ВОЙНА ДОВЕЛА ДО САМЫХ ВРАЖЕСКИХ ВОРОТ В канун Дня защитника Отечества Александра Ивановича Белова пригласили в 44-ю школу на открытие Аллеи Славы. Он пришел при полном параде — со всеми орденами и медалями. Их у него так много, что глазам больно смотреть, когда от них отражается солнечный свет. Так отмечены его ратный труд и беспокойная работа в правоохранительных органах. Александр Иванович в этой школе и других рыбинских школах выступал на уроках мужества, кажется, уже сотню раз.

ВОЙНА ДОВЕЛА ДО САМЫХ ВРАЖЕСКИХ ВОРОТ В канун Дня защитника Отечества Александра Ивановича Белова пригласили в 44-ю школу на открытие Аллеи Славы. Он пришел при полном параде — со всеми орденами и медалями. Их у него так много, что глазам больно смотреть, когда от них отражается солнечный свет. Так отмечены его ратный труд и беспокойная работа в правоохранительных органах. Александр Иванович в этой школе и других рыбинских школах выступал на уроках мужества, кажется, уже сотню раз. Уже сколько мальчишек и девчонок, которым он рассказывал о своем боевом прошлом, повзрослели, сами стали родителями. Теперь он рассказывает о боях-пожарищах, о друзьях-товарищах их детям. И, рассказывая, возвращается в свою молодость. ИХ ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО ДВОЕ Родом Александр Белов из деревни Колосово Павловского сельсовета, что под Рыбинском. Когда его призвали в армию в декабре 1942 года, было ему семнадцать лет с небольшим. За один раз из деревенской округи — Колосова и Малинников — призвали в армию пять парней-одногодков. Остались в живых двое… — Попали мы в Кировскую область в запасной полк. Направили нас в одну часть, в один учебный батальон, в одну роту. А вот взводы у нас были разные — в зависимости от роста. При чем тут рост, скажете? А вот при чем. Мы оказались в минометном батальоне. 52-миллиметровые минометы обслуживали ребята пониже ростом, 82-миллиметровые минометы — ребята повыше, а я был ростом 170 сантиметров и попал во взвод 120-миллиметровых минометов, — Александр Иванович, будучи человеком, наделенным чувством юмора, с улыбкой вспоминает иные моменты военной поры. — На исходе лета 43-го полк подняли по тревоге. А я был в это время на сенокосе. В полку у нас были лошади, поскольку все трактора и машины были направлены на фронт. Лошадям нужно было запасти сено. Вот нас, деревенских парней, и направили на сенокос. Мы от нашей части по реке Вятке уплыли на лодках километров за двадцать. Телефонов у нас не было, радиостанций не было. К нам послали нарочного, но, когда через двое суток мы прибыли в расположение полка, землянки были пусты. Полк ушел на Курскую дугу. Многие однополчане Александра Белова там погибли. От всего полка их, кто не попал на фронт, осталось человек пятнадцать-двад­цать. Про них, конечно, не забыли. Приехали представители десантных войск и стали отбирать парней в десант. Белов успешно прошел комиссию. И попал под город Дмитров. — Мы там отрабатывали прыжки с парашютом, получили новую технику. Нас готовили на совесть целых шесть военных месяцев. На фронт пока не отправляли. Правда, была попытка отправить нас под Киев осенью 1943 года. Туда уже были брошены пятая и седьмая отдельные воздушно-десантные бригады. Нас вывезли на аэродром. Выдали парашюты, выдали паек на двое суток. Эти двое суток мы просидели на аэродроме в полной готовности, но наш десант вернули в землянки. На фронт он попал только в июне 1944 года. Как раз к тому времени сформировалась 98-я воздушно-десантная дивизия, которую в полном составе перебросили на Карельский фронт. БЕЛЫЕ НОЧИ И ЧЕРНЫЕ ДНИ Полгода, как была окончательно снята блокада Ленинграда. Наши войска наступали, немцы и финны оборонялись. Десантники заняли рубеж на берегу реки Свири в районе города Лодейное Поле между Ладожским и Онежским озерами. Этот рубеж по левому берегу Свири с первого года войны удерживали защитники Ленинграда, не дав немцам и финнам прорваться. Теперь советским войскам предстояло прорвать вражескую оборону на правом берегу полноводной реки. — Свирь мы форсировали так. Два часа шла артподготовка и бомбежка левого берега. Там все