БИЗНЕС КАК СЛУЖЕНИЕ 31 марта начался прием заявок на второй ежегодный региональный конкурс проектов в сфере социального предпринимательства фонда региональных социальных программ Вагита Алекперова «Наше будущее». В конкурсе могут принять участие организации, проекты которых направлены на смягчение или решение социальных проблем через создание устойчивых бизнес-моделей. Пояснить, что стоит за этой непривычной для русского слуха фразой, мы попросили директора фонда «Наше будущее» Наталию Звереву.
БИЗНЕС КАК СЛУЖЕНИЕ 31 марта начался прием заявок на второй ежегодный региональный конкурс проектов в сфере социального предпринимательства фонда региональных социальных программ Вагита Алекперова «Наше будущее». В конкурсе могут принять участие организации, проекты которых направлены на смягчение или решение социальных проблем через создание устойчивых бизнес-моделей. Пояснить, что стоит за этой непривычной для русского слуха фразой, мы попросили директора фонда «Наше будущее» Наталию Звереву. — Наталия Ивановна, не могли бы вы рассказать нашим читателям, так что такое социальное предпринимательство? — Мы считаем, что социальное предпринимательство — это наиболее эффективный и прогрессивный путь решения социальных проблем современного общества, которое занимает промежуточное положение между традиционным предпринимательством и благотворительностью. От предпринимательства оно отличается своими целями, ориентацией на социальные изменения и разрешение социальных проблем общества, от благотворительности — предпринимательским характером деятельности и ориентированностью на создание устойчивых бизнес-моделей. Другими словами, это бизнес с социальной миссией. — Не могли бы вы привести пример, чтобы нашим читателям стало понятно до конца. — Начну с практики западных стран, где социальное предпринимательство развивается уже не первый год. Наиболее известный пример — это банк «Грамин», основателем которого является Мухаммад Юнус, профессор экономики из Бангладеша. Банк выдает небольшие долгосрочные займы предпринимателям, у которых слишком мало собственных средств, чтобы получить традиционный банковский кредит. К июлю 2007 года его кредитами на общую сумму 6,38 миллиарда долларов воспользовались 7,4 миллиона заемщиков. Более 90 процентов займов получили женщины, как правило, страдающие от бедности гораздо сильнее и чаще, чем мужчины. За свою деятельность в 2006 году Юнус получил Нобелевскую премию мира. Второй пример — проект Вячеслава Горелова из Пермского края «Школа фермеров» — победитель нашего прошлогоднего конкурса проектов. Вячеслав Горелов, в прошлом педагог, организовал сельскохозяйственную ферму, в которой проходят социальную адаптацию выпускники пермских детских домов и интернатов. Не секрет, что сегодня большинство ребят, вступающих во взрослую жизнь из подобных заведений, совершенно к ней не приспособлены. Вячеслав Горелов предлагает таким ребятам работу, жилье, обучает их «крестьянским премудростям». Каждый участник «Школы фермеров» отвечает за какой-то конкретный участок работы, «Школа» производит конкурентоспособную сельскохозяйственную продукцию, которая сбывается на рынке, и ребята зарабатывают. В какой-то степени это повторение опыта Макаренко, только в сегодняшних условиях. Главная цель для участников проекта — стать самостоятельным фермером, получить статус главы крестьянско-фермерского хозяйства. В дальнейшем, если такой молодой человек решает остаться на земле, местные власти оказывают ему поддержку: выделяют надел земли и безвозмездную стартовую сумму на строительство дома и фермы (на сегодня это порядка 380 тысяч рублей). Ребята меняются на глазах. У них появляется настоящее дело, цель в жизни, уверенность в себе. — Есть ли какие-то ограничения в том, кто может считаться социальным предпринимателем? — Абсолютно нет. Социальным предпринимателем может быть кто угодно: коммерческие и