Из исправительной колонии Ярославской области освободился музыкант и писатель Михаил Бурляш.

В Ярославской области семь мест лишения свободы (не считая СИЗО), в которых ежегодно содержится более семи тысяч осужденных. Это ИК-1 и ИК-8 в Ярославле, ИК-2 , ИК-12 и СПБ УФСИН в Рыбинске, ИК-3 и ЛИУ-9 в  Угличе. Практически каждый день из них кто-то выходит на свободу, унося с собой надежды на лучшее. Однако, начать новую жизнь удается не многим. Общество настороженно относится к бывшим сидельцам, и идти по знакомой кривой дорожке для многих легче, чем сопротивляться трудностям, ежедневно доказывая свою добропорядочность.

На этом безрадостном фоне удивительной кажется история Михаила Бурляша, которого на днях из мест лишения свободы условно-досрочно освободил суд. Мужчина решил начать всё «с чистого листа» ещё в колонии, не дожидаясь, пока свобода «встретит радостно у входа».

В местах лишения свободы он получил несколько рабочих профессий, вышел на работу, погасил иски. А разделавшись со «старыми долгами», пошёл дальше – занялся музыкальным и литературным творчеством. Да так втянулся, что за четыре года выпустил три книги и три музыкальных диска. Молва о талантливом зэке докатилась и до Москвы – последний диск Бурляша, едва выйдя, уже продается на знаменитой «Горбушке», а свежим сборником рассказов заинтересовалась известная столичная книжная сеть. Не последнюю роль творчество сыграло и в вопросе его освобождения.

«Золотое кольцо» решило лично встретить Михаила и задать ему несколько вопросов.

— Михаил, книги, диски… Разве это возможно в условиях мест лишения свободы?

— Ну, как видите, у меня получилось. Хотя было непросто, признаюсь. Наши колонии ведь совсем не то, что, скажем, европейские.  Слышал как-то, что террорист Брейвик требовал новую игровую приставку, потому что старая надоела. У нас такие истории вызывают желание покрутить пальцем у виска. Реальность такова, что спасибо хочется сказать уже за то, что бумагу с ручкой не отнимали…  Хотя, всё же всю мою личную технику для создания музыки буквально за неделю до освобождения в ИК отобрали. Видимо, позарились на стоимость пластмассы…

— Михаил, Ваши песни крутят по «Шансон ТВ», Ваши рассказы печатают в серьёзных журналах. Читатели и слушатели признают Ваш талант, забывая, что автор почти двадцать лет пробыл в неволе. А ведь «ни за что» такие сроки не дают…

— Вопросы «за что сидел» и «почему так много» мне задают чаще всего. Отвечу коротко: «лихие 90-е» переехали много судеб; попал под раздачу и я, получив на полную катушку и за то, в чем виноват и за то, в чём моей вины не было… Не исключаю, что тюрьма спасла мне жизнь. Большинство моих товарищей так и остались в 90-х, не сумев в какой-то момент остановиться и выйти из игры.

— Суд выпустил Вас досрочно. Выходит, Вы с обществом «в расчете»?

— Скажу так – суд совести страшнее самых суровых приговоров; у этого суда нет ни досрочного освобождения, ни амнистии. Никакие решетки и заборы не принудят по-настоящему осознать и переоценить то, что было сделано неправильно – только своё собственное желание. Любая клетка это априори предоставление времени на пересмотр своей жизни, а как использовать это время – каждый решает сам.

Ну а суду — низкий поклон за то, что сочли меня достойным свободы, за то, что разглядели, что я за человек.

— Михаил, но ведь свобода Ваша пока не вполне настоящая…

— Да, как видите, я прикован наручником к сотруднику ФМС. Только потому, что родился на Украине и в МЛС попал с паспортом СССР. Моя мама была русская, а отец украинец. Для меня Родина – это и Россия, и Украина; мне трудно представить, что сейчас это две отдельные и недружественные страны… Я искренне надеюсь, что ситуация эта временная, ведь нашим народам нечего делить. Мы соседи, братья, родственники. И простые украинцы, обычные люди – тоже «наши».

— Когда все трудности будут позади, чем будете заниматься?

— Буду просто жить. Писать рассказы, петь песни, растить дочь. И каждый день стараться менять минусы на плюсы.

Екатерина БУРБАЕВА