Последователи Ванги часто говорят, что путеводные знаки дороги нашей жизни есть на каждом шагу. К сожалению, за суетой будней мы их часто не замечаем… Очень много подсказок приходит во сне. Вещие сны о падении самолета видели хоккеисты нашего «Локомотива», погибшие в авиакатастрофе. Герой России ярославец Алексей Чагин рассказывал мне о своем сне-пророчестве, в котором его, полуживого, награждали Орденом мужества. Оскароносец Александр Петров как-то поделился, что именно сны привели
его к Богу.
Вещие сны, о чем остались документальные свидетельства, были у многих великих — например, у Цицерона, Ломоносова, Марка Твена. В основном они касались гибели близких им людей. И это были не видения-перевертыши, которые нужно трактовать по соннику, а вполне четкие картинки, которые вскоре воплотились в реальность.
Показателен сон Маргариты Нарышкиной, жены героя войны 1812 года генерала Тучкова. Почти за год до войны Маргарита Михайловна, заснув, увидела, что отец ее входит в комнату, держа на руках ее маленького сына, и говорит: «Друг мой! Вот все, что осталось от твоего Александра! Муж твой пал со шпагою на полях Бородина». Женщина проснулась в слезах и тут же пересказала сон мужу. Тот долго успокаивал ее, объясняя, что все это игра воображения. И все же утром генерал вместе с женой долго искали на карте название, напоминающее Бородино, в окрестностях расположения своей части (полк стоял на западной границе) и, естественно, ничего не нашли.
В августе 1812 года Маргарита Михайловна жила в доме отца. Однажды утром дверь ее спальни распахнулась, и отец с младенцем-внуком на руках вошел и, не скрывая слез, сказал: «Вот все, что у тебя осталось». Позднее Маргарита Тучкова стала основательницей и первой игуменьей Спасо-Бородинского монастыря, построенного на месте гибели ее мужа.
ВИСЕЛИЦА
ДЛЯ РЫЛЕЕВА
Нельзя не вспомнить и пророчество матери декабриста Кондратия Рылеева. До наших дней сохранилось ее письмо. «Я была матерью четверых детей, родившихся до моего дорогого Конички, и все они умерли в младенчестве, — пишет Рылеева. — Как я молилась! Как я просила Господа Бога о сохранении им жизни. И когда увидела крест на свежей могиле последнего из них, я не смогла встать с колен. Я упала головой на маленький холмик, охватила его руками и моли-
ла — нет, требовала живого ребенка, живого, здоровенького! И я вымолила его у Бога — родился мой Коничка.
Священник сказал мне: «Поступите по старинному обычаю: не гонитесь за знатными кумовьями, не взыскуйте покровительства сильных мира сего, дайте Всевышнему выбрать духовных родителей вашему дитяти. Когда понесут его крестить, пусть возьмут в восприемники от купели первых встречных мужчину и женщину. И нареките ему имя по крестному, которого пошлет вам Бог». В отчаянии, которое сменилось надеждой, мы с мужем так и поступили. Когда ребенка вынесли на дорогу, первыми, кого встретила там наша матушка, были отставной солдат на деревянной ноге и старушка нищая. Мы с мужем одарили их как могли, усадили за крестильный стол, и они стали нашими кумовьями. Служивого звали Кондратием, так мы назвали нашего сына.
Коничка остался жив. Три года я была счастливой матерью. Коничка радовал меня, рос хорошо, наш домашний доктор радовался вместе с нами. И вот новое горе вошло в наш дом: Коничка тяжело заболел — круп. Он метался в жару, никого не узнавал и задыхался. Наш врач сразу попросил созвать консилиум. Приехал известный доктор из Петербурга, осмотрел Коничку и молча вышел из комнаты. Разговаривал только с нашим врачом, а уходя, сказал: «Бывают чудеса. Если вы набожны — молитесь!»
