. Но когда человек очень чего-то хочет, много работает и очень зол на тех людей, которые крутят пальцем у виска, то у него все получится.

— То есть вы просто решили доказать всем, что вы все еще номер один?

— Да, я решил доказать. Пусть мне не дают попасть к премьеру или президенту. Но, как известно, после Олимпийских игр они принимают у себя чемпионов. (Широко улыбается.) Значит, мне нужно быть в тройке. И попасть таким образом к первым лицам страны.

— И что вы хотите донести до президента?

— Хочу, чтобы все узнали правду. Например, говорят, что Плющенко вернулся в спорт только потому, что ему дали 5 миллионов долларов. Да не давали мне ни копейки! Я и без того обеспеченный человек. Но есть же молодые перспективные спортсмены, у которых нет средств. Вот сейчас много говорится о Сочи-2014 и уже звучат заявления: «Мы, фигуристы, выиграем в Сочи четыре золотые медали». А за счет каких ресурсов? Если сложится, то я хотел бы, конечно, в Сочи откататься. Хотя в 31 год это очень сложно. Но 16 — 17-летние спортсмены, с которыми я тренируюсь, спрашивают меня: «Жень, а нам будут что-то платить — стипендии или зарплату?» Ситуация такова, что они просыпаются утром и думают, что бы им сегодня поесть. Если Олимпиада в Сочи для нас важна и мы хотим там достойно выступить, уже сейчас надо дать спортсменам достойную зар-плату, хороших тренеров и все необходимое. Мы совсем не бедная страна, можем вложиться в это дело.

— Неужели спортивные чиновники глухи к проблемам?

— Прежние мои встречи со спортивными чиновниками оказались напрасными. Мне обещали: «Мы поможем, все сделаем, дадим тебе правильную зарплату, будем оплачивать сборы, костюмы». Ведь подготовка к соревнованиям стоит огромных денег. Нужен целый штат: тренер, хореограф, врачи (тем более я перенес четыре операции). Плюс сборы за границей, костюмы, специальное питание, инвентарь. Кто за это будет платить?

— К Олимпиаде в Ванкувере вы готовились, извините, за чей счет?

— Платил из своих личных средств, кроме того, Яна нашла спонсора. Единственная помощь, которую предоставила федерация, — по минимуму оплатила работу хореографа и тренера, частично — сборы. Я ставил вопрос о зарплате, ведь я отказался от шоу, у меня нет доходов, но моя просьба осталась без ответа. Но даже не в этом дело. Надо развеять миф, что все спортсмены сейчас получают большие деньги. Это неправда! Недавно был на пресс-конференции в Санкт-Петербурге, где присутствовала наша трехкратная чемпионка мира по прыжкам на батуте. Один высокий спортивный чиновник заявил, что, мол, несправедливо, когда она зарабатывает в 30 — 50 раз меньше, чем малоизвестный футболист. Я говорю: «Давайте менять эту систему». Меня спрашивают: «А как?» Но я же не министр, у меня нет таких возможностей. Это у них целый штат сотрудников, пусть придумывают что-нибудь! В результате этой девушке помогли: будут ей снимать комнату в Петербурге. Это разве правильно? И так во всем! Например, в случае травмы эта девочка-чемпионка пойдет в обычный диспансер, хотя ей нужны спортивные врачи. Я сталкивался с нашим диспансером. Как-то распорол во время прыжка ногу, порвал связку, месяц ходил на костылях. Связку мне зашили и через три недели сняли швы. Приезжаю в диспансер. Там сидит доктор — бабуля далеко за 70, в толстых таких очках. Я снял носок, показываю ногу, а она разглядывает и удивляется: «А что тебе, милок, швы не сняли?» Мне удалось ее убедить, что швы все-таки сняли. Но пока она не подергала пинцетом кожу, которая только-только срослась, не поверила… Огорчает, что уходит спортивная медицина. Можно сказать, что по сравнению с Китаем, Америкой, Германией у нас ее вовсе нет.

