18 сентября в Ярославль прибыли звезды Московского театра имени Маяковского, народные артисты России Игорь Костолевский и Светлана Немоляева. Легенды сцены сыграют в комедии «Таланты и поклонники» по пьесе Островского.
ОНА открывает XIII Международный Волковский фестиваль. Всего в течение 11 дней на сцене первого русского будет сыграно 16 спектаклей. Участниками фестиваля станут театры из Москвы, Перми, Баку, Кудымкара, Вильнюса и итальянский театр «Корейя».
18 сентября в Ярославль прибыли звезды Московского театра имени Маяковского, народные артисты России Игорь Костолевский и Светлана Немоляева. Легенды сцены сыграют в комедии «Таланты и поклонники» по пьесе Островского.
ОНА открывает XIII Международный Волковский фестиваль. Всего в течение 11 дней на сцене первого русского будет сыграно 16 спектаклей. Участниками фестиваля станут театры из Москвы, Перми, Баку, Кудымкара, Вильнюса и итальянский театр «Корейя».
— Вас не смущает число 13?
Игорь Костолевский: — Ничуть. Самая что ни на есть актерская цифра, игровая, лукавая. К тому же я живу в 13-й квартире.
— А есть разница между фестивалем и обычными гастролями?
— Нас всегда учили: где бы ты ни играл — в Москве, Нью-Йорке, Ярославле, нужно выкладываться по максимуму. Волнение, конечно, имеется, но Юра (директор Волковского театра Юрий Итин. — Прим. авт.) так взвинтил наши ставки, что придется отрабатывать. (Улыбается).
Окончание на 3-й стр.
На снимках: Светлана Немоляева, Игорь Костолевский.
Светлана Немоляева: — У вас безумно красивый город. Я его хорошо знаю и обязательно по нему прогуляюсь. Мы с Сашей, мужем, были у вас на открытии памятника Петру и Февронии. На 1000-летие не удалось попасть, о чем очень жалею.
— Как вам работается с новым худруком театра Миндаугасом Карбаускисом?
Немоляева: — Среднее поколение артистов занято в постановках. Никто не уволен. Что может быть лучше? Труппа у нас большая, 90 человек. Я хоть и дипломатичная, но очень вспыльчивая. И сразу себе сказала, мол, буду во всем слушаться, хотя Миндаугас моложе моего сына. Как-то попыталась включить Домну Пантелеймоновну (мама молодой актрисы Негиной в «Талантах и поклонниках. — Прим. авт.) — разоралась, расплясалась. А он закрыл лицо руками и произнес так грустно и обреченно: «Только не это, Боже мой!» Мне так стыдно стало! Этот спектакль сделан с огромным пиететом к Островскому. Вы никогда не воскликнете: «Господи, что же сотворили с классикой!»
— Как-то режиссер Кирилл Серебренников обронил: «Чем больше зла на сцене, тем больше добра в зале». Вы согласны с этим?
Костолевский: — Мне трудно комментировать слова Кирилла. Он человек одаренный. Если это несет какое-то очищение для зрителя — такие спектакли нужны. Дело не в зле, а художественной правде. Взять хотя бы «Любовь людей» Никиты Кобелева. Смотреть страшновато, но тебя всего переворачивает, ком в горле стоит. Главное — величие замысла, как говорил Бродский.
Немоляева: — Сомнительный постулат. Часто бывает, что режиссер делает зло ради зла. На сцене никакого добра, один ужас.
— Вы сейчас снимаетесь?
— Я все время в деле. В сериале «Земский доктор» играла Нинон, такую смешную тетку. Сейчас пригласили еще в один, «Собачья работа» называется. Поступило не-ожиданное предложение сняться в авторском кино. Играю фрейлину, которая из сказки попадает в обычную жизнь.
Костолевский: — Весь сезон провел в борьбе с самим собой. Поступило заманчивое предложение из Голливуда сняться с Брюсом Уиллисом. Посулили фантастический гонорар. Но сценарий такая клюква, что я, недолго промучившись, отказался. А то зритель меня бы не понял.
— А театр?
Немоляева: — Работа сейчас для меня главное в жизни, особенно после ухода из жизни Саши. (Плачет). Многие спектакли, в которых мы вместе играли, сняли с репертуара. Это «Братья Карамазовы», «Ревизор», «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», «Круг». Александра Сергеевича просто некем заменить. Остались «Мертвые души», «Женитьба» и «Таланты и поклонники».
