Продолжение. Начало в № 191.
На исходе бессонной ночи, после которой в мусорном ведре в номере оказалась не одна пустая бутылка из-под «Кьянти», купленного еще в Тоскане, а пепельница была завалена окурками, она сказала Фрэнки о своем намерении вылететь в Россию ближайшим же рейсом.
— Твой дядя поймет. Ведь для меня, так же, как для него, семья превыше всего, — сказала она. Фрэнки, ничего не говоря, просто набрал номер на своем мобильнике и подал его ей.
Продолжение. Начало в № 191.
На исходе бессонной ночи, после которой в мусорном ведре в номере оказалась не одна пустая бутылка из-под «Кьянти», купленного еще в Тоскане, а пепельница была завалена окурками, она сказала Фрэнки о своем намерении вылететь в Россию ближайшим же рейсом.
— Твой дядя поймет. Ведь для меня, так же, как для него, семья превыше всего, — сказала она. Фрэнки, ничего не говоря, просто набрал номер на своем мобильнике и подал его ей. Кристине показалось, что от волнения она забыла все итальянские слова, но, к счастью, это оказалось не так.
— Доброе утро, дядя Ричи!
— Рад слышать тебя, девочка, хоть для тебя это утро и не доброе, но если ты навестишь старика, может, я смогу тебе чем-то помочь. Жду вас с Франческо у себя на вилле. Привет ему!
Дон Канталетти был краток и убедителен, как и все сицилийские доны, реальные и вымышленные. Это было приглашение, от которого нельзя отказаться. Тем более в такой день. Одному из самых влиятельных людей самого знаменитого острова в мире именно сегодня исполнялось 70 лет. Фрэнки специально спланировал так свое путешествие с Кристиной, чтобы прибыть к дяде в его юбилей.
Кристину поразили не столько размеры и великолепие поместья, его многочисленная охрана и прислуга, сколько обилие узнаваемых лиц среди приехавших с поздравлениями к его владельцу — сеньору Рикардо Канталетти. В очереди с огромными букетами цветов и подарками стояли и звезды Голливуда, включая целых двух Джеймсов Бондов, и известные европейские политики, правда, тоже уже отставные, и даже один бывший госсекретарь. Но больше всего ее удивило то, что в этой компании оказался и тот самый человек, который на протяжении целого десятилетия был лицом Италии. Сеньор Марио скромно улыбался, всем своим видом демонстрируя огромное уважение к юбиляру. Когда же подошел его черед выступить с кратким поздравлением, он взял микрофон и запел незамысловатую, но жутко жизнерадостную песенку своего сочинения.
Это был единственный момент за весь вечер, когда Кристина не выглядела грустной. Потом она снова ушла в свои переживания, думая только об отце и о том, сможет ли помочь ей старый мудрый дядя Ричи хотя бы советом. Впрочем, при таких его связях на это можно было надеяться. Она даже не обратила внимания на то, какой подарок вручил ему любимый племянник от своего и ее имени. Зато Фрэнки по случаю заключения законного брака получил от дяди новенький «Феррари».
Гости уехали только под утро, и перекинуться с могущественным родственником больше, чем несколькими словами удалось только на следующий день. Тогда уже было известно, что суд выдал ордер на арест ее отца сроком на три месяца, а сторона обвинения предъявила в качестве доказательства запись прослушки его телефонных переговоров. Запись была запущена в Интернет, и Кристина ее слушала. Голос был очень похож на голос отца, но стилистика речи совершенно не его. Он строил предложения по-другому, да и некоторые слова, якобы сказанные им, в его лексикон прежде не входили.
Своими подозрениями о том, что это «нарезка»- подделка спецслужб или кого-то еще, она поделилась с доном Рикардо, не ставшим с ней спорить.
— Уж я то знаю, девочка, как это делается. Нас, сицилийцев, весь мир считает мафиози, и не скрою, многим это нравится. Смотря какой смысл вкладывать в слово «мафия». Но если тот, который обычно имеют в виду, то настоящая мафия не у нас, а у вас, в России. То, что у нас ограничено традициями и понятиями о чести, у вас доведено до совершенства. Беспредел — кажется, так это называется по-русски? И самый большой беспредел делают те, у кого больше всего власти. Но мы постараемся что-нибудь придумать, обязательно, только не торопи старого Рикардо…
Очередная новость из Славгорода, которую Кристина узнала в тот же вечер, подтвердила правоту дона. Адвоката отца, навещавшего его в следственном изоляторе, тоже арестовали по какому-то смехотворному поводу — типа того, что он просто отключил свой мобильный телефон, а не вынул из него аккумулятор.
«Как хорошо, что Фрэнки убедил меня не связываться с адвокатом, — подумала Кристина, — ведь телефон то у него отобрали и наверняка бы вычислили, откуда был звонок. А дома встретили бы точно с браслетами… Но ехать туда все равно надо. Скорее бы дядя Ричи что-нибудь придумал…»
Она начала не то, чтобы успокаиваться, но смотреть на ситуацию менее эмоционально, понимая, что прежде чем что-то сделать, надо как следует подготовиться. Следующую ночь Кристина спала уже лучше, а к концу недели почти обходилась без сигарет и транквилизатора. Рядом с ней был ее Фрэнки, с которым они жили в отдельном коттедже на территории дядиного поместья. Он был очень рад подаренному «Феррари» и собирался поехать на нем в Палермо, где должны были состояться парламентские слушания по поводу возможности строительства моста между Сицилией и Калабрией. Его пригласили принять в них участие как самого молодого специалиста, выдвинувшего свои предложения на этот счет. Понятно, принадлежность к Семье сыграла свою роль, но на Сицилии и не может быть иначе…
Кристине он сказал, что ей ехать с ним не стоит. Он выедет рано и не будет задерживаться после слушаний, вернувшись домой еще засветло. Она так не хотела его отпускать — тем утром им было так хорошо. Они погружались в омут любви снова и снова, делая это с такой самоотдачей, как в последний раз. Кристина старалась никогда не употреблять это слово по примеру отца, который говорил «крайний», но тут оно всплыло в ее подсознании само собой. Фрэнки так задержался в постели, что не стал завтракать, сказав, что выпьет чашечку капучино где-нибудь на бензоколонке. Она проводила его до порога коттеджа и снова легла спать.
… Проснулась она уже вдовой. Сицилийское телевидение в экстренных выпусках крутило одни и те же кадры — обломки красного «Феррари», на огромной скорости слетевшего с эстакады в провинции Энна, и портрет племянника одного из богатейших людей острова, молодого архитектора Франческо Канталетти. Официальная версия гласила, что погибший, скорее всего, задремал за рулем, потерял управление и, пробив ограждение дороги, вместе с машиной упал с 30-метровой высоты.
Продолжение следует.
