В начале 1960-х годов охотоведом в охотничьем хозяйстве «Лось», что находится между селом Нагорье и поселком Кубринск, работал замечательный человек Милослав Петрович Николаев. Вот ему-то и пришлось встретить в охотхозяйстве необычного охотника — первого космонавта планеты Земля Юрия Алексеевича Гагарина. ПОСЛЕ возвращения из космического полета майор Гагарин стал поистине всенародным любимцем: где бы он ни появлялся, его сразу же узнавали все от мала до велика.
В начале 1960-х годов охотоведом в охотничьем хозяйстве «Лось», что находится между селом Нагорье и поселком Кубринск, работал замечательный человек Милослав Петрович Николаев. Вот ему-то и пришлось встретить в охотхозяйстве необычного охотника — первого космонавта планеты Земля Юрия Алексеевича Гагарина.
ПОСЛЕ возвращения из космического полета майор Гагарин стал поистине всенародным любимцем: где бы он ни появлялся, его сразу же узнавали все от мала до велика. Вероятно, по этой причине очень добрый человек Юрий Алексеевич Гагарин и увлекся охотой.
В поселок Лось Гагарина доставили на военном вертолете в лучшее для охотника время — по первоснежью. Одет он был в потертую летнюю куртку с застежкой-молнией и меховым воротником, форменные темно-синие брюки, светлый свитер с высоким воротником, на голове — белая пыжиковая шапка, на ногах — летные унты.
Сопровождала космонавта редкой красоты и добродушия снежно-белая лайка, а ружье — двустволка, настоящий немецкий «Зауэр» — моментально стало предметом белой зависти всех настоящих охотников поселка. Позже Гагарин расскажет новым друзьям, что и ружье, и лайка — подарки от питомника охотничьих собак и оружейного завода из Восточной Германии.
Сотрудники охотхозяйства, как рассказывал Милослав Петрович, сначала чуть ли не по стойке «смирно» стояли — сам Гагарин приедет! А первый космонавт оказался очень простым, свойским и душевным парнем. Узнав, что они с охотоведом одногодки, быстро предложил перейти на «ты»:
— Брось ты мне выкать! Я — Юрка, ты — Славка!
Так и остался герой космоса для Милослава Петровича просто Юркой, но с какой теплотой всегда произносил он это имя!
Гагарину понравилось в охотхозяйстве: там не было журналистов, не было любопытных, там был лес, была тишина, были вполне нормальные, тактичные люди, которые не донимали расспросами.
Друзья-охотники брали ружья, собак и целыми днями бродили по лесу: когда на охотничьих лыжах, когда пешком. Слушали тишину и скрип снега, посвист рябчиков и дыхание ветра.
— Везет тебе, Славка! — иногда говорил Гагарин. — В таком лесу живешь! Вот брошу все и приеду к тебе насовсем! Возьмешь меня егерем?
— Возьму, конечно, — отвечал охотовед и подшучивал: — Только ты, Юрка, ведь по звездам скучать будешь!
— По звездам едва ли, — серьезно отвечал летчик-космонавт Гагарин, — а вот по небу — да!
Гость парился в бане, выпивал водочки в хорошей мужской компании под добротную деревенскую закуску, привозил московские гостинцы: колбасу, тушенку и прочие редкости для советской глубинки. Иногда постреливал по пустым бутылкам — довольно метко, охотно давал стрельнуть из «Зауэра» желающим — по той же мишени.
— Юрка, — спросил его однажды друг Славка, — ты же вроде охотиться ездишь. Почему же до сих пор ни одного косого не добыл?
— Понимаешь, Славка, жалко мне в них стрелять. Как подумаю, что они живые…
— Когда за Гагариным прилетал вертолет, — вспоминал Милослав Петрович, — мы дарили ему заранее подстреленного зайца или пару уток: «Возьми, Юра, а то засмеют, скажут, плохой охотник».
А однажды с этим зайцем анекдот случился: приехал Гагарин домой с добычей, а стволы у ружья чистые, нестреляные! Потом мы всегда следили, чтобы он хоть в воздух, да стрельнул.
— Жалко Юрку! — говорил Милослав Петрович. — Хороший он был человек, светлый. И рано ушел, очень рано! Мы не верили, да и сейчас не верю я в его смерть. Может, он до сих пор летает где — послали в какую-нибудь межзвездную экспедицию… Вдруг вернется?
Когда Гагарин погиб, в витринах переславских магазинов стояли его портреты с траурными лентами и многие взрослые люди плакали.
Марина ДОРОФЕЕВА,
национальный парк
«Плещеево озеро».
