Кризис судебной системы привлекает к себе внимание не только журналистов и политиков, но и президента страны. Именно Дмитрий Медведев недавно обрушился с критикой на суды, обрастающие институтами посредников-«приживал», съездил в Конституционный суд РФ, где вспыхнул скандал с отставками судей, и внес в Госдуму РФ пакет законопроектов о совершенствовании судебной системы.
Кризис судебной системы привлекает к себе внимание не только журналистов и политиков, но и президента страны. Именно Дмитрий Медведев недавно обрушился с критикой на суды, обрастающие институтами посредников-«приживал», съездил в Конституционный суд РФ, где вспыхнул скандал с отставками судей, и внес в Госдуму РФ пакет законопроектов о совершенствовании судебной системы.
О том, какими же проблемами болеет наша судебная власть, мы решили откровенно поговорить со старожилом российского парламента, депутатом Государственной думы России Анатолием ГРЕШНЕВИКОВЫМ.
— Анатолий Николаевич, страна увязла в экономическом кризисе, а президент не только заявляет о необходимости политической и судебной реформ, но и вносит в Госдуму соответствующие законопроекты. К чему такая срочность?
— Страна живет-надрывается из последних сил, проедая, как заметил президент в своем ежегодном послании парламенту, запас советского прошлого. Ее экономические и духовные силы иссякают на глазах. Спасти нас от сырьевой экономики и деградации может только срочная модернизация. Но она буксует, ибо опутана коррупцией, продажностью судов, лизоблюдами и серыми чинушами из партии власти. Движение вперед возможно лишь при конкуренции, причем не столько в экономике, сколько в первую очередь в политике. Президент понимает, что отсутствие судебной реформы становится тормозом в развитии страны. Люди не верят ни власти, ни суду. Неправедный суд способствует росту правового нигилизма. И если сегодня в России останется самый низкий уровень доверия к судьям, то завтра коррупция и беззаконие повергнут страну в хаос.
— О всесилии коррупции говорить не буду. Известно, что в списке наименее коррумпированных стран Россия занимает 121-е место. Неужели судебная власть у нас также основательно деградирует?!
— Коррумпированность российских служителей Фемиды позорно высока. Наши суды, по мнению известных правозащитников, занимают 43-е место, расположившись между Тайванем и Венесуэлой. Более того, коррумпированной судебную систему считают более 60 процентов наших граждан. И этим цифрам приходится верить. Мне довелось побывать и в российских тюрьмах, где слишком много сидит невиновных людей, и в Европейском суде по правам человека, где треть всех жалоб поступает из России. Помнится, за один лишь 2002 год в Страсбург поступило 8199 исков к нашему государству! А в 2008 году их было уже 27 тысяч, что составило 28 процентов от европейских показателей!
— Цифры пугающие. Но ведь они в большей степени дискредитируют государство, а не суды… В чем тут вина нашей судебной власти?
— Вы не правы, ибо благодаря Европейскому суду мы отчетливо осознаем, какой наш суд никчемный, беззаконный и несправедливый. Вина государства в одном — оно позволяет такому суду существовать. Европейский суд принимает жалобы от граждан только в одном случае: если те прошли все судебные инстанции снизу доверху у себя на Родине. То есть наши суды вынесли гражданину приговор, а тот с ним не согласился, направил жалобу в Страсбург и выиграл… Но что значит выиграл дело? В первую очередь он доказал, что российские суды выносили по его делу беззаконные решения! Тут-то и кроется корень зла. Если россияне не могут добиться правды, то есть справедливого правосудия в родных судах, а делают это за границей, то выходит, что наша судебная власть неспособна на праведный суд. И тут меня менее всего пугают цифры выигранных судов, больше страшит мысль о том, сколько невинных людей эти суды засадили за решетку. Вот почему аргумент правозащитников о том, что смертная казнь в России не должна вершиться по причине судебных ошибок, имеет право на существование. Но только до тех пор, пока не будет принято решение: смертный приговор приводится в исполнение лишь после десяти лет тюремного заключения, а в случае судебной ошибки смертная казнь применяется к судье, совершившему ее.
— Вы можете привести примеры выигранных судов в Страсбурге?
