Я оказалась невольным свидетелем хождения по мукам молодой женщины, которую избили на работе. Елена Полторак работает в экспортном отделе рыбинского судостроительного акционерного общества «Вымпел». Она занимается вопросами согласования с таможней и фактически очень мало бывает на рабочем месте. В основном ее работа заключается в том, чтобы оформлять через таможню экспортные поставки предприятия. Целыми днями она бегает с документами, мало общаясь с сотрудницами.
Я оказалась невольным свидетелем хождения по мукам молодой женщины, которую избили на работе.
Елена Полторак работает в экспортном отделе рыбинского судостроительного акционерного общества «Вымпел». Она занимается вопросами согласования с таможней и фактически очень мало бывает на рабочем месте.
В основном ее работа заключается в том, чтобы оформлять через таможню экспортные поставки предприятия. Целыми днями она бегает с документами, мало общаясь с сотрудницами. Трудно сказать, что именно настроило сотрудниц экспортного отдела против Лены Полторак. Может, ее красота и недавнее удачное замужество вызвали зависть. Может, ее независимая деятельность и свободный вход и выход с предприятия.
Сама Лена считает, что нездоровую обстановку в отделе создает Алла Николаевна Журавлева. Многие мои знакомые с «Вымпела» говорили мне, что, действительно, Алла Николаевна — дама с характером, что она слишком долго и слишком упорно стремилась занять какое-нибудь начальственное место и теперь, не имея высшего образования и пребывая в пенсионом возрасте, а значит, находясь постоянно под угрозой увольнения, боится потерять работу и потому нервно реагирует на приход новых сотрудников, особенно молодых, красивых, образованных женщин.
Когда муж Лены, которому она сообщила о случившемся по телефону, позвонил руководителю организации «Ярославский правозащитный центр» Сергею Дружинину и сказал, что встречает Лену на проходных предприятия, избитую сотрудницами, я находилась в машине с Сергеем и предложила поехать с ним.
Когда мы подъехали, Лена стояла у машины, опираясь на плечо супруга. Ее шатало и тошнило, что явно свидетельствовало как минимум о сотрясении головного мозга. В руке она держала клок спутанных волос. Эти волосы выдрали у нее две дамы, бившие ее головой об пол прямо в отделе. Вот что она рассказала:
— Меня не было в отделе целый день, я пришла на работу около трех часов. Не успела сесть за документы, как ко мне подошла молодая сотрудница Наталья Паламарь и начала придираться, будто я пила из ее чашки. Она держала чашку в руке. Я сказала, что меня целый день не было, поэтому я никак не могла пить из ее чашки, но она начала почему-то выходить из себя и плеснула мне в лицо водой из чашки. Я ей, соответственно, ответила. Разразился скандал. Кажется, находящейся рядом Алле Николаевне Журавлевой только этого и надо было. Они набросились на меня, повалили на пол, схватили за волосы и стали бить головой об пол. После я уже ничего не помню. Наверное, я потеряла сознание.
Когда Лена очнулась, над ней склонился сотрудник службы безопасности предприятия, он щупал ей пульс. Лена попросила вызывать «скорую помощь», но он этого почему-то не сделал, сказал, что вызвал милицию. Лена позвонила мужу.
Муж Лены приехал, но на предприятие его не пустили, он остался ждать у проходных. Приехал начальник рыбинского отделения водной милиции подполковник Решетников. Водная милиция обслуживает судостроительный завод «Вымпел». Осмотрев Лену, подполковник сразу же сделал глубокомысленное заключение о том, что нанесенные ей телесные повреждения — легкой тяжести и что, скорее всего, произошла обычная ссора, в которой, наверное, все виноваты… Появился и начальник отдела Александр Выдумлев. Лена Полторак давно ставила его в известность о том, что Алла Николаевна Журавлева ведет себя в отделе неадекватно, что ее поведение вызывает подозрение, что ее придирки к сотрудницам (не только к Лене, есть и другие сведения) вызывают подозрения. Но молодой начальник не придавал этому никакого значения. Зато сейчас, видя избитую Лену с выдранным клоком волос, он заявил:
— Все равно вы будете уволены. Обе!
Это все рассказала нам Лена, пытаясь прийти в себя в машине супруга. Сергей Дружинин вызвал адвоката Марину Поткину, и все вместе мы приняли решение поехать в Рыбинский травмпункт, чтобы там определили степень тяжести телесных повреждений. Адвокат Марина Александровна Поткина по дороге разъяснила мне, как должны были поступить сотрудники предприятия, где произошел инцидент. Во-первых, «скорую помощь» вызвать должны были обязательно! Мало ли что могло случиться с избитым человеком, бывали случаи, когда избитый просто умирал через несколько часов. Сотрудники службы безопасности этого почему-то не сделали. Впрочем, их понять можно. «Скорая» — это сразу сообщение в УВД, а там информация быстро распространится, и замять дело уже будет сложно. Поэтому они вызвали сотрудников водной милиции, это люди свои, можно договориться, чтобы сор из избы не выносили.