Наступила ночь, как считали врачи — последняя ночь моего сына. Я отпустила нашу матушку отдохнуть и осталась одна у его постели. Ребенок продолжал метаться, он весь осунулся, личико его посинело, а из горла слышался свист, сменявшийся страшным, заставлявшим сжиматься мое сердце хрипением…
Где искать защиты от злой судьбы? Только в милосердии Божьем, только в нем. И я упала перед иконами, висевшими в углу комнаты. Как я молилась! Поистине в тот час я была вне себя. Тогда вся душа моя была полна мольбы и надежды, не заученные молитвы повторяла я — скорбь матери говорила за меня. Я не знаю, что случилось со мной в тот час. Душа моя возмутилась, я протянула руки к иконам и закричала: «Всемогущий Боже! Если возможно, да минет меня чаша сия. Пойми же меня в моей скорби. Все страдания, какие ты захочешь послать, низвергни на меня, но спаси жизнь моего сына. Ты учил нас молиться: «Да будет воля ТВОЯ», но я говорю — только в этом, только в единственном случае — да будет воля МОЯ».
Я не знаю, сколько времени простояла на коленях перед иконами, и даже не знаю, где была — только не на земле. И вдруг я почувствовала неестественное забытье, странный необыкновенный сон. Я поднялась с колен, в последний раз взглянула на образ ангела-хранителя с зажженной свечой в руке, висевший вместе с другими иконами, и, прошептав: «Заступись», — шатаясь, побрела к кроватке моего несчастного ребенка. Не знаю, что было дальше. Кажется, я сидела, склонившись над умиравшим, и целовала его худенькие, судорожно сжатые ручки… Как вдруг оттуда, где я только что стояла на коленях, раздался голос:
— Опомнись, женщина, ты сама не знаешь, о чем просишь Господа.
Я обернулась и увидела ангела с горящей свечой в руке, стоящего передо мной. Киот, в котором висела икона, был пуст. Как странно! Я не испугалась и не удивилась, только в мольбе сложила руки.
— Опомнись, — опять заговорил ангел, и в его голосе я услышала скорбную укоризну. — Не моли о выздоровлении сына. Бог всевидящ. Он знает, зачем должна угаснуть эта жизнь. Бог милосерден, он хочет избавить тебя же от ужасных страданий.
— Я готова на все. Все приму с благодарностью, лишь бы жил мой ребенок…
— Но страдания ждут не только тебя, будет страдать и твой сын. Хочешь, я покажу тебе все, что его ожидает, — неужели и тогда ты будешь упорствовать в своей слепоте?
— Да, хочу! Покажи все, все. Но я и тогда буду молить Бога о жизни моего сына. Да будет воля МОЯ…
И ангел поплыл передо мной, паря в воздухе. Я шла сама не знаю куда. Я проходила длинный ряд комнат, отделенных друг от друга не дверями, а толстыми темными занавесями. Перед каждой завесой ангел останавливался и спрашивал меня:
— Ты упорствуешь, ты хочешь видеть, что будет дальше?
— Да, — отвечала я. И тогда ангел отодвигал завесу и мы входили в следующую комнату.
В первой комнате, куда я вошла, я увидела моего Коничку в кроватке, но он уже не умирал, а тихо спал, румяный и здоровый. Я протянула к нему руки, хотела броситься к нему, но ангел властно простер свою руку и позвал меня с собой.
Во второй комнате я увидела моего мальчика отроком. Он сидел за столом, учился, читал что-то и, увлеченный книгой, даже не поднял на меня глаза.
В третьей комнате, куда мы пришли очень быстро, я увидела его юношей, в военном мундире. Он шел по городу, который мне был неизвестен и казался чужестранным. Коня мелькнул мимо и даже не остановился ни на минуту, он не видел своей матери…
Ангел же вел мать дальше. В четвертой комнате я увидела его совсем взрослым, в гражданском платье. Он был чем-то занят, мне показалось, что он был на службе. Мы вошли в пятую комнату, в ней было много народу, совсем незнакомые мне люди о чем-то говорили, спорили, было шумно. Но вот поднялся мой сын, и, как только заговорил, все замолчали. Слушали его с большим вниманием, я бы сказала — с восторгом. Я слышала его голос, он говорил громко и отчетливо, но я не понимала ни одного слова.
А ангел подводил меня к следующей завесе, и, когда он обратил свое лицо ко мне, я ужаснулась грозной силе его.
— Сейчас ты увидишь ужасное, — сказал он сурово. — Одумайся, пока не поздно. Если ты зайдешь за эту завесу, все предначертанное свершится. Но если смиришься — вот, я поведу крылом, и свеча угаснет, с ней угаснет и жизнь твоего ребенка, и он избавлен будет от мук и покинет землю, не зная зла. Хочешь ли ты видеть то, что сокрыто за этой завесой?