— Среди жалоб россиян более всего обозначены проблемы незаконных судебных решений, пытки милиционеров при расследовании уголовных дел, ничтожное пенсионное обеспечение. Старушка из города Нововоронежска Матрена Полупанова выиграла в Страсбурге суд у нашего государства, не выплачивающего ей задолженность по пенсии. Наш суд не захотел помочь 98-летней старушке и обязать Пенсионный фонд выплатить ей 7 тысяч рублей. Зато европейская Фемида оказалась щедрой: Полупановой выплатили 2400 евро. Помогла заграница и жительнице Воронежа Евгении Красюченко получить деньги, причитающиеся ей из-за задержки пенсии. Сельский библиотекарь из Белгородской области Анна Рябых всю жизнь копила деньги в Сбербанке на покупку дома. И когда реформы Ельцина с Гайдаром обесценили все ее сбережения, да к тому же отказались выплачивать долг, она пожаловалась в Европейский суд. Сегодня библиотекарь не только получила деньги с процентами, купила квартиру, но и выслушивает просьбы чиновников Минфина о том, чтобы она больше не писала жалобы.
— В последнее время позиция президента Дмитрия Медведева по реформированию судебной системы становится все более практичной, смелой. Одно его заявление о суровом и безоговорочном наказании тех судей, что создают посреднические структуры при судах для вымогания денег, многого стоит. Но, с одной стороны, он вносит в Думу воистину реформаторские законопроекты, а с другой стороны, едет в Конституционный суд примирять разругавшихся судей.
— Мне кажется, президент понимает, что если не реформировать суды, не побороть коррупцию, не вернуть доверие народа к власти и не выстроить честную реальную политическую конкуренцию, то страну ждет скорая погибель. Любая сырьевая страна не имеет будущего, а Россия с ее колоссальными природными ресурсами и жадными врагами — тем более. Другое дело, у президента нет команды, готовой к политической реформе. У нас не только явный дефицит неподкупных судей, но мало и политиков, готовых жертвовать собой ради народных интересов. Отсюда мне понятны и причины, побудившие его выехать в Конституционный суд.
— Приведите тогда случаи, когда суд прогнулся или подыграл власти, когда им было принято решение вопреки Конституции?
— Таких примеров у меня много. Но беда не в этом, а в том, что их сегодня приводят уже множество других авторитетных людей. Мне не нравится, когда Конституционный суд уклоняется от рассмотрения многочисленных жалоб народа по защите гражданских прав. Избиратели пишут в суд, надеясь найти управу на власть, а суд дает отписку. Они пишут мне, но суд и мне дает подобный отлуп. Причину уклонения от всех жалоб народа назвала бывший председатель Конституционного суда Тамара Морщакова. Она сказала: «Ориентировка на вышестоящие инстанции уничтожает правосудие». Не менее смелое заявление сделал и недавний председатель Высшего арбитражного суда Вениамин Яковлев: «Исполнительные органы выносят решение, а суды используются как принудительная сила для исполнения этих решений. Поэтому судебная власть превращается как бы в придаток исполнительной. А она должна быть не придатком, она должна осуществлять надзор за законностью действий исполнительной власти».
Вот и получается, что разговор о «вертикали судебной власти» обнажил три кричащие проблемы: общество теряет веру в независимость судебной власти, внутри судебной системы происходит отторжение честных и самостоятельно мыслящих судей и третье, главное — суды свыкаются с тем, что обслуживают власть. В этой связи опять вспоминаю грустные откровения Яковлева в печати: «Если бы я мог сказать, что сегодня в России правят только законы и, следовательно, покончено с беззаконием… Но этого мы еще не добились. Скорее, пока только создали предпосылки такого состояния».