некоммерческие организации, индивидуальные предприниматели. Главное, чтобы деятельность соответствовала базовым критериям социального предпринимательства. — А теперь о наболевшем. Хотя, как говорят, кризис сходит на нет, ситуация в экономике продолжает оставаться тревожной. Как вы считаете, не помешает ли это развитию социального предпринимательства? — Напротив, я считаю, что сейчас самое время развивать именно это направление. Во-первых, традиционная благотворительность столкнулась с ожидаемыми затруднениями в финансировании, а социальное предпринимательство, как мы помним, базируется на устойчивом источнике самофинансирования. Во-вторых, ситуация на рынке труда дает социальным предпринимателям больше возможностей привлекать качественных специалистов. Прием заявок на региональный конкурс проектов в сфере социального предпринимательства продлится до 30 апреля. В конкурсе могут принять участие коммерческие и некоммерческие организации из 14 регионов РФ: Архангельской, Астраханской, Волгоградской, Калининградской, Кировской, Курганской, Ленинградской, Московской, Свердловской, Тюменской, Челябинской, Ярославской областей, Пермского края и Республики Башкортостан. Проекты должны реализовываться на территории только обозначенных регионов. Оперативную информацию об условиях участия в конкурсе можно получить по телефону горячей линии 8-800-333-68- 78 или на сайте фонда региональных социальных программ Вагита Алекперова «Наше будущее» www.nb-fund.ru. Кирилл ТЕРЕШКИН. На правах рекламы. И ДАТ, И СЛОВ ЛИСТАЯ ВОРОХА… В этот год 65-летия Великой Победы я особенно много встречаюсь с людьми, в биографии которых Великая Отечественная война вписана особенно яркой строкой. Всем без исключения задаю вопрос: «Как вы узнали о начале войны?» Задала я его и моей сегодняшней собеседнице — Лидии Ивановне Миккола. ФИНСКАЯ ДЕРЕВНЯ — Я ходила в Шлиссельбург получать паспорт, там все было тихо, а когда вернулась домой, отец сказал: «Лида, ведь война началась…» Лиде было шестнадцать лет. Маленькая финская деревня Пильная Мельница в Мгинском районе Ленинградской области, окруженная русскими деревнями, со смешанным населением. В семье Миккола папа, Иван Петрович, был по национальности финн, а мама, Екатерина Александровна, в девичестве Агеева, русская. Много работали, а жили трудно. Мама в 1938 году умерла, отец женился снова, взял вдову с пятилетним мальчиком, финку, дочь священника. Она не обижала сирот, все трудности переживали вместе. Почти сразу же деревня попала в зону боевых действий. Из-за постоянных обстрелов и бомбежек каждая семья вырыла в земле укрытие наподобие погреба, сделали в них полати, принесли из дома подушки и одеяла. Так первую зиму и прожили в земле. — Помню, 6 сентября очень сильно бомбили, поэтому и 7-го мы еще из укрытия нос не высовывали, а 8-го брат Коля выбрался, прибегает и говорит: «Вы ничего не знаете, а ведь в деревне немцы…» Так они оказались на оккупированной территории. ГРИБЫ МЕНЯЛИ НА ХЛЕБ И МЫЛО Немцы население деревни не трогали, поэтому стали потихоньку выбираться на поверхность, а зимой 1942 года перебрались в дома. В их доме располагался немецкий лазарет, занимал большую комнату, а семья ютилась в спальне. Шли ожесточенные бои, много поступало раненых, на полу — лужи крови. С продуктами было очень трудно, поэтому, если случалось, что немец совал в руки узел с грязным бельем и куском мыла, показывая, что надо постирать, стирали. Платой служил хлеб или котелок похлебки. А однажды по улице шел немецкий солдат и вел раненую лошадь, увидел отца, стоящего у калитки, и сунул ему в руки поводья. Отец поставил лошадь к себе во двор. Шло время, а за лошадью никто не приходил. Тогда отец, опытный мясник, решился и зарезал ее, мать мясо посолила, но сказала: — Вам сготовлю, а сама конину есть не буду. А они ели, из ног даже холодец варили, так и одолели голод. Но однажды им приказали явиться