— В «Талантах и поклонниках» вы играете сломленную женщину, которая живет жизнью дочери, отказавшись от своей, страдает от нищеты, безденежья. У вас были похожие ситуации?
— Жизнь у всех одинаковая, есть взлеты и падения. Порой что-то тебя расстраивает, выбивает из колеи. У моего Саши сердечный приступ был, и Шура, сынок, в больнице лежал. Он у меня в детстве такой шустрый, подвижный был. Сейчас он звезда «Ленкома». Последние четыре месяца живет в Петербурге, снимается там в кино.
— Каково, по-вашему, мерило таланта?
— Это когда идет спектакль и приковываешься глазами к одному актеру или актрисе. Она или он заполняют всю сцену для тебя. Знаете, я ведь выросла в киношной семье, а в театр подалась, когда увидела на сцене Марию Ивановну Бабанову. Это была «Собака на сене». У меня аж мурашки как ручеек по спине пробежали. Так она меня сразила. Лет 14 мне тогда было.
— А навязчивые поклонники с «сумасшедшинкой» вам встречались?
— Никогда. Может, потому, что фильмы, в которых я снималась, несли положительные эмоции. Люди желали только хорошего. Вот у Саши моего такие поклонницы были, просто житья нам не давали. Видели в нем свой идеал, мечту.
— Ваша Оленька Рыжова в «Служебном романе», обманутая, беззащитная, все равно трогательно фасон держала. Подкрашивалась, подмазывалась. И вы, вижу, за собой следите. Нарядная, как куколка. Да и улыбка у вас та же, что и 30 лет назад, и кокетство, и грустинка…
— Следить за фигурой театр заставляет. У меня же все костюмы сшиты под корсет, а все спектакли, что называется, долгожители. Диет никаких, просто ем мало.
— Увлекаетесь чем-нибудь помимо театра?
— Да ничем. Когда молоденькой была, все женщины в нашей труппе «зара-зились» вязанием. Играли в массовке, в маленьких крохотных эпизодах, торчали в театре целый день, вот и приходилось чем-нибудь себя занимать. Мои изделия были далеки от совершенства. Кое-как натягивала все эти свитера, носочки на маленького Шурика.
— Да и не царское это дело — вязание. Это в «Служебном романе» вы все с авоськами да авоськами. А на подмостках все больше особ голубых кровей представляли.
— Что верно, то верно. Тем более что бабушка у меня столбовая дворянка. Она была очень колоритной женщиной, украинских кровей. Я побывала и Елизаветой I, и прообразом Коко Шанель, и Сарой Бернар. И дворянки были. Серафима в «Беге» Булгакова, например.
— Все женщины благородного происхождения умели петь, танцевать, музицировать. А вы?
— Тут меня Господь обделил. Вот у внучки Полины абсолютный музыкальный слух. Я рада, что она начала актерскую карьеру с классики, где звучит великолепная русская речь. Играет Веру Павловну в «Месяце в деревне» Тургенева, Зинаиду в «Дядюшкином сне». Есть еще мюзикл по «Бригадиру» Фонвизина, где Поленька и еще две девочки изображают ангелочков, танцуют.
— А в митингах вы, случайно, не участвуете? Вот всеми любимая «блондинка за углом» очень это дело любит.
— Вы Татьяну Догилеву имеете в виду? Но она же не по политическим мотивам это делает. Борется за старую Москву, не хочет, чтобы ее уничтожали, застраивали. Эти архитектурные проблемы всю нашу интеллигенцию беспокоят. Я сама лично принимала участие в борьбе за Патриаршие пруды. Там хотели поставить памятник Коту Бегемоту размером с дом. Загородить всю эту красоту, деревья. К счастью, все закончилось победой жителей.
— А у вас дома есть животные?
— Всегда жили кошки. Последняя умерла в возрасте 14 лет. Груней звали. С тех пор никого не заводим.
— О чем мечтаете?
— В последнее время у меня в жизни столько потерь, горя, что я забыла о том, что такое мечтать. Слава Богу, родные меня очень поддерживают. Очень хочу правнуков покачать.
Фото Ирины ТРОФИМОВОЙ.