— Конечно, эти слова звучат вызовом власти…
— Любая критика — это и вызов, и сигнал для власти. Но умная, думающая власть должна делать выводы. Не следует расправляться с инакомыслящими, с теми, кто не боится говорить правду, кто готов служить Закону, а не чиновникам. Но власть упорно проводит линию на то, что все ветви власти, и парламент, и суды, и печать должны быть «придатком исполнительной власти». Отсюда и политический, и экономический кризисы, застой и как следствие — повальная коррупция. Это катастрофа. И неизбежность ее, глубину разлагающейся жизни страны чувствуют сегодня даже сами представители партии власти. О том, что судебная система прогнила, написал недавно в газете «Аргументы и факты» член фракции «Единая Россия» кинорежиссер Станислав Говорухин. Цитирую дословно его более чем убедительный пример того, как суд при продлении моратория на смертную казнь подыграл власти. «Ситуация совершенно очевидная: суд решил так, как ему сказали, — заявил Говорухин. — Ради того, чтобы потолкаться в предбаннике Евросоюза, мы будем пожизненно кормить убийц, маньяков. Если бы мы жили в демократической стране, власти бы провели референдум. Спросили мнение граждан. Но кому у нас нужно мнение народа? А ведь даже по лживой статистике, 63 процента населения выступают за введение смертной казни. Я уверен, на самом деле этот процент гораздо больше».
— А вы можете допустить, что некоторые судьбоносные решения, нужные чиновникам, в том числе по смертной казни, принимаются судом под давлением или в результате коррумпированных сделок?
— В стране, где коррупцией пронизаны все сферы жизни и все органы власти, суд не может быть чистым. В нынешних реформах судебной системы и законах по борьбе с коррупцией на пути судей нет основного шлагбаума. Нет выборности судов. Нет декларации о доходах и имуществе судей. Нет контроля за деятельностью судов. Зато есть статус неприкосновенности и пожизненного служения. Увы, раз суды теряют независимость, то приобретают коррупционность. Президент не раз критиковал суды за это. Знакомые судьи признавались мне в приватной беседе, что чиновники награждали их за нужные решения и дорогими земельными участками, и красивыми дачами. Эти «привилегии» не обошли стороной ни суды общей юрисдикции, ни Конституционный, ни арбитражный. Поэтому политика кнута и пряника налицо: если Конституционный суд не слышит чиновников, то его можно отправить в «политическую ссылку» из столицы в Санкт-Петербург, если судья правильно понимает политику чиновника, то получает не одну, а две дачи. Кстати, вот почему на Госдуму был нажим тех же чиновников, когда принимался пакет законов о противодействии коррупции и из него убиралась статья о декларации доходов судей?! Иначе как судье объяснить наличие у него двух шикарных дач, дорогой иномарки, квартиры и прочего «непосильно нажитого имущества»?!
— Анатолий Николаевич, есть ли у вас другие примеры, когда судьи пострадали от чиновников? Не являются ли обсуждаемые нами опальные судьи меньшинством, вдруг только они посчитали, что их вынуждают принимать решения «по указке Кремля», вдруг другим эта беда неизвестна?
— Нынешнее время хоть и дает судьям возможность высказывать собственное мнение, но редко кто из них делает это. Боятся расправы. Стоило федеральному судье 1-го квалификационного класса Ольге Кудешкиной подвергнуть жесткой критике положение дел в судебной системе, то есть сказать правду, как ее тотчас уволили. В решении квалификационной коллегии судей Москвы сказано, что она лишена полномочий «за умышленное умаление авторитета судебной власти». Что же на самом деле произошло? Председатель суда, оказывается, требовала от Кудешкиной нужного решения по делу следователя МВД Павла Зайцева, расследовавшего громкое дело о контрабанде мебели в салонах «Три кита» и «Гранд». Позиция председателя вдруг совпала с позицией Генеральной прокуратуры, которая добивалась обвинительного приговора для следователя. Когда Кудешкина отказалась выносить то решение, которое от нее требовали, дело у нее забрали и отдали другому судье. Кудешкина рассказала эту историю по радио. Кстати, до нее следователя Зайцева оправдала еще судья Комарова. Спецслужбы полагали, что теперь Кудешкина пойдет на сговор… Но та догадалась, что в деле следователя Зайцева есть заинтересованные работники Генпрокуратуры и ФСБ, потому тоже отказалась фальсифицировать дело и выносить несправедливое аморальное решение. И когда председатель Мосгорсуда стала оказывать давление на судью, решила привлечь внимание журналистов к проблеме независимости судов. Она показала причины, почему процент доверия граждан к суду с каждым годом падает. В 2004 году он уже был ниже десяти процентов, так как, по мнению Кудешкиной, «общество видит всю незаконность и несправедливость вынесения судебных решений». Цитирую окончательный вердикт судьи: «За 20 лет судейского стажа я успела понять, что наша судебная система больна и порочна. Граждане сталкиваются с ней и не получают той справедливости, которую должны получать. Сейчас я сама оказалась в таком положении. Вспоминаю, как у меня на процессе один из обвиняемых бросался на клетку, понимая всю несправедливость заключения его под стражу. Его тогда 5 лет незаконно продержали под стражей. Я его оправдала. Однако Верховный суд потом отменил мое решение».