— Бог милосерден, сказал ты. Он пощадит нас. Хочу. Веди меня. Да будет воля МОЯ! — отвечала я и пошла вперед.
Ангел раздернул завесу, и я увидела виселицу. Ужас охватил меня, я вскрикнула и очнулась. Я сидела, все так же склонившись над кроватью Конички.
Рука моя отказывалась держать перо, но я должна дописать все. Сын мой, радость моя единственная, сладко спал, повернувшись ко мне личиком, и тихо спокойно дышал».
«ТИТАНИК»
БЫЛ ОБРЕЧЕН
Морган Робертсон написал книгу «Гибель «Титана» в 1898 году. «Титаник» же был построен только в 1911-м. Это было также «самое большое судно», и свой первый и единственный рейс оно совершило в 1912 году с тысячами пассажиров на борту. В 1880-х годах, за несколько лет до того, как Робертсон написал свою книгу, в «Пэлл-мэлл газетт» появился рассказ У. Стеда о корабле, равном по размерам «Титану», затонувшем в водах Атлантики. В 1892 году Стед написал еще одну статью, в которую добавил несколько впечатляющих деталей, живописующих крушение судна. В его рассказе пароход столкнулся с айсбергом в Атлантическом океане, а единственный выживший пассажир был спасен лайнером «Маджестик». В то время действительно существовало судно с таким названием, его капитаном был Эдвард Смит, который позже стал капитаном «Титаника». Гадалки и парапсихологи не раз предрекали Стеду смерть на воде, читатели писали о странных снах, где он гибнет на корабле, но он не смог обмануть судьбу и утонул на «Титанике»…
По крайней мере восемнадцать пассажиров сдали билеты по причине неясного предчувствия трагедии. Из них пятеро видели эту трагедию во сне сами либо она приснилась их близким. После трагедии «Титаника» началось серьезное исследование снов с целью ответа на вопрос: могут ли наши сны предсказывать будущее?
СНЫ О ПОБЕДЕ
И СМЕРТИ
Перед последней битвой под Ватерлоо Наполеону снились все его победы в облике прекрасных женщин с символами славы в руках. Последняя, увы, была в кандалах и кро-
ви — это был символ поражения. Последнее было подчеркнуто и тем, что Бонапарту приснилась черная кошка, перебегавшая из его армии к армии противника.
Предсказание сбылось — на следующий день войска императора были разгромлены…
Авраам Линкольн, 16-й президент США, оставил запись в своем личном дневнике о вещем сне, увиденном им за десять дней до своей гибели. Ночью Линкольн услышал плач и голоса. Спустившись в один из залов Белого дома, он увидел людей, столпившихся вокруг одного места в зале. Пробравшись сквозь толпу, он увидел в центре зала гроб, накрытый американским флагом.
— Кого хоронят? — спросил он рядом стоящего человека.
— Разве вы не знаете? Президента убили, — ответил человек.
Будучи уже знаменитым, писатель Марк Твен поведал своему биографу Альберту Пейну о том, что в 23 года, когда он был Сэмом Клеменсом и не взял еще своего знаменитого псевдонима, он работал рулевым на судне «Пенсильвания» и ходил по Миссисипи. На этом же судне ходил и его младший брат. Однажды Сэму приснился странный сон: железный гроб на четырех стульях, в котором лежало тело его брата. На груди покойного лежал букет белых цветов.
Рассказав сон своей сестре, Сэм сразу же позабыл о нем. Вскоре, поссорившись с капитаном, он перешел на другое судно. Через несколько дней стало известно, что «Пенсильвания» затонула в районе Мемфиса — погибло 150 человек. Брата не было в числе утонувших. Сэм нашел его в госпитале Мемфиса и шесть дней и ночей, не смыкая глаз, провел у его постели. Брат скончался, Сэм уснул от усталости. Когда он проснулся, увидел железный гроб на четырех стульях и какую-то женщину, положившую букет белых цветов на грудь покойного. Тогда-то он снова вспомнил о вещем сне…
Английский посол лорд Дюфферинг однажды увидел во сне человека, несущего по улице гроб и заглядывающего к нему в окно. Через годы он повстречал запомнившееся лицо — то был лифтер в одном парижском ресторане. Лорд решил спросить о нем у портье, отошел в сторону, и в этот момент лифт рухнул в шахту.
Сны-откровения, сны-откры-тия мы видим гораздо чаще, чем можем себе представить.
