Наше прошлое всегда с нами… Оно хранится в самых дальних, в самых заповедных уголках наших душ и имеет одну неприятную привычку — выныривать на поверхность в те моменты, когда вспоминать о нем хочется меньше всего… Поэтому, считаю, главное — не дать ему расправить крылья, не позволить снова воспарить над нашей судьбой. Об этом история, которой поделилась со мной моя давняя знакомая. А я даже и не подозревала, какие бури в свое время пробушевали над ее головой.
Наше прошлое всегда с нами… Оно хранится в самых дальних, в самых заповедных уголках наших душ и имеет одну неприятную привычку — выныривать на поверхность в те моменты, когда вспоминать о нем хочется меньше всего… Поэтому, считаю, главное — не дать ему расправить крылья, не позволить снова воспарить над нашей судьбой. Об этом история, которой поделилась со мной моя давняя знакомая. А я даже и не подозревала, какие бури в свое время пробушевали над ее головой.
ЖИТЬЯ НЕТ!
Была уже глубокая ночь, когда Надя, проснувшись, уловила непонятные звуки, напоминающие детские всхлипывания, и донеслись они из комнаты младшей дочери, у которой вот-вот должна была состояться свадьба. Это было так на нее не похоже.
Девчонкой она, правда, росла отчаянной. Еще в подростковом возрасте пережила страстную любовь к взрослому парню, который клялся подождать, пока и она повзрослеет, а сам…
Однажды Катюшка случайно увидела, как на автобусной остановке у него на шее повисла размалеванная девица, а он не оттолкнул ее, наоборот, прижал к себе крепко и закружил. Юное Катюшкино сердечко чуть не разорвалось от горя, она не могла этого пережить и в тот же день дала парню от ворот поворот. Гордость свою показала. Но что потом с ней творилось, это и описать невозможно, на самом краешке жизни с трудом удержала ее Надежда. Будто одержимая дьяволом сделалась девочка, никого не хотела слушать, все крушила на своем пути. Клялась матери, что никого уже не сможет так полюбить и на всю жизнь останется одна. Надя не спорила, со всеми ее утверждениями соглашалась, понимая, что время — лучший лекарь. Так все и вышло.
Со временем ее боль утихала, утихала и в какой-то миг утихла совсем. Это произошло через восемь лет, только к двадцати четырем годам закружила ее голову новая любовь. Мальчик был моложе Кати, но все, кто видел их вместе, сразу замечали, что любит он ее беззаветно. И родителям молодого человека Катюшка приглянулась. Ее свозили на смотрины в деревню, и за семейным столом дед произнес: «Я думал, что теперь уж таких девушек и не бывает…» Это была высочайшая оценка, сигнал к тому, что внук угодил деду.
Они выбрали дату и подали заявление. Обе семьи стали готовиться к свадьбе. Надя не могла нарадоваться, глядя в счастливые глаза дочери. И вот теперь эти рыдания…
От дурного предчувствия у Нади замерло сердце. Уж не приневоливает ли дочь сама себя к этому браку? А может, беременная? А вдруг не любит, как жить-то тогда? А вдруг с будущим зятем что-то случилось?
Не сумев справиться с веером мыслей, она толкнула дверь в комнату дочери. Катюшка сидела на кровати одетая, будто и не ложилась. Рядом валялся сотовый телефон.
— Что? Что случилось? Даня? — прошептала она, вытирая ладошкой ее зареванное лицо.
— Мама, Игорь позвонил, сказал, что развелся с женой, что всю жизнь любил только меня, что…
— А Даня? Ты с ума сошла! У вас же свадьба через неделю! Одумайся!
— Мама, ты же знаешь, как я любила Игоря.
— Любила. Ты слушай себя. Любила! Игорь — это тень прошлого, не позволяй этой тени закрыть твое сегодняшнее и будущее счастье. Житья нам нет от этого Игоря! Это мужское честолюбие в нем взыграло. Он же видел, что ты столько лет одна, ему это льстило, а тут вдруг — свадьба! Эгоист он, этот Игорь, другой бы порадовался тому, что ты оттаяла наконец, а он… Ты и так столько лет хранила в душе его образ, всех парней равняла по нему, а на самом деле? Теряла свои лучшие годы, когда могла бы уж и детишек давно нарожать. Опомнись, Катя, и послушай меня, ведь дочь невольно повторяет судьбу матери…
ДАЖЕ СЫНА
ХОТЕЛА НАЗВАТЬ
— После школы я поехала в Питер и поступила там в технологический институт. Был вечер посвящения в первокурсники. Мы с девчонками накрутили волосы на бигуди, сделали начесы, принарядились в самое лучшее, что было, и пошли в зал. И в этот же вечер меня настигла любовь, она была такая яркая и внезапная, как удар молнии, — на меня обратил внимание парень со второго курса. Женя… Такая любовь у нас с ним закрутилась — чистая, светлая, он долго даже за руку меня взять боялся. Прямого пути к моему сердцу не искал, шел тропинками да обходными путями. Да я бы и не поверила, если б так, сразу… Но от него исходила такая нежность! Этой нежностью он меня и очаровал окончательно. Мы много гуляли в парке, особенно весной, я грустила от того, что приближалось лето, мы должны были разъехаться по разным стройотрядам, клялись каждый день писать друг другу письма…
Я не думаю, что он обманывал меня. Нет, потому что поначалу так все и было: письма приходили каждый день, причем писал он их как дневник, то есть принимался по несколько раз, будто каждый миг торопился поговорить со мной. Но уже к середине лета наша почтальонка стала замечать, что поток писем тает и тает. Да и я отмечала про себя, что слов любви в них становилось раз от раза меньше и меньше. А ближе к осени письма перестали приходить вовсе.