— В прессе сообщали, что Ольга Кудешкина выиграла в Европейском суде по правам человека дело у российских властей, получила в качестве компенсации 10 тысяч евро за нарушение ее свободы слова…
— Да, но не каждый осмелится идти искать правду в зарубежный суд. Бывший судья Дорогомиловского районного суда Александр Меликов так же, как и Кудешкина, был лишен полномочий судьи за то, что критиковал порядки московской судебной системы и лично председателя Мосгорсуда, но от похода в Европу отказался. Не счел нужным искать справедливости и судья Тимирязевского суда Андрей Воинов. Он покинул должность после того, как его коллега-судья Жидких предложил ему взятку в размере 10 тысяч долларов за вынесение оправдательного приговора убийце. Воинов сдал преступника в руки правосудия, но коллеги отвернулись от него, намекнули, чтобы сам уходил с работы… Он ушел. А судья Жидких получил по решению Верховного суда приговор — аж два условных года! Покритиковал руководство Мосгорсуда за насаждение штурмовщины ради «вала и плана» судья Владимир Миронов — и получил черную метку, то бишь представление в квалификационную коллегию судей о прекращении его полномочий «по состоянию здоровья». Вряд ли пошел бы в Европейский суд искать правду и судья Мосгорсуда, заслуженный юрист России, один из авторов судебной реформы Сергей Пашин. Формальным поводом к увольнению послужил его научный комментарий, который противоречил решению одного суда. На самом деле им просто было недовольно начальство. После скандальных статей в прессе Пашин был восстановлен на работе решением Верховного суда.
— Все эти истории, на мой взгляд, являются свидетельством пагубной закрытости российской судебной системы. По данным фонда «Общественное мнение», 62 процента опрошенных россиян уверены, что суд в своих решениях руководствуется не законом, а «другими обстоятельствами». Кроме административного нажима какие еще обстоятельства, на ваш взгляд, могут влиять на принятие судьями тех или иных решений?
— Продажность. Председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин в газете «Известия» однажды заявил: «Мздоимство в судах стало одним из самых мощных коррупционных механизмов в стране». Президиум Верховного суда на следующий же день принял постановление, в котором попросил Зорькина объяснить, на основании каких исследований он пришел к такому неполиткорректному высказыванию. Высокая корпорация судей не только не приемлет критики, но и готова всячески бороться за свою неприкосновенность. На месте Зорькина, давшего обтекаемый философский ответ, я бы напомнил судьям один эпизод… Недавно в Верховном суде слушалось сенсационное уголовное дело по обвинению судей Бутырского суда Нины Ивченко и Василия Савелюка, а также судьи Бабушкинского суда Нины Мишиной в мошенничестве со столичными квартирами. За два года вершители правосудия умудрились «узаконить» 96 мошеннических сделок с муниципальными квартирами, общая стоимость которых составляла свыше трех миллионов долларов. Бандиты воровали у государства квартиры, а судьи выносили нужные беззаконные решения. Из 110 украденных бандитом Евстафьевым квартир одна перепала судье. Но в том скандальном деле меня больше всего поразило не то, что судей поймали на мошенничестве, фальсификации дел и вынесении неправосудных решений, даже не предъявление судьям решения об участии в преступном сообществе с использованием служебного полномочия. Криминал есть криминал. В 2003 году 36 российских судей, например, были лишены своего статуса. Здесь меня сразили два факта. Оказывается, даже во время отпуска судьи Ивченко процесс вынесения неправосудных решений по ворованным квартирам успешно продолжался, эти решения от имени Ивченко выносил дважды судимый Евстафьев. И второй ужас. Когда городской прокурор обратился к судье Замоскворецкого суда Наталье Сусиной с ходатайством об аресте уволенного судьи Савелюка, отказавшегося явиться в суд для ознакомления дела, то та отказала санкционировать взятие жулика под стражу. И никто за это судью Сусину не наказал. Между тем судье Савелюку тогда вменялись тяжкие преступления по 11 эпизодам уголовного дела.