Итак, мы отправляемся в травмпункт. Гулкое эхо раздается по коридорам травмпункта, огромное помещение пустует, не видно ни врачей, ни медсестер, ни санитарок. Слава Богу, в регистратуре сидит женщина. Она записала данные и сказала нам, чтобы мы ждали у кабинета, на котором написано, что идет кварцевание.
Мы нашли этот кабинет. На нем была приколота бумажка с надписью, что кварцевание будет проходить в течение двадцати минут и что в это время в кабинет строго-настрого запрещается входить. Мы сели у кабинета и замерли в ожидании. Время шло. Даже если учесть, что кабинет закрыли на кварцевание за полсекунды до нашего прихода (что вполне сомнительно, ибо мы это заметили бы), то все равно уже прошло более двадцати минут, когда Лене, сидевшей на неудобной лавочке, стало совсем плохо. Она вынуждена была лечь, муж уложил ее, положив под голову куртку, накрыл пальто.
Тем временем в травмпункте стал накапливаться народ. Бабушка с разбитым лицом (стало плохо, на улице упала), подросток со сломанной ногой, группа молодых ребят с разными травмами… А нескончаемому кварцеванию все не было предела! Наконец я подошла к регистратору и попросила позвать врача. Регистратор сообщила мне, что такой возможности нет, ибо врач здесь всего один, только что проходила сложная операцию по зашиванию кого-то и врач пребывает на отдыхе. По моим подсчетам врач отдыхал уже около часа, и я решила, что этого достаточно и самостоятельно приступила к поискам доктора. Увидев, что я настроена решительно, регистратор сама отправилась на поиски, которые увенчались выходом из какой-то таинственной двери трех медсестер, живо обсуждающих, видимо только что посмотренный сериал. Они не спеша проследовали в кабинет. Потом из другой двери вышла доктор. Это оказалась молодая женщина. Прием травмированных наконец торжественно начался!
Лене тем временем стало совсем плохо, мы ее еле подняли с лавочки и провели в кабинет.
Лене сделали рентгеновский снимок, который показал, что перелома черепа у нее нет, и порекомендовали проехать в больницу N 2, где находится городское травматологическое отделение. Но в больнице мест не оказалось, Лене предложили лечь в коридоре, она отказалась.
Мы решили отправиться прямиком в водную милицию. Марина Поткина, как адвокат, имеет право знакомиться с материалами, кроме того, ей необходимо было узнать номер дела, чтобы сразу писать жалобы и ходатайства. Ведь шутка ли — травма на производстве, тут водная прокуратура должна обязательно вмешаться!
Водная милиция занимает заброшенное и полуразрушенное, но зато историческое здание на Волжской набережной. На дверях табличка «Не курить, за курение — штраф». Мы входим, а в милиции пусто, как в травмпункте. В дежурку двери нараспашку, в помещении ни одного человека. Лишь вода журчит в туалете. В общем, заходи, террорист, захватывай арсенал с оружием, никто тебе не помешает. Мы аукаемся, и из туалета выходит с сигаретой в зубах подполковник Решетников. Я напомнила подполковнику о надписи на дверях, повествующей о запрете на курение, но он пробурчал в ответ, что это, дескать, не всех касается. Марину Александровну пригласил тет-а-тет в свой кабинет.
Очень долго ждали мы на улице Марину Поткину. И все гадали, куда же подевались другие сотрудники водной милиции и почему сегодня подполковник Решетников один за всех. Однако вскоре мы получили ответ на сей вопрос. Приехала служебная машина, из которой вышли сотрудники, одетые по-рыбацки, и стали вытаскивать из машины мешки, судя по всему, с рыбой. Сначала мы подумали было, что они ездили на рыбалку. Но потом поняли, что это были охота на браконьеров и конфискация у них рыбы. Подполковник Решетников сказал, что дело об избиении Елены Полторак будет находиться на его личном контроле.
Ну что ж, время покажет. Однако на следующий день Лене стало хуже, ее положили в больницу. У нее оказалось даже не сотрясение головного мозга, а ушиб, что гораздо хуже. А в контакт с супругом Лены, с Сергеем Дружининым и Мариной Поткиной теперь усиленно вступают сотрудники предприятия, которым поручено выйти из положения с как можно меньшими потерями. У них две цели. Первая — постараться как-то сгладить дело. А во-вторых, попытаться убедить защитников Лены, что она сама во всем виновата и что чуть ли не сама себя избила, как гоголевская унтер-офицерская вдова.
В общем, не дай Бог оказаться избитой!
Наталья ИЛЬЮШЕНКОВА.
На снимке: Елена Полторак с вырванным у нее клоком волос.
Фото автора.
