Вечером 21 января новый премьер-министр России Михаил Мишустин сформировал свое правительство. Список министров и вице-премьеров заметно обновился — в него пришла примерно половина новых людей. «Медуза» спросила у известных политологов, по какому принципу собирали новый кабинет министров и чего от него следует ждать в политике, экономике, образовании и науке.

Екатерина Шульман

политолог

Финансово-экономический блок идеологически остался прежним с надстройкой сверху вице-премьера [Андрея] Белоусова. Он известный сторонник бюджетных расходов — того, что называется на неэкономическом языке «распечатыванием кубышки». Очевидно, он будет вместе с премьером [Михаилом] Мишустиным отвечать за реализацию социальной части из послания президента. Силовой и внешнеполитический блоки — «президентские» министры — остались на месте, там никаких изменений не произошло.

Максимально изменился блок социальный. Он был непопулярен: этих людей не любили, они ассоциировались с публичными скандалами, с «оптимизацией» в сфере здравоохранения и образования и вообще с тем, что называется «антинародными реформами». Этих людей убрали — я бы не рискнула назвать это уступкой общественному давлению, но нельзя не видеть, что наиболее, как принято выражаться, токсичных людей, начиная с премьера, в составе правительства больше нет. Это первое, что бросается в глаза.

Второе — это, конечно, «клуб друзей» [мэра Москвы Сергея] Собянина, [в новое правительство вошло] много людей, с ним работавших. Вероятно, опыт «похорошения Москвы» признан успешным и подлежащим распространению на всю страну в целом. Но понятно, что он может быть распространен хоть в какой-то степени на всю страну в целом только при условии масштабных бюджетных расходов. Потому что успехи Москвы — это успехи ее гигантского, необъятного и постоянно растущего бюджета. Вся Россия таким похвастаться не может, но какое-то увеличение расходов очевидным образом будет происходить.

Третье — судя по композиции правительства, Мишустин — настоящий глава правительства, а не технический, как выражались в предыдущие эпохи, премьер. У него, очевидно, обширные кадровые полномочия. Большое количество людей, которые работали с ним, стали как членами правительства, так и возглавили аппарат [правительства]. Я напомню, что правительство как коллективный орган — это фактически аппарат правительства, именно аппарат отвечает за его постоянную работу. Непосредственная работа правительства — подготовка документов, которые потом становятся правительственными решениями, — осуществляется аппаратом. Поэтому тот, кто аппарат возглавляет, и его заместители — это, я бы сказала, альтернативные министры по своим направлениям.

Александр Кынев

политолог

Чем отличается этот кабинет от всех предыдущих? Он гораздо более четко структурирован по группам влияния. Есть, во-первых, Мишустин и его ближайшие соратники, которые с ним пришли из Федеральной налоговой службы — сразу два вице-премьера. Это надо еще поискать, когда у нас приходил премьер и сразу мог привести с собой команду. Влияние Мишустина, очевидно, будет расти.

Вторая группа, которая очень хорошо видна, — резко усилившиеся представительство людей, достаточно близких к Сергею Собянину. Был уже министр Владимир Якушев (бывший губернатор Тюменской области), теперь еще три человека: [Максим] Решетников, [Валерий] Фальков и Марат Хуснуллин, естественно (в правительство входит и Дмитрий Кобылкин, который раньше руководил Ямало-Ненецким округом. Его тоже называют «человеком Собянина» (1, 2), — прим. «Медузы»). Их связь с командой Собянина совершенно очевидна, это не последние люди. Сам Собянин премьером не стал, хотя многие [на это] рассчитывали — но его группа резко усилилась. Я думаю, это означает, что жесткая политика московской власти в последний год оказалась вознаграждена. Понятно, что речь идет о сферах, которые для Москвы очень важны: высшее образование и наука, строительство. Это ключевые для Москвы направления, поэтому иметь союзников во главе федеральных министерств очень выгодно.

Третье — сохранилась группа условного Минфина, то есть [Антон] Силуанов, Антон Котяков, [Александр] Новак и так далее. Минфиновская группа еще и увеличилась за счет того, что в нее вошло новое министерство — Министерство труда и социальной политики.

Я думаю, что радикально курс не изменится, потому что он является производной от давно сложившихся трендов. Фискальная политика точно не изменится. Финансовая политика тоже вряд ли изменится. Политика в отношении бизнеса — тоже сомневаюсь, что нас ждет какой-то либерализм. Как государство себя жестко вело, так и будет себя вести дальше. Никаких либералов в кабинете уже давным-давно не было, поэтому никакого изгнания либералов не произошло.

Главный вопрос — это Белоусов на посту первого вице-премьера, поскольку он ярко выраженный дирижист с точки зрения отношений государства с крупным бизнесом, нацпроектов и так далее. Но если внимательно посмотреть, то у нас по большому счету правительство и так работало в этом ракурсе. Так что я не думаю, что что-то изменится. Не думаю и что [его назначение] означает, что правительство будет больше инвестировать. Это система со множеством ключей: решения принимаются не единолично, они требуют согласования множества игроков. Потом почти весь крупный бизнес так или иначе повязан, в том числе с различными силовыми структурами, это защита каждого крупного собственника. Я думаю, они никуда не делись и будут действовать дальше. Что касается вложений по линии нацпроектов — это давно было объявлено, это не новость. Скорее всего, будет продолжаться уже анонсированная и обещанная политика: нацпроекты, за счет которых государство рассчитывает добиться роста по каким-то направлениям. Пускай пытаются. Проблема же в том, что внутри системы есть множество игроков, у которых свои интересы. И эти интересы никто не отменял, они никуда не исчезнут.

А еще когда я смотрел биографии членов кабинета, то обратил внимание на то, что все они, как правило, люди, окончившие региональный вуз, а потом [строившие] долгую внутреннюю карьеру, переходя с должности на должность. Это не идеологи, а люди, привыкшие всю жизнь действовать в рамках ведомственных инструкций и нормативов. Это уже дети нынешней административной системы. Это не старая номенклатура, у которой есть какой-то советский опыт. Это не люди из бизнеса, у которых есть опыт работы в негосударственной корпорации. Это уже административные службисты. В этом смысле это кабинет менеджеров, а не идеологов. В кабинете Дмитрия Медведева были довольно яркие люди. Непопулярные, но яркие. Тот же [Владимир] Мединский, при всей своей одиозности, яркий персонаж. С точки зрения личной яркости [этот] кабинет гораздо более блеклый. В нем таких ярких персонажей очень-очень мало.