— Выходит, судейская корпоративность здравствует и процветает?! Я вспоминаю аналогичную историю, приключившуюся год назад с группой судей в Брянске. Там, если знаете, были уволены сразу пять судей по решению коллегии областного суда. Их уличили в том, что они слишком активно принимали участие в так называемом чернобыльском автобизнесе. То есть небескорыстно защищали права граждан на беспошлинный ввоз в страну автомобилей.
— В тот год только на Брянщине были беспошлинно растаможены около 20 тысяч иномарок! До этого скандала с пятью судьями в области был вынесен приговор еще и трем судебным исполнителям. Они получили тюремные сроки за нарушения, допущенные в ходе ареста и реализации имущества. Увы, случаи преступления судей не единичны. В пермском городе Горнозаводске председатель суда Александр Абатуров осужден за убийство своей секретарши, которую превратил в любовницу. Судья Северо-Кавказского окружного военного суда Владимир Букреев осужден за мошенничество. Он взял взятку за помощь в вынесении мягкого приговора начальнику продовольственной службы. Барнаульский судья Сергей Малетин, прежде чем покончить жизнь самоубийством, записал на видео признание в том, что и сам он, и его коллеги погрязли в получении незаконной мзды. В Ставропольском крае уволены три судьи с мягкой формулировкой — за непрофессионализм и нарушение служебной этики. На самом деле уволены за пьянки и драки. Подобные формулировки значатся и в деле многих других судей. А ведь за такими безобидными вроде словами кроется беда, здесь корни гниения судебной системы. В Красноярске, например, был отстранен от должности сам председатель краевого суда Роман Хлебников. Сказано официально — «за поступки, несовместимые с занимаемой должностью». На деле судья обвинен в том, что за счет бюджетных средств, выделенных на ремонт здания суда, он улучшил свои жилищные условия. Судья Верховного суда Татарии Анатолий Матвеев тоже не просто из-за пресловутой «несовместимости» лишился высокооплачиваемой должности. Он избил мальчишку и швырнул того в контейнер с мусором только за то, что тот поцарапал ему дорогостоящую машину. А когда отец мальчика отвел пострадавшего в больницу и обратился в милицию за помощью, то судья добился возбуждения уголовного дела против отца мальчика за ложный якобы донос.
— Выходит, судья руководствовался местью. На мой взгляд, любое уголовное дело, возбужденное из мести, преступно вдвойне. Скажите, пожалуйста, а часто судьи пользуются своим служебным положением и именно из мести пытаются расправиться с теми гражданами, которые осмелились противостоять беззаконию судей?
— Месть — вещь спорная и не всегда имеет в обществе однозначную оценку. Но месть судьи всегда воспринимается с отвращением. Чаще не потому, что беззаконна и несправедлива, а оттого, что месть судьи — вещь запредельная, вне понимания… Человек не ожидает преступления от судьи, он безоружен перед «оружием» судьи… И вдруг судья, блюститель порядка и законности, сам идет на преступление. Человек начинает болезненно осознавать, что верить никому нельзя, что судебная система прогнила и деградировала. Месть судей бывает разной. Это экс-судья Матвеев попал под влияние обычной бытовой мести: раз отец побитого мальчика пожаловался на него, то в отместку и состряпал дело. А вот на счету уже упомянутого бывшего судьи из Красноярска Хлебникова другая месть. Его угораздило возбудить уголовное дело против
72-летней бабушки Михалевой! Он сделал это после того, как бабушка обратилась к нему с заявлением о вымогательстве у нее взятки со стороны краевых судей.
— Еще более отвратительны случаи, когда под мстительные решения судей попадают журналисты. Мне такие случаи известны… И когда правительственная «Российская газета» опубликовала статью «Какая пчелка укусила судью Баранова» и обвинила судью, мягко говоря, в нечистоплотности, то я подумала, что наконец-то столь солидное издание бросило вызов произволу судей. Только радость быстро прошла. Квалификационная коллегия признала процессуальные нарушения судьей Барановым норм ГПК, но отказалась рассматривать вопрос о соответствии его занимаемой должности. Журналисты признались, что давать оценки профессионализму своего коллеги судьи не стали. Я стала ждать дальше, мне показалось, что газета теперь возьмет судью под контроль. Ведь для человека, нарушившего закон, ничего не стоит сделать это еще раз. Но журналисты, видимо, решили все забыть. Вопрос теперь к вам: а вы верите в силу и способность СМИ навести порядок в судебной системе?