измесили снарядами и бомбами. После этого мы переправились и пошли в наступление. При форсировании Свири было тяжело, немцы сопротивлялись отчаянно, но война в 44-м была не такая, как в 41-м. Мы наступали и шли в бой уже с хорошей техникой. У нас были новые танки КВ и Т-34. За мужество и отвагу, проявленные при форсировании реки Свири и захвате плацдарма, 98-й воздушно-десантной дивизии было присвоено звание гвардейской Свирской. Семнадцати воинам дивизии было присвоено звание Героя Советского Союза. Александр Белов за бои на Карельском фронте был награжден медалью «За отвагу» — за выявление огневых точек противника. — Я был артиллерийским разведчиком в 105-м отдельном истребительном артдивизионе 76-миллиметровых пушек. Они стреляли на расстояние до пяти километров, но часто их использовали на прямой наводке. Моя задача была выявлять цели и корректировать огонь артиллерии по ним. Выявляли мы цели по-разному. Еще до форсирования Свири мы в лодки посадили чучела и пустили по реке. Немцы себя обнаружили огнем. Оборону немцев на Свири мы прорвали. Но война продолжалась. Идем по дороге, справа и слева или лес, или болото. А дорога обязательно заминирована — на мостиках, в низких местах фугасы установлены. Раз — взрыв. А справа и слева от дороги сидят «кукушки» — финские снайперы. Они обязательно обстреляют. Вот здесь мы людей теряли. Конечно, финны были не такие вояки, как немцы. Но были и с ними жестокие бои. Однажды они крепко прижали отдельный полк десантников. А воевали десантники с ними и день, и ночь. — В тех краях ночи летом белые — светло. Приползешь на передовую, ляжешь на плащ-палатку и лежишь — головы не поднять. Финны примерно в тридцати-пятидесяти метрах от нас — на бугре. Ночью слышимость хорошая. Финны сверху кричат: «Русские, сдавайтесь в плен!» — и перечисляют наших пленных, которые к ним попали, обнадеживают, что им там хорошо: кто-то в госпитале, кто-то в Хельсинки находится. Наши свою пропаганду ведут. А потом как дадут залп «катюш», но не по передовой, а в глубь территории. Но вот однажды финны закричали: «Русские, не стреляйте! Наш министр поехал к Молотову заключать мир». Тут война с финнами и кончилась. НЕМЕЦКИЙ «ЗВЕРИНЕЦ» В ОПТИКЕ ПРИЦЕЛА Осенью 1944 года десантную дивизию перебросили из Карелии в Белоруссию, в Могилев. Опять началась напряженная подготовка, но теперь времени для нее отводилось куда меньше. Обстановка на фронте менялась стремительно. В конце 1944 года десантников перебросили в Польшу на Сандомирский плацдарм. Они должны были участвовать во взятии Варшавы. Но польское правительство, которое находилось тогда в эмиграции, в Англии, стало вилять и спровоцировало преждевременное восстание в Варшаве, которое немцы подавили до начала январского наступления советских войск. На исходе зимы 45-го осложнилась обстановка в Венгрии, в районе озера Балатон. Десантников перебросили туда. Непосредственно 98-я гвардейская Свирская воздушно-десантная дивизия встала в районе города Секешфехервара. В окрестностях этого курортного города на Балатоне разгорелись жестокие бои. — В марте 1945 года мы вступили в бой. Против нашей дивизии сражались отборные дивизии СС. Вот где мне довелось повидать немецкий танковый «зверинец» — «тигры» и «пантеры» — и самоходки «фердинанд». Я их видел с наблюдательного пункта через оптику и корректировал огонь артиллерии. Наши 150-миллиметровые орудия били этих «зверей» навылет. За те яростные бои под Секешфехерваром артиллерийский разведчик Александр Белов был награжден орденом Славы III степени. Вскоре к ордену добавилась медаль «За боевые заслуги». 