23 апреля исполнился 61 год со дня их свадьбы, а всего у них на двоих 170 лет — каждому по 85.
С 13 ЛЕТ дружили, на одной улице жили, бегали в одну школу. А когда ЮрийБалуев уехал в Иваново учиться в специальную школу ВВС — летчиком мечтал стать, как Чкалов, как знаменитые сталинские соколы, — писали друг другу письма, по-юношески наивные  и светлые…
В 42-м обучение закончилось и выпускников направили в летную школу, как имечталось, однако в пути, в Галиче, состав, перевозивший будущих летчиков, а это выпускники пяти спецшкол, был остановлен. Простояли 3 — 4дня в неведении, дальше повезли, куда привезли — неизвестно, высадили на футбольном поле. 

В 42-м обучение закончилось и выпускников направили в летную школу, как и мечталось, однако в пути, в Галиче, состав, перевозивший будущих летчиков, а это выпускники пяти спецшкол, был остановлен. Простояли 3 — 4 дня в неведении, дальше повезли, куда привезли — неизвестно, высадили на футбольном поле.

— Сидим на лавочках, — вспоминает Юрий Кондратьевич, — подходят к нам курсанты, в летных крагах, одетые, как нам представлялось, в летную форму. Поздоровались. «Вы хоть понима-ете, куда приехали?» — спрашивают. Отвечаем: «В летное училище!» — «Какое летное училище? Это Яновская воздушная школа механиков!»

Оказалось, был приказ всех выпускников спецшкол ВВС вместо летных училищ направить в технические: летчиков на войне хватало, а вот механиков был дефицит, машины готовить было некому. Так распорядилась судьба — пришлось учиться на авиамеханика. Закончил обучение Юрий Балуев только в 44-м, и сразу в звании сержанта он был отправлен на фронт в 783-й штурмовой авиационный полк.

Это было после Курско-Орловской дуги при подготовке операции «Багратион» — наступления наших войск через Белоруссию. Так и пошли с  боями с этим полком по Белоруссии на Минск, потом повернули на север, на Прибалтику, к Данцигу, откуда стали спускаться на Берлин.

— И вот, допустим, сегодня вечером приготовились к вылету на Берлин, — рассказывает ветеран, — а утром услышали, что в штабе — а штаб в низине, далеко видно было — вдруг стрельба, и ракеты, и черт-те что. Мы, по механику у каждого самолета, переполошились. Мне кричат: «Старшина, что делать будем?» Я не долго думая заскочил в свою машину на место стрелка, чехол с пулемета сорвал и дал очередь по-над головами. Сразу — тишина, а потом хороший такой мат: «Сукины дети, что вы делаете?! По своим стреляете!» И вслед за этим: «Мир! Война кончилась!» И тут такое началось — представить невозможно! Приехали повара: бидон, черпак такой хороший, спирта всем досталось! Молодые были, горячие…

Так и не удалось истребителям 783-го штурмового полетать над Берлином. А полк какой… удалой, бесстрашный полк. Дважды присваивали гвардейцев, да не присвоили из-за серьезных нарушений дисциплины, но из двадцати оставшихся летчиков за один из удачных вылетов сразу одиннадцати было присвоено звание Героев Советского Союза, а  летным механикам, в том числе и старшему механику старшине Юрию Балуеву,  — по медали «За боевые заслуги».

Закончились тяже-

    лые бои, отгремела война, от Берлина на восток пошли эшелоны: солдаты, победившие фашизм, возвращались на Родину, навоевавшись, намаявшись, измученные ранами и тоской по мирному труду, по родным и близким, по любви…

Но не было среди этих солдат старшины Балуева. Приказ о демобилизации на него не распространялся. Заваруха была еще та: почему-то считали, что американцы с англичанами вот-вот нападут на нас, так как страшились союзники не только фашизма, боялись распространения идей коммунизма по всей Европе, что было совсем не удивительно.

Какое-то время стояли под Берлином, потом перебросили полк почти на родную территорию — подо Львов, точнее, под Червонноармейск. Еще пять лет тянул суровую солдатскую лямку Юрий Кондратьевич Балуев, до самого 50-го года. Бытовали в землянках, на разрушенной земле. И было это не легче, чем на войне, а может, во сто крат труднее. Знали, что дома заждались, что там голод, разруха, что мужские руки дома нужны, а не отпускают, ничего не объясняют. Некоторые ребята не выдерживали — было несколько самострелов…

В 49-м Юрий Кондратьевич и Зоя Ивановна, которая в то время оканчивала в Москве сельскохозяйственную академию имени Тимирязева, поженились. Это ж надо было умудриться: не демобилизовавшись из армии, черт-те откуда приехать в Москву, чтоб жениться!

— Это сестра Елена, — смеется Юрий Кондратьевич, — куда-то написала в высокие инстанции, дескать, тут девушка страдает, отпустите его, пусть он женится, семью создаст. Вот и отпустили на несколько дней.

Демобилизовавшись в 1950-м, приехал в Министерство образования посоветоваться, куда пойти учиться. Встретили радушно — фронтовиков в вузы брали без вступительных — спросили, какую специальность хочет выбрать бывший солдат. Он выбрал Московский автомеханический институт, факультет «Автомобили».

ВЯрославль на мо-

    торный завод Юрий Кондратьевич приехал по распределению после окончания института. Заместитель главного конструктора по спецотделу Алексей Дмитриевич Комаров, узнав, что молодой специалист — бывший авиамеханик, сразу забрал его к себе, в отдел двигателей. Так уж случилось, что с его приходом начался новый этап в развитии Ярославского моторного. До тех пор страна не производила мощных дизелей для грузового автотранспорта и тракторов — все они в основном закупались за границей. Ярославский автозавод выпускал небольшое количество двухтактных двигателей. У здешних конструкторов и появилась идея создать четырехтактный двигатель, которая успешно претворилась в жизнь.

Юрий Кондратьевич показывает старый документ — перечень двигателей ЯМЗ, в конструкции которых он принимал самое активное участие. Видно, что нередко он заглядывает в эти пожелтевшие страницы, вспоминая молодость, дни, годы, наполненные творчеством и созиданием. Он на память называет параметры дизелей, которые создавал. Более сорока лет Юрий Кондратьевич Балуев посвятил родному заводу, 27 лет проработала в отделе труда завода и его супруга, Зоя Ивановна. Воспитали они двух замечательных сыновей, у них растут внук и три внучки. Живут они в любви и согласии, красивые, приветливые, с открытой душой люди. 

— Я присягал Родине, советскому народу, — говорит ветеран, — и старался быть ее достойным гражданином. За ратный и мирный труд страна отметила его многими наградами. В День Победы Юрий Кондратьевич непременно наденет свой парадный костюм — от медалей и орденов он нелегок. И все-таки легче, чем долгий жизненный путь, который он прошел достойно, и сегодня старается вместе со своей супругой, настоящей боевой подругой, быть востребованными, хотя бы для детей и внуков. И у них это легко получается.

Алла ХАЧАТУРЯН.

Фото Виктора ОРЛОВА.