Я ждала нашей встречи, думала, что вот увидимся, обнимемся, он все объяснит… Он и объяснил: «Прости меня. Я должен жениться, потому что она ждет ребенка…» А глаза холодные-холодные, будто он никогда и не был моим Женей.
Забрав документы, я навсегда уехала из этого города. Брела ночью полевой тропинкой, тащила свой тяжеленный чемодан и ревела в голос, благо услышать никто не мог.
А он, твой отец, услышал, вернее — увидел. Ехал на велосипеде с танцев и остановился. Подумал, что я от страха реву. Привязал на багажник чемодан, меня посадил на раму и повез. А через месяц мы с ним свадьбу сыграли. Ты не думай, что все так просто было, ведь не любила я его, совсем не любила. Представляешь эти ночи? Нет, я, конечно, к мужу хорошо относилась, да и у него характер был ангельский, все мои мнимые «недомогания» терпел и ничего не спрашивал. А я все Женю любила, сохла по нему. Сын родился, я, глупая, захотела сыну его имя дать. Но тут твой отец взбунтовался, не позволил, на своем настоял. И правильно сделал, это я бы всякий раз и вздрагивала при звуке его имени.
ЧУЖОЙ ЧЕЛОВЕК
Прошло время, моя сестренка поступила в тот же институт, который когда-то бросила я. И однажды я собралась ее навестить. Сестренки в комнате не оказалось, но я встретила там своего бывшего однокурсника, он предложил зайти в его комнату и подождать. Я зашла и чуть сквозь землю не провалилась. Я увидела, что на кровати сидит… Женя. Откуда? А оказалось все проще простого: он уже успел развестись с женой, отслужил в армии и вернулся в институт доучиваться.
— Ты?
— Как видишь…
Помню, в комнате повисло неловкое молчание, мой язык будто к небу прилип, и вдруг я поняла, что передо мной сидит чужой, даже в чем-то неприятный мне человек и мне с ним совершенно не о чем разговаривать. Да чувствую, что и ему со мной тоже. Поблудить он бы, может быть, и согласился, но к серьезному повороту — нет, не был готов. Хорошо, что сестренка быстро вернулась, избавила от неловкости.
Домой я не ехала, а летела. Муж не мог понять, что со мной такое произошло, даже заревновал для начала, а потом понял, что вся моя любовь только ему предназначена. Вскоре я тобой забеременела, ты у меня не простой ребенок, а ребенок, зачатый по большой любви, которую твой отец выстрадал за все те годы, пока мне не давали покоя мои тени прошлого. А ты знаешь, как легко стало жить, избавившись от них. Хотя совсем-то от них вряд ли избавишься: вот поговорила с тобой, растревожила душу, опять сердце заныло. Но это же не значит, что я сейчас брошу все и помчусь разыскивать Женю. Я уже научилась относиться к своему прошлому с другим чувством.
Так и ты, Катюшка, успокойся и строй жизнь с человеком, который любит тебя. А тот, который предал один раз, может предать и еще. Да он ведь тебя и не звал замуж. Ведь не звал? Позвонил, чтоб напомнить о себе, а проще говоря, напакостить тебе и опять исчезнуть. Полинял, наверное, за эти годы, не взглянешь… И раньше-то не красавец был.
Надя подняла голову, посмотрела на дочь и увидела, что слезы на ее щеках давно высохли, что Катюшка смотрит на мать с каким-то особым интересом. Смотрит и улыбается.
А через неделю они справляли свадьбу, веселую и красивую свадьбу. Катя выглядела потрясающе, а Данила весь вечер не сводил с нее влюбленных глаз.
Тени, они же и есть тени. Глянь: где они? Нет их. И не надо.
