Душа, разорванная на части

Любовь человеку дается во спасение, а иногда губит безжалостно, жестоко. К сожалению, судьба моей давней подруги Людмилы пошла по второму варианту. Об этом я печалюсь вместе с ней.

Любовь человеку дается во спасение, а иногда губит безжалостно, жестоко. К сожалению, судьба моей давней подруги Людмилы пошла по второму варианту. Об этом я печалюсь вместе с ней.

ЛЮБОВЬ И БОЛЬ

Овдовев на пороге своего пятидесятилетия, Людмила, эффектная блондинка сорок шестого размера, смешливая, с монгольским разрезом глаз, от которого у мужчин, по мнению Олега Митяева, «в сплетении солнечном щемит», не стала засиживаться во вдовушках, а нашла мужу достойную замену — мужика в 178 сантиметров ростом и с 52-м размером одежды. Она почему-то всегда акцентировала внимание на этом, потому как придавала особое значение габаритам мужчины, который был рядом.

Георгий, то есть Гоша, тоже первый год вдовствовал… Людмила его именно нашла, а не он ее, потому что она и искала. Рассказывала мне, как повесила около зеркала плакат и каждое утро повторяла, словно заклинание: «Я не хочу пустого романа. Я ищу мужа. Я хочу выйти замуж!» И вышла.

Счастье с Гошей испытала сказочное, бабское, яркое. Потом не раз благодарила Господа, что это было в ее жизни. Первый-то муж грубоват был, ласками не шибко баловал. Увела она его в свое время от жены, вот он будто и мстил ей за это все тридцать лет совместной жизни.

А тут Гоша! Столько заботы, ласки, слов необыкновенных, признаний в любви — что еще женщине надо? С ума сойти от счастья можно, даже на шестом десятке.

Только было в ее жизни одно «но»… Сын-инвалид. Красавец, под два метра ростом, в президентском полку служил, а за два месяца до дембеля угодил на операционный стол с опухолью мозга. Никто не назвал причину болезни, но течение ее было ужасным. Как мать боролась за него, как без конца моталась в Москву, как неделями дежурила у его кровати, когда он находился между жизнью и смертью… Как потом, забрав домой, восстанавливала, веря, что у сына все будет хорошо.

Муж не выдержал страданий любимого сына, умер, а она приказала себе жить дальше, жить полноценной жизнью. Правда, сын, встав на ноги, долго не мог устроиться на работу, и она помогала ему своей пенсией, которую тогда уже получала по льготе. Из-за этого и начались с новым мужем Гошей ссоры и выяснения отношений. Временами ей становилось жутко, больно от того, что два мужика, самых близких и дорогих, рвали ее сердце на части. Сын тянул к себе, и его можно понять: душила ревность и обида за отца, хотя он и не хотел в этом признаваться. Гоша же считал: моя любимая женщина, жена, моя…

МОСТИК НАД ПРОПАСТЬЮ

Людмила пребывала в растерянности, всеми силами пыталась их примирить, устраивала совместные пикники на даче, но все неизменно заканчивалось скандалом. Временами боялась, что они вообще порвут друг друга на части — столько ненависти было в их глазах. Людмила всей душой старалась найти точки соприкосновения, чтобы всем было хорошо, но умом уже понимала, что ничего не получается. А когда в отношения вмешался еще и сын Гоши с опасениями за наследство, Людмила приняла тяжелое для себя решение и подала на развод.

Сказать, что Гоша был ошеломлен, — ничего не сказать. Он не верил, что такое может произойти, что между сыном и их сумасшедшей любовью Людмила все-таки выберет сына. Он без нее не мог: последняя любовь и пережитый однажды страх одиночества заставляли его снова и снова браться за телефонную трубку и умолять Людмилу вернуться. Но однажды, поняв, что решение ее осознанно и серьезно, стал просить, теряя самообладание: «Ну хоть матом пошли меня, только дай услышать твой голос, скажи хоть что-нибудь. Вернись, мне без тебя плохо…»

Людмила шла на примирение, возвращалась, опять переживала пламенную страсть и снова наступала на те же грабли — сумасшедшая любовь и дележка: «Ты моя! Моя! Моя! Почему сын не работает? Почему он сидит на твоей шее? Я его ненавижу, он лодырь, а ты его защищаешь… Ты такая красивая, я тебя никому не отдам, я так тебя люблю, что мне самому страшно! Ты мой мостик над пропастью!»

Но за словами шли новые и новые стычки с сыном, которые раз от раза становились все ожесточеннее. И однажды она порвала навсегда.

Мостик над пропастью рухнул. Гоша запил, неделю не выходил из дома, а потом соседи вызвали милицию и «скорую помощь». Врачи констатировали смерть от сердечного приступа. Так Людмила похоронила свою сума-сшедшую любовь…

СВАДЕБНЫЙ АЛЬБОМ

Даже сейчас, когда прошло уже более двух лет с того трагического события, когда боль стала утихать, когда все устроилось у сына — и с работой, и с личной жизнью, Людмила часто берет в руки их с Гошей свадебный альбом и снова слышит его голос: «Людка, а ты в курсе, что я тебя люблю? А ты? Скажи «да», только честно! Не смейся. Правда любишь? Честно-честно?»

«Эх, Гоша-Гоша, что же ты не мог подождать? Как бы нам сейчас было хорошо вдвоем. Вот и сын твой ко мне нет-нет да и заходит — понял, что не гонялась я за вашим наследством, теперь во мне какой-то поддержки ищет. И мой сын, будто искупая вину, подарками завалил. Только зачем мне его шмотки? Куда ходить? Перед кем красоваться? Вернее, красоваться-то есть перед кем, да не хочется. Закрутился тут было вокруг меня один мужчинка, я подумала, что он поможет мне тебя забыть. Погуляла с ним по вечерним улицам, три раза или четыре свозила к себе на дачу. Тот и словами, и прижимками намекал… Один раз шли мимо его дома, он к себе позвал, будто бы ненароком, а я встала как вкопанная: не пойду! И ни с места! Он уж и не рад был, что предложил, еле оторвал от асфальта. Пообнимались на улице пару раз, у фонтана посидели, я стала досвиданькаться. Он резко повернулся и ушел. И не позвонил больше. Порасстраивалась, правда, недельку, а потом пришла к выводу, что не смог он, Гошка, моих чувств к тебе пересилить. Все ведь я наперед знала, зачем знакомилась? Дура, одним словом. Ты прости меня, Гоша, и я тебя прощаю… Только зачем же вы с сыном рвали мою душу на части, а разорвали и оба бросили. Как мне теперь с разорванной душой?»

ПоделитесьShare on VKShare on FacebookTweet about this on TwitterShare on Google+Email this to someonePrint this page