3-м Украинским фронтом, в составе которого сражалась десантная дивизия, командовал земляк-ярославец Федор Иванович Толбухин. Под его командованием воины-десантники прошли в Югославию к городу Сегеду, прошли Австрию до Вены, оттуда в Чехословакию, где 10 мая 1945 года закончили войну. В Чехословакии в мае 45-го Александру Белову запомнился такой эпизод: — Во время боя наткнулись мы на здоровенного немца. Он был ранен. И все что-то по-немецки кричал. Но, когда наши наставили на него автоматы, он вдруг чисто по-русски закричал: «Братцы, не убивайте! Я русский, русский…» В Чехословакии стояли сильная группировка фельдмаршала Шернера и две власовские дивизии. Одеты власовцы были в немецкую форму, единственным знаком отличия была нашивка с буквами РОА. Власовцы знали, что в случае плена их ждет капут. Вот и выдавали себя за немцев. На немцев мы уже не держали большого зла. И НА ТИХОМ ОКЕАНЕ СВОЙ ЗАКОНЧИЛ ОН ПОХОД Летом 1945 года бравый ефрейтор Александр Белов сфотографировался в Венгрии и отправил фотокарточку родителям. На ней он изображен с орденом и гвардейским значком на гимнастерке. Родители фотографию получили, а в сентябре и сын домой на побывку прибыл. Ему дали отпуск двадцать суток. Десять суток ушло на дороги туда-сюда. Десять суток он пробыл вместе с родителями. Не знал Александр, что ему еще служить пять лет. Не знал, что это его последняя встреча с матерью. Клавдия Николаевна умерла в 1947 году. — Наш 37-й корпус перебросили на Дальний Восток в район Уссурийска, где я дослужил до 1950 года. Было обидно: мои ровесники 1925 года рождения демобилизовались в 1948 году, а мне за две сержантские лычки пришлось еще два года служить. Обстановка на Дальнем Востоке была напряженная, и десантные войска держали в боевой готовности. Отец дождался возвращения сына из армии. Но и его силы подточили невзгоды военной поры. Иван Григорьевич скончался от инфаркта спустя два месяца после возвращения Александра. ВЫБОР ЖИЗНЕННОГО ПУТИ Молодого фронтовика заставляли вступить в колхоз. А у колхозников в то время даже паспортов не было — они были прикреплены к земле. Александр до армии работал в Волгострое. Ему, как рабочему, паспорт полагался. С паспортом же он мог поехать куда угодно. Поэтому и не стал он надевать себе на шею колхозное ярмо. А раз так, у гвардейца всю землю по угол дома отрезали. На орден и медали внимания не обратили. Наоборот, в 1950 году отменили выплату денег за ордена и медали. Его отец работал в Рыбинске на моторостроительном заводе. Он сумел устроить сына туда же — в 17-й цех плотником. Вот только долго ему поработать не удалось. Как-то вызвали Белова в Комитет госбезопасности. Долго беседовали. Велели написать автобиографию. В то время шла война в Корее. Вербовали добровольцев в Китай, который помогал братской Северной Корее воевать с Южной Кореей и американцами. А он как раз много лет отслужил на Дальнем Востоке. Вот и подумал, что его хотят сосватать в добровольцы. Через два месяца его вызвали в отдел кадров завода. Ознакомили с приказом об увольнении. Выдали зарплату и велели явиться в Ярославль по адресу: улица Республиканская, 23. — Нас таких было пять человек. Приехали по указанному адресу — оказывается, это здание областного управления МГБ. Пригласили в кабинет: — Белов, мы решили вас рекомендовать на службу в органы милиции. Вы согласны? Я, деревенский парень, милиционера-то в своей деревне в глаза не видал. А тут служить в милиции. Я отказался. Другие тоже отказались. — Ладно, посидите в коридоре. Мы там просидели целый день. В десять часов вечера нас опять вызвали в кабинет. На этот раз мы не отнекивались. Так Белов стал оперуполномоченным уголовного розыска. Ему присвоили звание младшего лейтенанта. Пришлось учиться. Закончил вечернюю школу. Учился и работал. График работы был напряженным, зарплата маленькая — получал 690 рублей. Поначалу даже ему, фронтовику, тяжело было. Он неоднократно писал заявления об увольнении. Даже Берии и Хрущеву написал. Но ему отказывали. Так он и отработал десять лет в уголовном розыске. Втянулся. Продолжил юридическое образование в Ленинграде и в Таллине. Окончил Высшую школу милиции в Москве. Два года отработал начальником Большесельского райотдела милиции. — А Хрущев мне все-таки помог, — улыбается Александр Иванович. — При нем прошло сокращение отделов милиции. В нашей области было 24 районных отдела внутренних дел. Сократили до десяти. Большесельский отдел тоже ликвидировали. Меня назначили заместителем начальника Тутаевского райотдела. А оттуда меня вскоре перевели в Рыбинск на должность начальника вневедомственной охраны. В этой должности он отработал десять лет. На