— Смущает другое. Газеты изредка пишут о произволе судей, телевидение вообще старается обходить эту злую тему вниманием. Выходит, журналисты боятся?! Конечно, практика конфликтов судей с журналистами показывает, что прессе отказывают в праве комментировать работу правосудия. Но зачем тогда свобода печати? И кто будет предавать гласности беззаконные действия судей? Мне кажется, что журналисты не боятся писать правду о нечестных судьях… Просто проблемы возникают тогда, когда на журналистов оказывается давление со стороны высоких чиновников. На моей памяти много случаев, когда газеты бросали вызов беззаконию и побеждали, несмотря ни на что. Во Владивостоке местная журналистка Наталья Островская усомнилась в справедливости оправдательного приговора браконьеру, убившему тигра. Честную статью не мог обойти вниманием судья В. Ящук. Было возбуждено уголовное дело за посягательство на честь и деловую репутацию судьи. Другая ретивая жрица Фемиды, рассматривающая иск Ящука, быстро удовлетворила исковые притязания коллеги, не вникая ни в суть дела, ни в законы. Она оштрафовала газету и обязала ее опубликовать опровержение неправового характера. Это-то опровержение и вывело на чистую воду судью, защищающего собрата по юридическому цеху. В нем судья обязывал газету извиниться за некомпетентную и необъективную статью. А, как известно, опровергать следует лишь недостоверную информацию. Потому незаконное решение суда было отменено. В Екатеринбурге судье Татьяне Тюриной не понравились статья в областной газете и сюжет по местному телевидению о том, что она выпустила под залог подозреваемого в убийстве, а тот сбежал… Что недостоверного сказали журналисты, судья так и не доказала… Чтобы обуздать прессу, краснодарский судья Г. Вдовиченко возбудил против газеты «Вольная Кубань» уголовное дело по статье «Вмешательство в рассмотрение судебных дел». Расправу над журналистами остановила судебная палата по информационным спорам при президенте РФ, а так на сто процентов газету признали бы виновной.
— Есть ли у нас в Ярославле случаи, когда пресса и суды вступали в конфликт и суды в угоду цеховой солидарности выносили незаконные решения?
— Не думайте, что ярославские жрецы Фемиды слеплены из другого теста. Не всем судьям нравится критика, у некоторых тоже чешутся руки поставить прессу на место, дать ей понять, что любое решение суда надо воспринимать как правильное, а ежели усомнишься в нем, скажешь, что оно тебе не нравится, то загремишь под статью. Так что лучше помалкивай. С подобной философией столкнулась областная газета «Золотое кольцо». Журналист Елена Обухова опубликовала 17 января 2003 года статью «Через год арестовали автомобиль», содержащую сведения об обстоятельствах ДТП с участием судьи областного суда Г. Б. Басковой. Через месяц названная судья обратилась в суд с иском о защите чести и достоинства, в результате газете было запрещено (!) писать на указанную тему. После того как газета попыталась оспорить это решение районного суда, областной суд оставил вынесенное определение в силе.
— И чем же закончилось данное противостояние?
— Журналисты не смирились с явно несправедливым судейством, обратились в Европейский суд, и тот признал несостоятельность вынесенного решения. Но этого решения пришлось ждать 5 лет.
— Хороший урок судьям. Теперь подобное не повторится. Тем более год назад были прецеденты отстранения судей от должности.
— Вы ошибаетесь. Примерно в то же время у газеты «Золотое кольцо» вновь возникли подобные проблемы с судом в связи с публикацией статьи все той же смелой журналистки Елены Обуховой о действиях мирового судьи Большесельского суда А. В. Смирновой. Районный суд вынес решение о взыскании с редакции 100 тысяч рублей. Областной суд посчитал штраф маленьким и увеличил компенсацию до 300 тысяч рублей. Вывод очевиден: вы будете продолжать писать, а мы будем штрафовать вас на полную катушку. Журналисты опять собрались идти в Европейский суд. Чтобы избежать очередного позора в Европе, я написал обстоятельное письмо председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву. Как и ожидалось, мне пришла отписка без сообщения о том, что мой запрос рассматривался на квалификационной коллегии.