в комендатуру. Явились и получили приказ: «Собраться в течение часа, взять с собой необходимые вещи…» Топилась печка, на чердаке сушилось выстиранное белье, в подполе лежала выращенная на зиму картошка — все осталось, а они покинули свой родной дом, как оказалось, навсегда. На станции Вырица работали на расчистке дороги, за работу давали баланду. Летом ходили за грибами, меняли их у немцев на хлеб и мыло. В ФИНЛЯНДИЮ В 1943 году, когда наши начали теснить немцев, финским семьям предложили выехать на работу в Финляндию. И они, измученные бомбежками, оголодавшие, потерявшие собственную крышу над головой, согласились. Перевезли их через Финский залив и высадили в дачном поселке. Стали появляться хозяева из поместий, высматривать семьи, где побольше рабочей силы. Поскольку в семье Миккола было четверо трудоспособных, то их взяли в числе первых. Хозяин сам был лесничим и жил в городе, но тут имел много земли и большую ферму. Дали им дом. Что удивило, так это бумажные занавески на окнах, бумажные матрасы и бумажные простыни. Женщины доили коров по 14 голов, сначала у Лиды пухли руки, но потом привыкла. Трудность состояла в том, что она, выросшая в финской семье, не знала финского языка, но как-то быстро освоилась. Здесь они откормились, зарабатывали деньги, покупали одежду, обувь. Были русские юноши, была молодость, была и любовь. ПО РАДИО ВЫСТУПАЛ СТАЛИН 19 сентября 1944 года Финляндия вышла из второй мировой войны. Их вызвали в город Пори для встречи с представителями России, которые сказали, что не хотят оставлять своих соотечественников за рубежом, что будут способствовать их возвращению на Родину, предложили написать заявления. И семья Миккола написала заявление о желании вернуться, потому что домой очень хотелось. Возвращались с имуществом, даже стельную телку везли с собой. По железной дороге их привезли в Выборг, здесь они услышали выступление Сталина, который опять назвал их дорогими соотечественниками, поздравил с возвращением на Родину, пообещал льготы, в частности, освобождение от сельхозналога, одного из самых страшных налогов того времени. Но, вместо того чтобы отпустить по домам, их снова посадили в вагоны и повезли дальше. Высадили на станции Рыбинск, они увидели полуразбомбленный вокзал, забитые фанерой окна. Из разных районов приехали уполномоченные вербовать, обещали предоставить жилье и работу. Семья Миккола согласилась ехать в Пошехонский район. Пешком шли по льду Рыбинского водохранилища, ночевали в Милюшине и на другой день прибыли в Пошехонье. Телка, вывезенная из Финляндии, проделала путь вместе с людьми. Они попали в Красновский сельсовет в деревню Петелино. Там им дали нежилой холодный дом — дров не было. За Лидией Ивановной закрепили лошадь, на которой она проработала до конца войны. Довелось и на быке попахать. Упрямый был — ходит-ходит, а то ляжет в кустах, и ни за что его не поднимешь, хоть плачь. Вот в один из таких критических моментов и появился в поле председатель, еще издали закричал: — Девчонки, прекращайте работу, война кончилась! Вскоре поставили Лидию Ивановну бригадиром. — Папу с Колей отправили на лесозаготовки. Папа заболел, и на следующий сезон вместо него поехала я. Там и друга себе нашла. ЗНАК ЛЮБВИ ПОДОБЕН ЗНАКУ ВЕРЫ Навыка работать в лесу не было, потому что лес валить — это не лошадь запрягать, быстро не научишься. Попалось дерево нескладное, двойняшка. Бились они с братом, бились — ничего не получается. В это время на делянке появился начальник участка Кирилл Васильевич Малков. Увидел их старания, выругался матом, сказал раздраженно: «Что дураков-то всяких посылают, убьет еще…» Но дерево спилить помог… Проработав три месяца в лесу, Лидия Ивановна однажды услышала: — Девушка Миккола, не возьметесь ли поработать в столовой? Мы поможем… Так определилась ее профессия на всю оставшуюся жизнь. Но до этого случился в ее судьбе еще один поворот — направили