В Мышкине в кладбищенской церкви с правой стороны у алтаря на стене роспись. Выходит из каменного гроба Лазарь, воскрешенный Христом. Он в погребальном наряде, лицо покрыто белым. Прихожане с особым чувством поглядывали на эту полустертую фреску в минувшее воскресенье, 28 марта, когда здесь пели тропарь, в котором упоминается этот Лазарь. Тут же освящали вербы. И стар и млад к этому дню запаслись их красными пучками, увенчанными белыми зайчиками. В мире распутица.
В Мышкине в кладбищенской церкви с правой стороны у алтаря на стене роспись. Выходит из каменного гроба Лазарь, воскрешенный Христом. Он в погребальном наряде, лицо покрыто белым. Прихожане с особым чувством поглядывали на эту полустертую фреску в минувшее воскресенье, 28 марта, когда здесь пели тропарь, в котором упоминается этот Лазарь. Тут же освящали вербы. И стар и млад к этому дню запаслись их красными пучками, увенчанными белыми зайчиками. В мире распутица. Идешь по раскисшей дороге — все вокруг серого цвета. Но где-нибудь над прудом с бурой водой вдруг проглянет яркий цыплячье-желтый силуэт. Весь куст вербы унизан сережками, как восковыми свечками. А отойдешь, обернешься — издали станет похож он на восставшего из земли человека в сияющем под солнцем одеянии. Не зря поэты часто сравнивают распустившуюся вербу или сирень на кладбище с воскресшим Лазарем. Николай СМИРНОВ.