заслуженный отдых Александр Иванович ушел в 1978 году с должности заместителя начальника штаба УВД Рыбинска. Уходил он в звании подполковника. А звание полковника ему было присвоено президентским указом в связи с 60-летием Великой Победы. Но для этого бодрого душой и телом человека не подходит удел пенсионера на завалинке. Вот уже двадцать лет он возглавляет совет ветеранов правоохранительных органов. Состоит на учете в совете ветеранов 98-й гвардейской Свирской воздушно-десантной Краснознаменной ордена Кутузова II степени дивизии. Много лет подряд по традиции в День воздушно-десантных войск рыбинец Александр Белов ездил в Москву на встречу с однополчанами. Годы берут свое, встречаться воочию они стали реже, зато обязательно созваниваются, переписываются. Но, вспоминая фронтовую молодость, Александр Иванович расправляет плечи, сбрасывая с них груз прожитых лет, и в глазах у него появляется тот же блеск, который удалось запечатлеть фотографу, делая снимок летом 1945 года. Александр СЫСОЕВ. ЧИТАТЬ С ПОЧЕТОМ, НЕ БОРЗЯСЬ В Ярославском музее-заповеднике состоялась презентация книги «Кириллические издания в хранилищах Ростово-Ярославской земли» (1652 — 1700 гг.). В библиотеках области хранится около 7 тысяч кириллических книг, и подавляющее большинство из них — 3,5 тысячи — в музее-заповеднике. Это самое крупное собрание в стране. ИНИЦИАТИВА создания сводного каталога принадлежит Ирине Васильевне Поздеевой, доктору исторических наук, заведующей археографической лабораторией МГУ имени Ломоносова. В объемистом 800-страничном труде кропотливо, вплоть до закладок, описано почти 900(!) книжных памятников эпохи средневековья. На это ушло целых 9 лет. Само издание двухтомника обошлось в 400 тысяч рублей. XVII столетие было непростым в истории России: страна погрузилась в финансовый кризис — за год рубль обесценился в 10 раз. Прибавьте к тому чумные поветрия, пандемии, раскол Русской православной церкви. Единственным способом обращения к народу была книга. Ею убеждали, призывали, обличали. Было издано десятки полемических трудов. В те годы увидели свет 1,5 миллиона учебников — азбуки, псалтыри, часовники. В наши дни сохранились только два. Редчайший памятник, 8-листовая азбука 1686 года, описана в каталоге. После публикации еще один экземпляр этого издания обнаружен в Лондоне. Великолепно сохранились и Евангелия. Огромный свод — 124 экземпляра и, что наиболее ценно, в роскошных окладах. Даже отдел редкой книги Российской государственной библиотеки, где хранится 30000 экземпляров книг XV — XVIII веков, не может этим похвастаться. После революции книги сюда приходили «голенькими». В то время как по всей России изымались «раненые» книги, на Ярославской земле их собирали с любовью и берегли. Даже общество воинствующих безбожников хранило в своей библиотеке литургические книги. Неслучайно помимо генеалогии, истории церкви, храмов в каталоге особую ценность представляют маргиналии — записки читателей. Этот материал позволил написать книгу для чтения — первую в России. Вот как звучит одно из завещаний нашего далекого предка: «Эту книгу с прилежанием, почетом, со всем усердием читать, тихо, не борзясь высматривать каждую речь». В широкую продажу каталог, вышедший тиражом 500 экземпляров, не поступит. Его можно будет приобрести в музее-заповеднике за 750 рублей. Анастасия СОЛОВЬЕВА. ПОСЧИТАЛИ — ПРОСЛЕЗИЛИСЬ 19 апреля в центральной библиотеке Переславля состоялось первое заседание городского дискуссионного клуба «На перекрестке мнений», организованного администрацией города и местным отделением партии «Единая Россия». Изобретение не новое. Подобный клуб впервые был создан в городе коммунистом, профессором Юрием Первиным, но после трех лет существования почил в бозе. Судьбу нового клуба также предсказать несложно. Уже первое его заседание можно было легко спутать с совместным совещанием чиновников и депутатов, если бы эту картинку не разбавляли ведущий из Ярославля и четверо ветеранов Великой Отечественной войны. В течение полутора часов однопартийцы-единороссы вели разговор на тему «Цена Победы 65 лет спустя. Ты помнишь о победителях?». А