— А какова ваша оценка деятельности председателя Верховного суда РФ В. М. Лебедева? Он ведь уже долгожитель в судебной системе, несколько лет возглавляет суд…
— У меня нет оснований верить ему.
— Как? Если не верите вы, депутат с двадцатилетним профессиональным стажем, призванный защищать интересы своих избирателей, то откуда появится доверие к судам у простых граждан?!
— Кроме политических у меня есть, безусловно, и личные вопросы к Лебедеву. Я был у него на приеме, рассказал про одно беззаконное решение суда, но после встречи получил малюсенькую отписку, свидетельствующую о нежелании следовать букве закона.
— Расскажите про то решение суда…
— То малопоучительная история. Лучше расскажу более интересный случай с депутатом Государственной думы РФ. Однажды мой коллега, заместитель председателя Комитета по труду и социальной политике Олег Шенкарев выступил в правительственной «Российской газете» со статьей «Сказание о привилегиях-II», в которой подверг критике льготы работников суда и таможни. Тотчас судьи Приморского края собрались на заседание, единогласно осудили ее и потребовали от газеты опубликовать их решение и довести его до Госдумы и правительства. Оно было напечатано, и в нем статья признана «тенденциозной, наносящей ущерб судьям Российской Федерации». Это извращенное понятие об ущербе у судей, ибо значительный ущерб судебной системе нашей страны наносят себе сами судьи, когда из-за их незаконных решений граждане повально идут за правдой в Европейский суд.
— Анатолий Николаевич, вернемся к разговору об инициативах президента по реформированию судебной системы. Какова суть его законопроектов? И помогут ли они реформироваться нашим судам?
— Значимость их велика. Но их катастрофически мало. Да, нужен закон, внесенный в думу и прописывающий взаимоотношения судов с гражданами, а также судей между собой. Да, нужно прекратить переброску дел между инстанциями. Еще важнее то нововведение, согласно которому произойдет замена кассационных инстанций апелляционными. Подобные инициативы президента дадут гарантии исправления возможных судебных ошибок. Наконец-то более или менее регламентируются порядок проверки и разрешения жалоб на судей и внесение представлений о привлечении их к дисциплинарной ответственности. В общем, будучи депутатом, я поддержу введение апелляционной инстанции при рассмотрении гражданских дел, как голосовал недавно за закон о защите свидетелей. Нужные антикоррупционные инициативы, кстати, быстро проходят в думе. Это и закон, запрещающий судье в отставке быть поверенным или представителем по делам физических или юридических лиц, это и закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ», согласно которому с 1 июля сего года все судебные решения, вынесенные на открытых заседаниях, должны публиковаться в интернете. Но я жду от президента более содержательных законодательных инициатив, защищающих граждан от неправедного суда.
— Какие законы вы имеете в виду?
— Необходимо, например, усовершенствовать систему отбора судебных кадров на конкурсной основе, сделать более гибким механизм отстранения судей от работы. Чтобы избавиться от порочной корпоративности при формировании квалификационных коллегий судей, еще бывший президент Владимир Путин предложил ввести в состав коллегий представителей юридической общественности и депутатского корпуса. Однако превратить идею в закон он не решился. Кремль был завален письмами судей. Видимо, испугался он и цифр. Ведь только за четыре года к дисциплинарной ответственности были привлечены 1498 судей, 279 судей были досрочно лишены полномочий. Нынешний президент вынужден был вернуться к проблеме беззакония внутри судейского сообщества. Чтобы найти механизм прекращения полномочий того или иного судьи, а также обжалования отказа квалификационных коллегий судей прекращать полномочия судей, он внес в думу закон «О дисциплинарном судебном присутствии». Идею создать этот новый судебный орган первым озвучил еще на съезде судей Валерий Зорькин. Данный орган должен выполнять функции «суда для судей». Но, к сожалению, в него войдут по три представителя от Верховного суда и от Высшего арбитражного и не войдут ни депутаты от разных партий, ни представители общественных организаций. Значит, эти антикоррупционные меры не сработают. Вряд ли на практике какой-нибудь судья осмелится не поддержать решение председателя Верховного суда или арбитражного суда. Да и можно ли вообще ожидать объективных решений, если закон поручает оценивать работу судей самим судьям?!