ее кассиром в Сохоть, там сошлись их судьбы с Кириллом Васильевичем, хоть он был и женат, и дети у него, и старше он ее был на целых двадцать лет, но вот влюбилась… В семье родителей к тому времени тоже произошли большие перемены. Осенью 1945 года отец с братом решили вернуться в свою финскую деревню под Ленинградом. В путь отправились пешком через Череповец и опять повели с собой телку, вернее, уже корову. Шли две недели, питались молоком и картошкой, которую удавалось выдернуть на колхозных полях. Когда пришли, то вместо деревни увидели ровное поле, только по яблоням и колодцу отец определил место, где стоял их дом. Прописаться в Ленинграде с их прошлым было невозможно, поэтому отец продал корову, которой так дорожил, и они обосновались в Эстонии. А Лидия Ивановна однажды, получив все необходимые документы, тоже уехала к родителям. Кирилл Васильевич забросал ее письмами, уговаривая вернуться. А однажды, не выдержав разлуки, прикатил сам и заявил: — Я без тебя никуда не уеду… Уговаривал, уговаривал и уговорил, поверила она в его любовь, собрала свой сундук и поехала обратно. Ради нее он оставил семью, но детям все время помогал. Мужа переводили с участка на участок, а Лидия Ивановна путешествовала за ним. В 1948 году родилась дочка Тамара, в 1951-м — Татьяна, в 1953-м — Светлана. Младшей дочке исполнилось два годика, когда мужа перевели на работу в город Любим. Это произошло в начале февраля 1955 года, а 28 февраля Кирилл Васильевич попал под машину и погиб. В 29 лет Лидия Ивановна осталась вдовой с тремя дочурками на руках. ИНТЕРЕС К ЖИЗНИ Коллеги Кирилла Васильевича не оставили ее без помощи, позвали на прежнее место работы, она вернулась на Октябрьский лесокомбинат. Им дали комнатушку, и Лидия Ивановна устроилась в столовую, где и проработала 38 лет. Многие заглядывались на молодую красивую вдову, случалось, и сватались к ней, но она так никого и не привела в свой дом, осталась верна памяти мужа. Лидия Ивановна до 70 лет держала корову, другой скот, снабжая детей молоком и мясом. Дети двух дочерей, старшей и младшей, которые живут в Рыбинске, каждое лето гостили у бабушки в поселке Дор. Но в 1997 году овдовела средняя дочь Татьяна Кирилловна, которая работала учителем русского языка и литературы в Зубаревской школе, и Лидия Ивановна приняла решение — перебраться к ней. В поселке ей дали комнату, но она служит летней гостиницей, потому что каждое лето гостей в их доме собирается до двадцати человек. Приезжает даже младшая сестра Лидии Ивановны Валентина, которая родилась в Петелине, а живет сейчас с мужем в Финляндии. Лидия Ивановна в свои 85 лет выглядит элегантной дамой, но уж никак не деревенской бабушкой. Она сохранила свою красивую ленинградскую речь, у нее светлый ум, прекрасная память, она много читает книг и газет, живо интересуется всем, что происходит в стране. Дочь считает, что главный секрет материнского долголетия в том, что она никогда не теряла интереса к жизни и всегда много трудилась. Валентина ГУСЕВА, пос. Зубарево, Пошехонский район. КАПРЕМОНТУ — БЫТЬ! В газете «Золотое кольцо» от 2 апреля минувшего года в материале «Что такое капремонт и как за него бороться» мы рассказывали о том, как двое ярославцев — Вадим Степанычев и Александр Романов — боролись за свой дом и отстояли его, переведя из статуса «аварийный», то бишь не пригодный для жилья, в статус «ветхий». Попутно они доказали в суде и то, что дом этот является памятником архитектуры середины XIX века, а значит, сносу не подлежит. Дом необходимо реконструировать, иными словами, дом нуждается в капитальном ремонте. КОНЕЧНО, городские власти на такие радикальные меры не согласились, ибо капремонт требует больших материальных затрат. Куда как дешевле назвать его аварийным и, ничего не делая, держать людей в свинских условиях, уповая на будущее расселение, которое произойдет неизвестно когда, если вообще произойдет. И