выбрана эта тема была совсем не случайно. В городе синим пламенем горит акция местных властей «Помоги ветерану». Как известно, Москва в канун 65-летия Победы пообещала ветеранам золотые горы. А на поверку они оказались лишь жалкой кучкой монет, которых не хватает даже на то, чтобы отремонтировать участникам войны квартиры, заменить унитаз или поменять обветшалый забор. Поэтому власть Переславля и решила всем миром собрать деньги на эти нужды. А результат вышел весьма плачевный. Только нищие бюджетники в добровольно-принудительном порядке перечислили на поддержку акции свой заработок за один рабочий день. Но эти деньги — капля в море. А руководители промышленных предприятий и предприниматели остались в стороне. Одни сделали вид, что об этой акции слыхом не слыхали, а другие заявили, что они и так без конца помогают ветеранам. Светлана ЕМЕЛЬЯНОВА. ДЯДЯ ПАША ПРИШЕЛ ИЗ ТЮРЬМЫ В эту весну в нашей квартире произошло не одно событие коммунальной жизни. Из кухни съехала семья фронтовика дяди Миши в комнату соседнего подъезда. И он унес патефон с пластинками песен Руслановой, Виноградова, Лещенко. Три хозяйки перенесли из коридора на столы общественной теперь кухни свои керосинки. К бабе Любе вернулся сын Паша. На большой черной сковороде она жарила ему камбалу. И вся квартира «благоухала» рыбой. Играя в коридоре, мы не забывали о новом соседе, побаивались его неулыбчивого взгляда. Взрослые что-то недоговаривали, и это вызывало у нас любопытство. Разговоры, пересуды в большом дворе четырех коммунальных домов дошли и до нас, детей: «Дядя Паша пришел из тюрьмы». Он был коренастый, чернявый, слегка сутулый, часто возвращался домой навеселе. Никогда никого не задевал. Пел «Три танкиста, три веселых друга» и затихал. Начало мая середины 50-х годов. К праздникам возвращаются реабилитированные политзаключенные. Мы еще этого не понимаем. Дни стоят как на заказ. Утро Дня Победы в памяти как сегодня. Я выбегаю на крыльцо с любимым бутербродом на ладони, середкой черного хлеба с подсолнечным маслом и солью. Рот мой так и остался открытым. Посредине двора стоял дядя Паша. Лучи яркого праздничного солнца падали на его торжественное лицо и орден Красной Звезды и отражались в малиновом цвете, цвете солдатской крови миллионов павших. Но эти понятия придут ко мне позднее. А сейчас я замерла от восторга и уважения. В нашей квартире живет герой — дядя Паша. Раннее утро, во дворах никого, только я и дядя Паша улыбаемся друг другу. В стране и в наших душах праздник — День Победы. Уважаемая редакция, и вас с Великим праздником! Не выбрасывайте мое письмо, в нем каждое слово — правда. Спустя много лет, уже в сегодняшнее время после просмотра кинофильма «Штрафбат» я поняла, сквозь какое пекло прошел дядя Паша из нашей коммунальной квартиры и что его орден Красной Звезды — настоящий. Заслуженный потом и кровью. С уважением Галина ЗУЙКОВА, Ярославль. ПРОВИНЦИАЛЫ НА ПОДМОСТКАХ Среди 15 театральных коллективов Ярославской области и Костромы, принявших участие в недавнем фестивале детских и молодежных коллективов в рамках конкурса «Театральные подмостки-2010» в ДК имени Добрынина, тутаевский театр «Левый берег» оказался в числе самых-самых. Спектакль «Красная горка», о котором недавно рассказывала газета «Золотое кольцо» (20 марта 2010 года — «И о войне, и о стране»), был отмечен за лучшую сценографию. Артистка Оксана Щепетилова получила награду за лучшую женскую роль второго плана. Алина Ерофеева заработала специальный приз «Яркая индивидуальность», а постановку дочернего детского коллектива театра «Понедельник» под названием «Как бабы-яги сказку спасали» члены жюри сочли лучшим спектаклем в номинации «Улыбка театра». Еще два диплома в районную копилку добавил другой тутаевский коллектив — театр «Колизей». Наталья Зитерова и Дмитрий Жуков награждены за лучшую женскую и мужскую роли. Режиссеры театров «Колизей» Галина Зуева и «Левый берег» Светлана Асафьева, воодушевленные победами, уже строят новые планы местной провинциальной театральной жизни. В Тутаеве она имеет большое значение, и не только для артистов. Полина МЕЛЬНИКОВА.

Поделитесь