— Но хоть систему подготовки к Олимпиаде вы использовали российскую?

— Со мной работал один китаец…

— Кого из конкурентов серьезнее всех воспринимаете?

— Моими конкурентами будут два японца, два американца, два француза, два чеха, швейцарец, итальянец и канадец.

— Вы отслеживаете друг друга вне льда, улавливаете сигналы, которые исходят от конкурентов?

— Конечно, они на меня во все глаза смотрят. Это естественно, потому что они моложе, пришли позже, когда я уже был в большом спорте. И у меня в свое время были очень хорошие учителя — Петренко, Урманов, Стойко, Ягудин, Браунинг… И я их всех обкатал.

— У Алексея Ягудина, к примеру, чему научились?

— Ягудин — один из самых сильных и сложных соперников, которые у меня были. Он умел вовремя настроиться, сконцентрироваться. На тренировке могло что-то не получаться, а на соревнованиях выполнял все элементы. Это был очень мощный, уверенный и стабильный спортсмен.

— Помнится, перед Турином вы утверждали, что жена не будет присутствовать на Олимпиаде, только тренер и хореограф. Точка зрения изменилась?

— Изменилась. Яна присутствовала на всех моих последних соревнованиях, и все они, а их было шесть, выиграны. Я знаю, где она сидит на трибуне, и, когда катаюсь, с удовольствием смотрю на нее. Она очень сильно мне помогает. Кроме того, для меня важно, что Яна в очень хороших отношениях с моим тренером Алексеем Мишиным и с моим хореографом.

— Говорят, специально к Олимпиаде вы собирались освоить новый четверной прыжок…

— Нового четверного я не освоил. Дело в том, что при новой системе судейства мне хватит одного четверного при условии, что остальная программа будет чисто откатана. Фигурное катание меняется. Сейчас нужно лучше вращаться, дорожки стали гораздо длиннее, их сложнее делать. Изменилась ситуация и с прыжками — их не нужно так много. Если вдруг не получилось, то с тебя снимут 3 балла, раньше такого не было. Поэтому многие перестали рисковать: зачем прыгать 4 — 3 — 3? Этот риск не оправдан. По-моему, нужно удлинить короткую программу на 10 секунд и сделать ее трехминутной. Пока выполнишь дорожки и вращения, на прыжки остается мало времени.

— Уже решили, чем займетесь после Ванкувера?

— Есть идея построить под Петербургом спортивный комплекс: каток с гостиницей и школой. Чтобы дети могли тренироваться, полноценно учиться и в нормальных условиях жить. Можно сделать пятидневку, причем чтобы там и родители могли жить, и иногородние чтобы приезжали. Знаю по себе: если приходишь на тренировку после долгой дороги на метро, потом нужно опять ехать в школу, а потом снова на вечернюю тренировку, то никаких сил не остается. А ведь можно совмещать там фигурное катание с хоккеем, мы обсуждали эту идею с моим другом Александром Овечкиным.

— Такой проект можно реализовать или через бизнес, или через политику. Вы что предпочитаете?

— Пора снова идти в политику! Я бы хотел представлять интересы спорта: чтобы у молодых спортсменов была возможность расти, чтобы появлялись стадионы и спортшколы, чтобы детям было где тренироваться, чтобы развивалось паралимпийское движение. Я знаю, что нужно делать в политике.

— Видимо, вы имеете в виду большую политику? В Госдуме сейчас сплошь ваши коллеги заседают…

— Госдума, наверное, уже наполовину состоит из спортсменов — от конькобежцев и гимнасток до боксеров. Считаю, что это здорово. Ведь спортсмены начинают жить взрослой жизнью очень рано, они много ездят и многое видят. Главное, чтобы их опыт пользу приносил. Идей с избытком, хочется реализовать.

«Итоги».