тогда Степанычев и Романов снова обратились в суд. Тем более что на этот раз к ним подключились все жильцы. Признаться, когда ребята сообщили мне о своем решении бороться за свой дом, я абсолютно не надеялась на то, что победа будет на их стороне. «Молодые, горячие, — думала я. — Вряд ли они представляют, с какой отлаженной силой противостояния придется им столкнуться». Вадим Степанычев пришел в редакцию «Золотого кольца» в начале марта. По его сияющей, почти мальчишеской улыбке я поняла, что ошиблась. Они выиграли. Судебные разбирательства длились ровно год. Учитывая то, что в качестве ответчиков выступали полтора десятка организаций, то можно признать, что срок поиска правды был не столь уж и длинным. Тем более что по одну сторону баррикад выступали такие зубры, как департамент городского хозяйства города, областные департаменты финансов и культуры, администрация Кировского района, управляющая организация многоквартирными домами Кировского района, МУ «Ярославльобщежитие», ОАО «Яргазсервис», МУП «Яргорэнергосбыт», ОАО «ТГК-2» и прочие, а по другую — рядовые квартиросъемщики. Они предъявили своим оппонентам 50 требований, которые сводились к тому, что в доме необходимо произвести капитальный ремонт. Не побелку и подмазку, а именно капитальный ремонт со сменой несущих конструкций, пола, крыши, водо- и теплокоммуникаций, оконных и дверных блоков. Ведь последний капитальный ремонт производился в доме N 9 по Октябрьскому переулку в 1963 году. Читая подробное изложение исковых требований, я даже испугалась смелости наших героев. Они не упустили ни одной самой малой детали вплоть до компенсации морального вреда каждому из семи квартиросъемщиков. Это ж сколько труда надо было приложить к тому, чтобы грамотно составить подобного рода иск! Какими юридическими знаниями надо было вооружиться, чтобы отважиться на такой замах! Я уж не говорю о том, какие физические и моральные силы потребовались им для судебных мытарств. Я не могла припомнить, чтобы хоть одному ярославцу удалось заставить наших чиновников капитально отремонтировать хоть один дом. А Степанычев и Романов заставили. К чести Кировского районного суда, из 50 требований, выдвинутых жильцами, он удовлетворил 30. Именно те, которые и означают капитальный ремонт. Суммы за моральный вред хоть и сократились, однако кое-кому из ответчиков придется их выплатить. Радоваться бы торжеству справедливости, но мне стало грустно. Почему же это рядовому горожанину, чтобы добиться правды, необходимо пройти чуть ли не все круги Дантова ада? Казалось бы, такое количество заботящихся о благе народа должно сделать нашу жизнь безмятежной. А вышло так, что жить-то нам теперь некогда. Вся жизнь уходит на борьбу с многоглавой государственной системой. В данной ситуации о чем бы спорить — дом не ремонтировался полвека, так приходи и ремонтируй. Ведь по нормам срок эксплуатации зданий до постановки на капремонт от 10 до 25 лет в зависимости от типа жилого здания и условий эксплуатации. Но, поди ж ты, надо еще доказать, что за 50 лет все в доме износилось до смерти. Ведь не поленились многочисленные комиссии лазать по чердакам и подвалам, чтобы проверить: а в самом ли деле все в доме сгнило и потрескалось? Каждое окошко прощупали, каждую дощечку чуть ли не на зуб попробовали, вдруг да обманули их жильцы, вдруг да за полвека вместо старых полов выросли новые. Даже пройдя столь длительный судебный марафон, потратив не мерено сил и здоровья, жильцы дома N 9 по Октябрьскому переулку пока не могут спать спокойно. Мэрия Ярославля и ОАО «Управляющая организация многоквартирными домами Кировского района» подали кассационную жалобу в областной суд. Но если эта судебная инстанция оставит решение районного суда в силе, то городу придется изрядно раскошелиться. И не когда-нибудь, а немедленно, ибо речь идет не просто о жилом доме, а о памятнике архитектуры. Любовь НОВИКОВА.