— Выходит, что найти управу на суд и раньше было почти немыслимо, и теперь не всегда реально?!
— В том и трагедия. Суды являются ключевым звеном в механизме обеспечения демократии. Их деятельность влияет на политическую и экономическую жизнь общества. И если народ продолжает не доверять судам, то это недоверие переадресовывается уже государству. Власть не должна допускать, чтобы наши суды превращались в конвейер по производству судебных решений, а сами решения порой выносились за взятку. Ответственность за продажность судов, за то, что они стали кастой неприкасаемых, лежит на президенте и Государственной думе РФ. Власть обеспечила гарантии судейской независимости и несменяемости. Однако, когда судейский корпус вместо позитивной деятельности превратил привилегии во зло, замкнулся, изолировал себя от всякого контроля и стал саморазлагаться, пора и меры принимать адекватные. Пора отменять принцип несменяемости судей и вводить как институт персональной ответственности судей за принимаемые решения, так и процедуру их выборности. Если судьи отторгают всякую критику и считают, что журналисты пишут о судах лишь с одной целью — чтобы скомпрометировать их, то следует обязать квалификационные коллегии судей рассматривать каждое критическое выступление в СМИ. Что бы я еще срочно принял на законодательном уровне? Так как многие беды судов у нас от того, что они стали карманными, то есть суд из третьей ветви власти превратился в придаток исполнительной, то необходим закон о наказании чиновников, дающих указания судьям, и закон о всеобщей открытой декларации судей.
— Есть ли надежда, что судебная реформа будет доведена до конца и наши суды станут самыми справедливыми в мире?
— Президент все чаще вносит законодательные инициативы по совершенствованию судебной системы. Значит, он осознает главное: с таким правосудием у страны нет будущего. Еще вчера суды боялись открытости… А сегодня общество, журналисты, депутаты вынудили их выйти из окопов. Судьи понимают, что противостояние с обществом опасно, что служить следует закону, а не чиновничьему праву. Они начинают поступать так, как и положено поступать служителю Фемиды. Недавно заместитель председателя Верховного суда РФ Александр Карпов счел невозможным занимать должность после ареста сына и ушел в отставку. А, помнится, в Тюменской области сын судьи Ахуньяновой не только не подвел к отставке мать, но и сам избежал приговора за участие в убийстве. Еще вчера судью в Карелии за регистрацию проблемных автомобилей защищали сами судьи, а сегодня судью из Брянска за подобные делишки тотчас уволили, наказан коллегами и волгоградский судья за сексуальные домогательства к секретарю суда. Теперь судьи не боятся бороться за правду. Они смело выступают в печати с заявлениями, что прокуроры, например, не утруждают себя чтением материалов уголовного дела, участвуя в том или ином судебном процессе, что должность судьи арбитражного суда стоит миллион долларов. А председатель Мосгорсуда Ольга Егорова вообще выступила на днях за активное сотрудничество Фемиды со СМИ и заявила, что «судьи не должны быть трусами».
— Лед тронулся. Именно такой сигнал подают приведенные вами факты. Тогда, подытоживая беседу, хочу спросить: сколько же времени понадобится нашей судебной власти, чтобы очиститься от коррупции и вернуть доверие общества?
— Судебная власть саму себя не вылечит. Да и невозможно при наличии коррумпированной и нечестной власти ждать справедливости от самих судов. Они, кстати, сегодня знают, как спастись от жажды наживы, но не знают, каким образом избавиться от управляемости, то есть лишить себя желания угодить начальству. Я совершенно в другом вижу спасение всех институтов демократии, и в первую очередь судов. Спасение — в руках гражданского общества. Чем быстрее в России сформируется гражданское общество и чем ответственнее его члены будут себя вести, хотя бы на выборах власти, тем скорее мы сделаем власть и суды справедливыми, служащими не золотому тельцу, а народу.
Беседовала Ирина МАЙБОРОДА.
