«Все куплю», — сказало злато, «Все возьму», — сказал булат. Когда-то, еще в семидесятых годах минувшего века, показалась мне на глаза редкая лубочная картинка. На высоком крыльце стоят двое судий. ОДИН черный, бородатый, похожий на купца. Второй строгий, в белой холщовой одежде, видом напоминающий святого монаха. А перед высоким судным крыльцом — огромная очередь: все люди за минувшую историю, прибывшие на тот свет, ожидают от этих судий приговора.
«Все куплю», — сказало злато,
«Все возьму», — сказал булат.
Когда-то, еще в семидесятых годах минувшего века, показалась мне на глаза редкая лубочная картинка. На высоком крыльце стоят двое судий.
ОДИН черный, бородатый, похожий на купца. Второй строгий, в белой холщовой одежде, видом напоминающий святого монаха. А перед высоким судным крыльцом — огромная очередь: все люди за минувшую историю, прибывшие на тот свет, ожидают от этих судий приговора. «Кто же эти судьи, особенно святой муж?» — гадал я. Но подписи на ветхой картинке стерлись. А само это изображение Страшного суда не забылось. Картинка была редкая, раскрашенная от руки, и больше на глаза мне не попадалась.
Вторая главка этой истории разворачивалась уже в Мышкине, и была она, как мне тогда думалось, с этой лубочной картинкой не связана. В музее попросили меня отреставрировать редкую книгу — «Жития святых», напечатанную в 1675 году. Подклеивая ветхие листы, я нашел на одном из них краткое житие преподобного Никиты Столпника Переславского. Этот святой человек вначале был княжеским казначеем, собирал налоги с лихвой, то есть с процентами. Лихва — это и есть по-старинному проценты. Грабил народ, разорял до смерти. До тех пор, пока после чудесного вразумления, полученного свыше, не ушел в монастырь. Игумен заставил его три дня простоять у ворот. Будущий святой стоял на коленях и перед каждым входящим каялся в своих грехах. А грехи эти, говоря современным языком, — коррупция, взятки, откаты.
Потом он получил свыше дар исцеления больных, прославился подвижнической жизнью, а ранней весной 1186 года был убит в своей землянке неподалеку от города Переславля. Убили его родственники. Им вериги на теле святого показались золотыми, как сказано в издании 1675 года (в других вариантах жития вериги названы серебряными). Они подумали, что в затвор отшельник унес и все свое богатство. Только придя домой, убийцы рассмотрели, что сиявшие цепи сделаны из обычного железа. Такой смертью бывший лихоимец полностью искупил все прежние прегрешения.
Когда я впервые увидел иконописный образ этого святого, то поразился. По-новому увиделась мне лубочная картинка, изображавшая суд над нашим миром. А судия праведный на высоком крыльце был вылитый Никита Столпник. Но еще до этого, в начале восьмидесятых годов, мне случайно удалось побывать в Никитском монастыре, где, по преданию, был похоронен этот святой. Нас из Ярославля мобилизовали сюда на уборочную в совхоз «Рассвет».
Ах, как я шел, как весело торопился… Справа — теплое для осени, будто замлевшее над тихостью озера солнце. Слева — нежное сизое облако и в слабом, кротком сиянии его — крепкие, веселые, как семейство белых грибов, главы и башни монастыря.
Одиноко жихала пила над озером — мальчик и девочка, пилившие дрова, подозрительно посмотрели на меня. Я был в рабочей телогрейке. Нарочно, как турист, постоял я у беседки, рассматривая изображенного на ней лубочного мужичка у ворот избы. Снизу шла подпись: «Придите ко мне, все страждущие и обремененные. Аз успокою вас». Походил у алтарной стены собора, где, я еще не знал тогда, лежал в гробу, обернутом берестой, Никита Столпник. Монастырь был в страшном разгроме. Я заглядывал в темные ниши, в растворенные, намертво приваленные щебенкой низкие двери келий. В соборе над солеей свисало бревно, торчали железные брусья перекрытий. Алтарь раздроблен ломиком, исписан матерщиной. Окурки, кал, консервные банки.
Мощи Никиты Столпника были открыты из-под спуда уже в новейшие времена, в эпоху приватизации. И это, видимо, совсем не случайно. Золото, деньги, материальные богатства теперь признаны главной ценностью жизни. Это как раз тот грех лихоимства, за который на старой лубочной картинке готовится судить весь бывший мир святой судия.
О том, как открывали мощи Никиты Столпника, в нашей газете в то время рассказывала в своих заметках собкор Светлана Емельянова. Некоторые открывшиеся детали захоронения подтверждают правдивость жития переславского святого, написанного уже много лет спустя после его смерти. Вообще, уцелевшие мощи святого домонгольского периода — большая редкость. Множество их было спрятано во время татарского нашествия, да так и затеряно.
В наше время наступила мода, когда люди известного рода стали носить толстые золотые цепи. Судьба человека, жившего в XII веке, учит нас, что золотая цепь, говоря метафорически, может превратиться в железную. Как и все неправедно нажитое богатство, она не принесет счастья. Может, уже скоро за него наступят суд и расплата. И не только на лубочной картинке, а и в здешней жизни.
Николай СМИРНОВ.
